Страница 44 из 64
Варнон поднялся из кресла и Одакадзу, чуть шевельнув пальцами, освободил графа Орлова от чар. Тот немедленно оживился и слегка грассируя сказал:
- Ваше превосходительство, я постараюсь дать вашему помощнику хотя бы общее представление о том, как надлежит воспитывать принцессу. Поверьте, при дворе императора Николая Второго к этому предмету относились с очень большим пиететом.
- Я буду вам очень признателен за это, ваше сиятельство. - Сказал Ланнель поднимаясь из кресла - А теперь прошу вас простить меня, но мне нужно ещё поработать с бумагами. Мой помощник в вашем распоряжении и после того, как вы закончите беседовать с ним, вас доставят домой. Ещё раз благодарю вас за ваши консультации.
Нью-Йорк встретил их проливным дождём, сильными порывами ветра и длинным, чёрным лимузином "Кадиллак Флитвуд-Брогем", похожим на дворец некроманта, так много на нём было полированного хрома, присланным за ними из отеля "Уолдорф-Астория". За рулём лимузина сидел рыжий ирландец в тёмно-зелёном кителе, галифе, коричневых сапогах и форменной фуражке, тулья которой была закрыта от дождя полиэтиленовым чехлом. Он встретил их в зале прилёта держа в руках небольшой плакат с именем гостя. Перед Ланнелем этот тип был сама предупредительность и даже раскрыл над ним большой зонт, зато на его секретарей он даже не обратил внимания. Сэнди мстительно заставил дождь лить, как из ведра и водитель лимузина закрыл зонт. Секретари стремительно метнулись внутрь лимузина и дождь, повисший в воздухе с утроенной силой опрокинулся на неторопливого ирландца окатив его с ног до головы. Так что за руль он сел вымокшим до нитки.
В Соединённые Штаты Ланнель прибыл под видом итальянского князя Витторио ди Амброзиано и настоящий князь был бы не мало поражен тем обстоятельством, что на этот раз ему было разрешено поселиться в президентских апартаментах. Ланнеля порой так и подмывало устроить взбучку Одакадзу за то, что он всякий раз проворачивает такие несусветные афёры, да, ещё и умудряется оплачивать их то из каких-то тайных правительственных фондов, то за счёт неких частных спонсоров, на этот раз и вовсе за счёт банка Токио, а стоили эти круизы, ох, как не дёшево. Зато у Ланнеля всегда имелась возможность работать в тихой, спокойной обстановке не отрываясь ни на какие бытовые мелочи. Как только они въехали в отель, он сразу же засел за составление гороскопа, велев перед этим троим своим мстительным помощникам скрыться с его глаз на три недели, как минимум.
Те вышли из кабинета в гостиную, расстелили на полу самую большую карту США какую только сумел достать для них ловкий ниндзя и принялись решать, кто куда поедет автостопом или ещё каким-нибудь образом, чтобы хотя бы бегло ознакомиться с этой страной. Талионон сразу же выбрал для себя путь от Ниагары, на которую он давно уже хотел посмотреть, через великие озёра на запад вдоль границы с Канадой до Сиэтла, а оттуда на Аляску. Варнон решил отправиться вдоль Восточного побережья до Портсмута, потом через Джексонвилл до Майями и оттуда до Нового Орлеана с заездом в Хьюстон. Путь Сэнди лежал чрез Колумбус и Индианаполис на Сент-Луис, после этого в Оклахома-Сити, оттуда на Альбукерк и заездом в Финикс на Лос-Анжелес, чтобы завершить свой трансконтинентальный забег в Сан-Франциско. Одакадзу, которого оставили присматривать за Ланнелем, принял это к сведению и тотчас отправился снимать стружку с со-хомбутё нескольких кланов якудза, обосновавшихся в Нью-Йорке. Те уже были извещены о том, что в их город приехал сам Сикоми-дзуэ и потому заранее корчились от ужаса.
Этот молодой японец, на теле которого не было ни одной татуировки, мог один войти в помещение заполненное десятками враждебно настроенных по отношению к нему людей и без какой-либо магии заставить их подчиняться себе, такой силой духа он обладал. Одакадзу не считал нужным иметь при себе оружия и всегда говорил, что оружие можно всегда отнять у врага. Всё то, что знал о бое драконов юный принц Алмарон, а знал он не мало, молодой ниндзя довёл до полного совершенства и научил этому всех остальных. Даже сам Исигава был поражен его успехами и поскольку не собирался возвращаться на Землю, передал ему всю полноту власти в клане Яри. Поскольку наконечник копья уже имелся, это был, естественно, Одакадзу, за древком дело не стало и клан быстро пополнялся новыми членами, каждый из которых давал главе клана клятву на крови и потому глава клана Яри владел уже тридцатью двумя фиалами крови. Ровно столько же фиалов он повесил собственноручно на шею своих собратьев.
Магами эти люди в возрасте от двадцати до сорока пяти лет при этом не становились, но знали, что как только принцесса Иримиэль родит, вырастит и воспитает воином короля Эльдамира, тот отправится домой и все они тотчас станут магами. Члены клана Яри, всегда остававшегося в тени, во все времена были космополитами, а потому им был чужд ярый традиционализм, хотя они при этом и оставались японцами. Сила клана заключалась не только в феноменальном мастерстве его адептов, но и в том, что он владел информацией обо всём, что в действительности происходило в Японии и вне её если это было хоть как-то связано с японцами. Новый глава клана получив все знания Исигавы, не ставил перед кланом каких-то великих целей, но поставил во главу угла заботу о благополучии нации.
Прекрасно понимая, что преступных наклонностей некоторой части своих соотечественников ему не преодолеть (если не пускать в ход магию), Одакадзу стремился только к одному, понизить градус жестокости и загнать всё в жесткие рамки. Поэтому он сурово спрашивал с тех кланов якудза, которые слишком зарывались и не считаясь с прошлыми заслугами ниспровергал оябунов. Никто не знал откуда взялся этот демон Сикоми-дзуэ, но все знали о том, что он неуязвим, неуловим, всемогущ и может проникнуть куда угодно, а ещё все знали, что он несметно богат и потому никогда не требует себе доли от их бизнеса. Несколько раз на Сикоми-дзуэ пытались напасть, но это привело только к тому, что оставшиеся в живых рассказывали о нём, как о воине, совершенно невероятные вещи и потому всего через шесть месяцев после своего появления он стал для всех якудза кошмаром, причём никто не знал его в лицо, как и не знал откуда он родом, но зато все знали, что в его силах уничтожить любой клан.
Самим собой Одакадзу становился только в своём клане, правда там он был оёгуном, что налагало на его поведение определённые ограничения, с друзьями-магами, перед многими из которых он робел, и на острове принцессы Иримиэль, где был просто весёлым, беззаботным парнем не чуравшимся никакой работы. Ну, а во всех остальных случаях это был ниндзя высочайшей квалификации, причём ниндзя современной формации, которого с распростёртыми объятьями приняла бы к себе на работу любая спецслужба мира, но он мечтал только об одном, отправиться вместе с молодым королём Эльдамира на Серебряное Ожерелье, пробудить этот мир ото сна и начать воевать с нечистью. Именно ради этого он и жил. Ланнель и Исигава знали об этом, но при этом не отдавали ему никаких приказов справедливо полагая, что действовать нужно по обстоятельствам.
Пока Одакадзу ехал на такси в Джерси, трое будущих главных воспитателей принцессы Иримиэль быстро собрались в дорогу. Из одежды они взяли с собой только магическую, приготовленную для них Ланнелем, которую можно было почти мгновенно превратить во что угодно. Её достоинство заключалось ещё и в том, что она заменяла собой мощный бронежилет закрывающий человека с головы до пят, и её было невозможно украсть, как и вытащить что-либо из карманов. Чтобы особенно не выделяться, все трое придали своим сайринахампам вид совершенно одинаковых потёртых джинсовых костюмов с джинсовыми же рубашками на кнопочках, ковбойскими сапожками и широкополыми стетсоновскими шляпами. Именно в таком виде они и вышли через порталы прохода на три автострады.
Талионон на ту, что вела в Бостон, Варнон на автостраду ведущую в Балтимор, а Сэнди направился пешком в Алентаун. Ему захотелось немного прогуляться и подумать. До этого он никогда не думал, что жизнь в другом мире может быть такой интересной и увлекательной. Правда, он совершенно не представлял себе чем бы он занялся на Земле не находись они здесь со столь важной миссией, но полагал, что смог бы найти себе занятие по душе. Например, стал бы фокусником, хотя нет, это занятие было не самым интересным. Лучше уж стать тогда просто странствующим целителем. Ещё можно было стать просто путешественником и охотником за сокровищами. Гулялось и думалось о всякой ерунде ему, однако, не долго, так минут через сорок сзади скрипнули тормоза и насмешливы женский голос окликнул его: