Кошачье шоу

Один остался снаружи, чтобы попросить людей разойтись. Хотя им вовсе не хотелось возвращаться к вечерним ток-шоу по телевизору, когда на их собственной улице происходило кое-что поинтереснее и вживую, да еще и обсудить можно прямо на месте. Ворча, они начали расходиться.

— Мы живем по соседству, — возразила сестра Серафина, когда пришла ее очередь.

— Вы монахини? — спросил полицейский. Темпл все еще сжимала одеяло, вопрос полицейского ее возмутил, но никто этого не заметил. — Лейтенант хочет с вами поговорить, позже, в монастыре.

Нахмурившись, он посмотрел в конец улицы, в одну сторону, в другую, но очевидно, не увидел ничего, что напоминало бы ему монастырь.

— Мы пойдем с миром, — ответила сестра Серафина, разворачивая Темпл.

— Я понесу Луи.

Темпл наклонилась, чтобы завернуть кота в свое одеяло, но еле сумела поднять его. Какой ужас! Даже только что насыщенный кислородом Луи весил, как пузатый поросенок.

— Подождите! — закричала она, вспомнив кое-что: — Там осталась моя сумка!

— С кошельком? — полицейский снова озабоченно сдвинул брови.

— В спальне, где начался пожар.

— Я проверю, — кивнул он в ответ. — Если мы решим, что нет необходимости конфисковать ее как улику, вы ее заберете.

— Улику? Конфисковать? Там мой ежедневник и ключи и от дома, и от машины! Что же мне без них делать?

— Я уверен, как-то можно это уладить… — он тяжело взглянул на Серафину, а потом снова на Темпл: — сестра, мэм.

— Оооо! — возмутилась Темпл, когда полицейский отошел. А потом спросила у сестры Серафины: — Я что выгляжу, как монахиня?

— Сейчас ты выглядишь слегка опаленной Мадонной с кошкой, — ответила, хихикая, Серафина. — Пойдем, нальем тебе хорошего горячего чая.

— Я бы предпочла хорошего горячего пунша, — внесла корректировку Темпл.

Ожидание лейтенанта Молины в монастырской комнате для гостей не вязалось с представлениями Темпл о том, как нужно восстанавливаться от недавно перенесенного психологического и эмоционального стресса. Да и громадного Луи нести было не слишком приятно.

Она потащилась вдоль тротуара вместе с сестрой Серафиной, в то время как ее безудержное любопытство взяло передышку, а выносливость и вовсе ретировалась. Еще один автомобиль с мигалкой остановился рядом с ее машиной — присмотревшись, она узнала такси.

Из него выбрался Мэтт Девайн. Взглянув на машину Темпл, он тотчас помчался к дому Тайлер. Ему преградили путь копы; ровно мгновение это выглядело как потасовка с зачинанием драки.

— Мэтг, сюда! — пропела сестра Серафина. — Мы здесь. Все в порядке!

Мэтт снова глянул на пепельно-бледный фасад здания, который отражал красные огни машин спецслужб, а потом побежал в их сторону.

— Темпл? — он тревожно заглянул ей в лицо, которое, наверное, было бледным и запачканным. — Никто не сказал мне, что ты здесь. И Черныш Луи! Ты в порядке? Только честно!

— Ну, может, я сломала ноготь или два, а Луи четверть коготка.

— Дай я его возьму.

Когда из ее трясущихся от напряжения рук, причиной которому была, видимо, борьба с поджигателем — и, быть может, убийцей — меньше получаса назад, забрали девятикилограммовую ношу, Темпл, наконец, вздохнула с облегчением.

Мэтт тоже не был в восторге от массы тела Луи. Не успели они добраться до монастыря, как Мэтт тут же спустил его на пол.

Местный кот — Петр или Павел — вышел посмотреть, кто тут пришел. Еще пара любопытных носов (уже человеческих) высунулись на запах гари. Но угрозы фейерверка не было, так что они преспокойно отправились спать.

— Идите сюда, дорогая, садитесь, — взялась за Темпл сестра Роза: приговаривая голосом доброй тетушки, она не отходила от нее ни на шаг, словно Темпл была не иначе как фарфором от «Велик».

Следом зашла и сестра Серафина. Темпл вопросительно огляделась вокруг, но Мэтта не было. Сестра Серафина наклонилась к ней ближе:

— Я послала его в дом священника, проверить отца Эрнандеса.

Темпл позволила отвести себя к большущему стулу: сестра Роза даже пододвинула к ее ногам обитую мягкую табуретку, которая была похожа на игольницу (у Темпл чуть-чуть не хватало роста, чтобы нормально касаться ногами пола). После этого Роза незаметно вышла из комнаты.

— Сестра Серафина, — запротестовала Темпл, когда та засунула ей под спину подушку, на которой изображалась сцена с Христом в Гефсиманском саду. — Я в порядке.

— Нет, не в порядке. Ты пережила ужасный шок. Как бы ни убедил Мэтта твой экспромт по поводу сломанных ногтей и только, я отчетливо вижу, что дела обстоят совсем не так радужно.

— Ну, да, вообще, конечно, — призналась Темпл, задумавшись, как бы подобрать слова, чтобы не шокировать бедных сестер. — Ужасный человек дал Луи хлороформ и посадил его в мешок. Бог его знает, что он собирался с ним сделать. Еще он поджег туалетный столик, а я пыталась потушить огонь и остановить его, и, на самом деле, я достигла определенных результатов. Я новичок в таких делах, но думаю, я остудила его еще до приезда пожарных.

— Ах, вот, что видела сестра Мария-Моника, — воскликнула сестра Серафина, облегченно вздыхая и садясь на тяжелый стул. — Я немного боялась, что она не в себе. Сестра сказала, что видела, как в спальне Бландины Тайлер танцуют Дьявол с чертенком, а вокруг них пылают языки адского пламени.

— Я была… чертенком? — спросила Темпл.

— Очевидно. Она не очень-то видит, а ты выглядишь немного растрепанной. Когда мы с Розой выглянули из окна, мы увидели только огонь, но решили позвонить по 911 из комнаты Марии-Моники. Бедная Мария-Моника. Она так измучилась за последние недели, — мягкий взгляд монахини вдруг резко заострился: — Ты видела этого человека?

— Да, но только в маске, в мешке. Пожарные уверены, что это мужчина, хотя я, если честно, не знала, даже когда мы «танцевали». Я думала, что это Пегги.

— Пегги? Рыскать по дому тети в полной темноте, еще и в маскировке? Зачем?

— Ну… Из-за завещания, которое мы нашли. Она могла бы искать другой, более поздний вариант, в котором все переходит к ней.

Сестра Серафина покачала головой:

— Только не Пегги.

— Вы не знаете Пегги, как знаю ее я.

— Что ты имеешь ввиду?

— Не могу сказать, но у меня есть хорошая причина подозревать ее.

— Очевидно, есть хорошая причина подозревать также отца Эрнандеса.

— Если это был мужчина, и он носил черное…

— Многие мужчины носят черное, не только священники. И стал бы ни к чему не годный священник облачаться в одежду, которая сразу указала бы на него?

— Стал бы, если б немного… помешался.

На лице монахини читалось сомнение, даже досада на предложенный Темпл вариант. До того, как сестра Серафина успела ответить, в комнату на цыпочках вернулась сестра Роза. В руках у нее был маленький серебряный поднос с высоким стаканом ледяного чая.

У Темпл внутри все упало: что ей точно сейчас было не нужно, так это чай со льдом. Но водянистые голубые глаза сестры Розы были слишком внимательными и заботливыми, чтобы можно было им отказать. Поэтому Темпл заставила себя сделать глоток холодного напитка, подавляя дрожь, которая теперь била ее после всего случившегося и угрожала ее спокойному виду.

Как настоящая леди, она сделала маленький глоточек, отчего ее глаза сделались шире: в этом ледяном чае определенно что-то было.

Сестра Роза наклонилась ближе:

— Мы храним немного бренди для епископа, на случай, если он позвонит.

— Как много этого немного? — прошептала в ответ Темпл сорванным голосом.

— Ну, я не знала, сколько точно нужно для чая, так что просто долила до краев стакана.

— О, — только и ответила Темпл. Она уже начала думать, что вполне может выдержать целую ночь, и неважно, в конце концов, насколько длинную и страшную, и все благодаря тяжелой руке сестры Розы с ее бренди для епископа. По крайней мере, это не была текила священника. Темпл вообще не могла терпеть текилу, если она была без «Маргариты».

— Я думала, что Мэтт к этому времени должен был уже прийти, — заметила сестра Серафина, обращаясь сразу ко всем собравшимся. Она посмотрела на часы на стене.