Дневник для Стеллы

8. Не могу не привести вам еще одного примера необыкновенной обходительности мистера Гарли. Он настоятельно просил меня заходить к нему почаще. Я возразил, что не желал бы отрывать его от государственных дел, которыми он так занят, и потому прошу лишь позволения присутствовать при его levée [Утреннем выходе, утреннем приеме (франц.).], чему он решительно воспротивился, сказав, что его друзьям незачем видеть эту церемонию. Сейчас еще только утро, но мне пришла в голову нелепая прихоть непременно сказать что-нибудь МД тотчас же после того, как я проснулся, и пожелать им доброго утра, — ведь нынче воскресенье, я не бреюсь, и времени у меня довольно. А теперь уходите-ка отсюда, плутовки, потому что мне надо заняться писанием. Признаться, я буду крайне раздосадован, если хотя бы одно из моих длинных писем не дойдет до вас и, если это случится, я снова буду писать вам не более полулиста; но что же в таком случае заменит вам этот дневник? Ведь тогда десять дней из жизни Престо останутся вам неизвестны и, право же, это будет более, чем печально. — Вечером. Я решительно не знал, где сегодня пообедать; отправляться далеко не хотелось, а посему я пообедал с друзьями, которые столуются неподалеку отсюда, этаким нахлебником, а вечером сэр Эндрю Фаунтейн затащил меня в таверну, где за две бутылки вина, портвейна и флорентийского, распитых втроем, нам пришлось уплатить целых шестнадцать шиллингов, но я готов выложить столько же фунтов, если ему еще хоть раз в жизни удастся подбить меня на такое. Для меня это случай из ряда вон выходящий; в довершение всего нам подали седло барашка, приготовленное à la Maintenon, которое и собаке было бы не по зубам. Сейчас уже полночь и мне пора спать. Надеюсь, это письмо успеет уйти раньше, чем придет от МД третье. Вы мне верите? А ведь я жажду получить это третье, но при том не прочь бы иметь основание заметить, что написал вам целых пять, а получил от вас всего лишь два. Сент-Джеймская кофейня, не в пример былым временам, мне теперь совсем не по душе. Надеюсь, зимой там будет приятнее; сейчас все ее завсегдатаи либо в отъезде по случаю выборов, либо еще не возвратились из своих поместий. Вчера я обедал с доктором Гартом[157] у Чарлза Мейна[158], живущего неподалеку от Тауэра, где он служит[159]; он родом из Ирландии, и епископ Клогерский хорошо его знает. Это честный и добродушный малый, любящий от души посмеяться; здешние остроумцы души в нем не чают, а его дамы сердца обычно рангом не выше кухарок. Итак, спокойной вам ночи.

9. Обедал нынче у сэра Джона Стэнли; леди Стэнли, да будет вам известно, одна из моих фавориток: у меня их здесь не меньше, чем у епископа Киллалайского в Ирландии. Я все думаю, до чего же скучным собеседником я буду для МД по возвращении домой, ведь им решительно все обо мне известно, а посему я ни о чем больше не буду вам писать, иначе у меня не останется ни одной занятной истории, ни вообще какого-либо предмета, о котором я мог бы вам рассказать. Прошлой ночью мне было очень худо от мерзкого, тошнотворного, отвратительного вина; поверите ли, меня чуть не вывернуло наизнанку. Что делать, приходится ведь столоваться в тавернах; впрочем, я уже вам об этом говорил. Завтра я обедаю у мистера Гарли и, возвратясь от него, закончу это письмо, а сейчас, к сожалению, не могу вам больше писать из-за архиепископа. Это истинная правда, потому что я собираюсь сейчас написать ему отчет о том, чего я добился в своих хлопотах у мистера Гарли; а еще, мои юные дамы, позвольте вам заметить, что я никогда не напишу ни единого словечка на третьей странице моих и без того пространных писем; да-да, на это вам не следует рассчитывать.

10. Письмо бедняжек МД затерялось среди вороха бумаг, и я никак не мог его найти; то есть, я хотел сказать, что затерялось письмо бедняги Престо. Так вот, обедал я сегодня с мистером Гарли и, надеюсь, кое-что все же будет сделано, однако не стану пока особенно на этот счет распространяться. Это письмо непременно должно быть доставлено сегодня на почту и притом не с ночным сторожем. В будущее воскресенье мне опять предстоит обедать с мистером Гарли, и я надеюсь услышать о благоприятном исходе. А сейчас, улегшись в постель, я примусь за 6 письмо к МД, причем с таким усердием, как если бы за весь этот месяц не написал им ни единого слова. Славно придумано, не правда ли? Мне кажется, я сейчас писал не так, как следует, именно оттого, что не лежал в постели: посмотрите, какие получились безобразно широкие строчки. Да хранит вас господь всемогущий и пр.

Право, получилось не письмо, а целый трактат. А теперь я сосчитаю, сколько вышло строк на обороте; ну вот, сосчитал.

Письмо VI

Лондон, 10 октября 1710.

[вторник]

Итак, я уже сказал вам в письме, отправленном полчаса тому назад, что обедал сегодня с мистером Гарли, который представил меня королевскому прокурору сэру Симону Харкуру, и я выслушал от них обоих множество любезностей. Гарли сообщил мне, что показал мою памятную записку королеве и горячо поддержал мое ходатайство. Он пригласил меня снова отобедать с ним в будущее воскресенье и к тому времени обещал уладить все с королевой, прежде чем она назначит наместника Ирландии. Признаться, я действительно рассчитываю, что к тому времени все, кроме неизбежных формальностей, будет улажено, потому что мистер Гарли любит церковь, а дело это вызывает всеобщее сочувствие, и он вряд ли захочет, чтобы новый наместник разделил с ним заслугу. Да и кроме того, мне все уши прожужжали, что он задумал переманить меня на свою сторону. Однако же в письме, отправленном с последней почтой, то есть вчера, архиепископу, я ни словом не обмолвился о том, что мистер Гарли говорил мне вчера вечером; он попросил меня держать пока все в тайне, а посему я и вам не стану ничего рассказывать. Надеюсь все же, что прежде, чем это письмо уйдет, уже не будет никакой надобности делать из этого секрет. Я сочиняю сейчас стихотворение «Описание дождя в Лондоне», которое намерен отправить «Тэтлеру». Это последний лист из целой дести, которую я исписал со времени моего приезда в Лондон. Кстати, я только что вот о чем подумал: пожалуйста, попытайтесь при случае разузнать у миссис Уоллс, в Дублине ли сейчас миссис Уэсли и по-прежнему ли она живет у своего брата, как ее здоровье и намерена ли она и далее оставаться в городе. Я написал ей из Честера, чтобы узнать, как мне быть с ее векселем; полагаю, что бедняжка стесняется написать мне об этом. Ну, а теперь я должен приняться за свои дела.

11. Сегодня пообедал, наконец, у лорда Маунтрэта[160]; я привел с собой лорда Маунтджоя и сэра Эндрю Фаунтейна и словно последний болван до одиннадцати вечера смотрел, как они играют в ломбер; они ставили по полкроны, и сэр Эндрю Фаунтейн выиграл у мистера Кута[161] восемь гиней; домой я возвратился поздно и мало что расскажу МД сегодня вечером. Я раздобыл полбушеля угля[162], так этому безалаберному щенку Патрику взбрело сегодня в голову загодя растопить камин, но перед тем как лечь спать, я все же выбрал оттуда угли. Видно, Лондон совсем уж опустел, ежели всех событий дня мне с трудом хватает на каких-нибудь жалких пять-шесть строк. Обратили ли вы внимание, как в моем последнем письме я описал вам, когда именно и где вы играли в ломбер? По правде говоря, я кое-что туда вписал и подправил чуть-чуть после получения письма от мистера Мэнли, сообщившего, что в то самое время, как он писал мне, вы были у него в гостях, однако и без его помощи я ошибся всего лишь на один день. Ваш город, без сомнения, куда более гостеприимен, нежели наш. Мне так и не удалось пока повидать вашу матушку.

157

Гарт Сэмюэл (1661—1719) — врач, впоследствии лейб-медик Георга I.

158

Мейн Чарлз. — Кого именно Свифт имеет здесь в виду, не установлено.

159

…где он служит… — С начала XVIII в. в Тауэре хранились королевские регалии, размещался государственный архив и зверинец, привлекавший посетителей.

160

Лорд Маунтрэт — Чарлз Кут (1680? —1715).

161

Кут Генри (1683—1720) — брат лорда Маунтрэта.

162

…полбушеля угля… — Бушель — мера емкости, равна 36 литрам.