Дневник для Стеллы

8. Утро. Я собираюсь сейчас в Лондон и, если отправлюсь за город с леди Керри и лордом Шелберном, то перед отъездом закончу это письмо, так что доброго утра, и расстанемся на часок-другой. — Лондон. Я встретил Кэрнса, который, как я полагаю, выплатит мне деньги, хотя он говорит, что сначала я должен прислать ему вексель; я постараюсь, чтобы это было сделано в мое отсутствие. Прощайте.

Письмо XXV

Челси, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20 июня.

Все это время я провел в Уикомбе, между Оксфордом и Лондоном, с лордом Шелберном, дом которого находится на окраине города, и там же в восхитительной местности расположены его владения. С нами были также леди Керри и миссис Пратт, и мы довольно приятно провели время. Я там совершенно отвлекся от размышлений об общественных делах и всего прочего, за исключением МД, имевших наглость прислать мне туда письмо, но я буду отомщен: я на него отвечу. Возвратился оттуда вместе с леди Керри сегодня, 20-го, после обеда, вышел из экипажа на углу Гайд-парка и немного там погулял; мы проехали двадцать семь миль, и это заняло около пяти часов.

21. В полдень я пошел повидать господина секретаря в его канцелярии и застал там лорда-казначея, так что я сразу убил двух зайцев; мы были очень рады увидеться, и все такое прочее. Секретарь и я пообедали у сэра Уильяма Уиндхема[540], который женат на хорошо известной вам, как я полагаю, Кэтрин Сеймур. За обедом нас было десять человек. В мое отсутствие они, оказывается, учредили клуб[541] и сделали меня одним из его членов; сегодня мы установили правила клуба, которые я должен к следующему нашему собранию несколько дополнить и получше изложить. Собрания клуба будут происходить каждый четверг, и нас будет всего только двенадцать человек. Предлагали также ввести лорда-хранителя печати и лорда-казначея, но я и господин секретарь этому воспротивились, хотя их сыновья состоят в нашем клубе, а посему их не ввели; однако же мы намерены включить герцога Шрусбери. Цель нашего клуба — споспешествовать беседе и дружеству и вознаграждать заслуживающих того лиц нашим участием и рекомендациями. Мы принимаем только людей остроумных и занимательных и если продолжим так же, как начали, то ни один клуб в Лондоне не будет заслуживать даже упоминания. Сэр Робер Раймонд, поверенный по делам казны, тоже один из членов нашего клуба, и я уговорил его без промедления написать вашему лорду-канцлеру и похлопотать за доктора Раймонда; передайте это Раймонду, если увидите его. Впрочем, это письмо, я полагаю, застанет вас уже в Уэксфорде, оно придет через три недели после предыдущего, поскольку одна неделя была пропущена; но это произошло из-за того, что меня не было в Аондоне. Ничего страшного, я думаю, в этом нет, потому что оно будет вложено в письмо, адресованное мистеру Ридингу[542], а почему, скажите на милость, он должен знать, как часто Престо пишет МД? — Вечер я провел с леди Бетти Батлер и леди Эшбернхем, а потом в одиннадцатом часу, когда стало прохладно, славно прогулялся домой. Вот уже две недели, как у нас нет чрезмерной жары, и даже временами идут изрядные дожди, так что тело может жить и дышать. Надеюсь, что такая погода продержится. Сегодня мы ели персики.

22. В город я нынче пришел поздно и пообедал с моим другом Льюисом. Мне встретился Уильям Конгрив, которому велено было явиться в казначейство вместе с его собратьями — комиссионерами по винным откупам. Я нередко упоминал его с приязнью лорду-казначею, и Конгрив сказал мне, что после того, как они отчитались по поводу дела, ради которого за ними посылали, милорд отозвал его в сторонку и говорил с ним с большой учтивостью, обещая свое покровительство. Бедняга сказал, что он был крайне изумлен добротой милорда, — в последние годы с ним так худо обращались, и просил меня сказать это милорду, что я и сделал нынче вечером и от всего сердца рекомендовал его. Милорд заверил меня, что он весьма почитал Конгрива и будет всегда к нему расположен и посему постарался рассеять его тревогу и неуверенность, так как знал, что ходят слухи, будто бы он намеревается сместить всех и, в частности, Конгрива[543]; и это правда: бедняга говорил мне, что он этого побаивался. Расставшись с лордом-казначеем, я повидал Конгрива, поскольку знал, где он обедает, и рассказал ему о моем разговоре с милордом; так что я совершенно успокоил этого достойного человека, — вот доброе дело, совершенное мной сегодня. Я предлагаю милорду учредить общество, или академию для исправления и упорядочения нашего языка, чтобы он не менялся непрестанно, как это у нас происходит. Он чрезвычайно этим заинтересовался, точно так же как и декан Карлайла, и я намерен изложить свои предложения на сей счет в виде письма[544] лорду-казначею и опубликовать его. Милорд отнесся к моему намерению одобрительно. Вчерашний «Экзаминер» был из рук вон плох, а на прошлой неделе — весьма посредствен, хотя кое-какие проблески прежнего духа в нем все же проглядывали, словно кто-то ему подсказывал; однако вчерашний — это жалкая пачкотня, совершенно очевидно, что рука переменилась.

23. Я не был сегодня в Лондоне, потому что вместе с доктором Гастрелом[545] был приглашен на обед к моему соседу — декану Карлайла. Так что я понятия не имею о том, что происходит на свете, одним словом, обычный сельский житель. Не стыдно ли вам обеим отправляться на лоно природы тогда же, когда и я, и оставаться там десять дней, точно так же, как и я, обезьянки вы эдакие? Но я ни разу не ездил верхом, ведь я не держу лошадей, а наша карета была неисправна, так что мы поехали и вернулись в наемной. Оставите ли вы за собой свою квартиру, отправляясь в Уэксфорд? Полагаю, что да, ведь едва ли вы пробудете там больше двух месяцев. Нынче вечером я гулял в окрестностях нашего городка, и, должен признаться, это довольно гнусное место для прогулок. Я подумываю о том, чтобы покинуть Челси и возвратиться в Лондон, поскольку все ирландцы изволили уже отбыть восвояси. Форд уезжает через три дня. А чем развлекается Дингли, в то время как Стелла ездит верхом? Трудится или читает, или гуляет? Читает ли когда-нибудь Дингли вам, Стелла? Брали ли вы с собой в деревню хоть какую-нибудь книгу? Или вы все это оставили дома? Признайтесь! Ну что ж, мне пора в постель, уже двенадцатый час, а я теперь укладываюсь спать рано; нынче вечером я ничего и никому, кроме МД, не писал.

24. Стрэтфорд, я и пасторальный Филипс, только что возвратившийся из Дании[546], обедали нынче у Форда, который уже заплатил за дорогу и во вторник уезжает в Ирландию. Граф Питерборо возвратился из Вены один, без единого слуги, он их всех растерял в разных немецких городах. Четыре дня тому назад я получил от него письмо из Ганновера, в котором он просил меня немедленно ответить ему в его дом в Парсонс-Грин, в пяти милях отсюда. Я никак не мог взять в толк, что это за причуда, пока не узнал, что он уже приехал. Он отправил письмо с нарочным, а сам прибыл в Англию раньше, обогнав его. Уже за пятьдесят человеку, а он все такой же неугомонный, впору двадцатипятилетнему. Я его еще не видал, и не знаю, когда увижу и где его искать.

25. Бедный герцог Шрусбери был очень болен лихорадкой, и мы все чрезвычайно за него тревожились. Благодарение господу, теперь ему лучше. Обедал я с леди Эшбернхем, а самого милорда не было дома. Она очень славная девочка и всегда была моей любимицей. Стерн говорит, что он попросил приятеля разыскать вашу посылку в Честере и взять ее с собой. Боюсь, что ему откажут в казначействе, потому что его ходатайство поступило туда прежде, нежели о нем похлопотали. Сам я тоже намеревался замолвить за него словечко, но только в поддержку других; что же карается до всех его друзей, то они ничем ему не помогли. Однако ради вас я сделаю для него все, что в моих силах, и завтра с этой целью повидаюсь с секретарем казначейства.

540

Сэр Уильям Уиндхем (1687—1740) — член парламента, тори, в 1712 г. стал военным министром; в 1713—1714 гг. — канцлером казначейства; в распре между Оксфордом и Болинброком стоял на стороне последнего; был женат на дочери герцога Сомерсета.

541

…учредили клуб… — В письме к графу Оррери от 12 июня 1712 г. Сент-Джон рассказывает, что учреждает клуб, который будет состоять из людей «остроумных и ученых», а также обладающих «властью и влиянием» и еще других, «которых по тем или иным случайным причинам уместно будет допустить» (Letters. London, 1798. I, 150, 171). Далее в «Дневнике» Свифт часто упоминает этот клуб, называя его «наше Общество».

542

Ридинг. — По-видимому, речь идет о Дэниеле Ридинге, члене ирландского парламента, состоявшем в дружеских отношениях с покойным сэром Уильямом Темплом, поэтому Свифт его знал.

543

…сместить… Конгрива… — Драматург при вигах получил несколько синекур: в одном из ведомств казначейства, на таможне, был одним из комиссионеров, ведавших наемными каретами, а также по винным откупам и боялся потерять их при новом правительстве. Позднее, в стихах «Сатира на доктора Дилени» (1730), размышляя, в частности, о Конгриве, Свифт с горечью писал о покровительстве, оказываемом вельможами литераторам за поддержку их партийных интересов (Poems, 481).

544

…изложить свои предложения… в виде письма… — Речь идет о письме «Предложение касательно исправления, усовершенствования и закрепления английского языка в виде письма к достопочтенному Роберту, графу Оксфорду и Мортимеру, лорду-казначею Великобритании», которое было опубликовано 12 мая 1712 г. (см. в кн.: Свифт Дж. Памфлеты, 69).

545

Гастрел Фрэнсис (1662—1725). — Был капелланом Гарли, когда тот исполнял обязанности спикера палаты общин, затем стал каноником Крайстчерч в Оксфорде, а с 1714 г. епископом Честерским.

546

…возвратившийся из Дании… — Амброз Филипс состоял там с января 1709 г. секретарем при английском после.