Лики зазеркалья

— Что-то не вижу счастья не твоей физиономии, — продолжает изгаляться вервольф, — Девушка дарит тебе Узелок Души, а потом следует за тобой в другой мир. Ты должен быть горд собой и летать от счастья. Да что с тобой, Син?

— Ты хоть знаешь, кто она? — Синдин совсем сникает.

— Конечно. Она — новая Рен-Атар. Кстати, она довольно симпатичная. Для гномки.

— Она — Гур-Венар.

— О-о-о! — воет и тут же разражается хохотом перевертыш, — Бедняга Син! Нынешний конунг запрет ее в хрустальном гроте, как только заполучит в свои загребущие ручонки. Храни Узелок, как зеницу ока, иначе тебе очень быстро откажут в доступе к телу.

— Прекрати, Жюль! — осаживаю я его, видя, как наливается кровью лицо гнома, — Девушку, которая сама решила уйти в другой мир, будет не так-то легко где-то запереть. Даже конунгу.

— Он не посмеет что-то с ней сделать! — рычит гном, — Она — Рен-Атар.

— Успокойся, Син, — вздыхаю я, — Пока рано о чем-то говорить. Давай дадим ей время придти в себя. Я вообще считаю, что ей лучше хотя бы пару недель пожить здесь, в Библиотеке, набраться опыта, узнать о нашем мире побольше. А ты тоже, Жюль! Зачем ты его подначиваешь?

— Хорошо! Хорошо! — машет руками оборотень, — Больше не буду. А тебе, Гектор, пора доставать еще одну кружку. Похоже, наша гостья приходит в себя.

Я оборачиваюсь и встречаюсь глазами с девушкой. Синдин тут же вскакивает и бросается к ней.

— Как ты, Рен-Ата? Ну и напугала ты меня!

— Хорошо… — она чуть улыбается, — И немного странно. Кажется, я могу все на свете.

— Это магия, — я тоже подхожу к дивану, — Она радостно встретила новую Рен-Атар. Добро пожаловать в наш мир. Я — Гектор, смотритель этого странного места, где пересекаются миры.

— Я — Рената. А вы… вы — человек, Гектор?

— Да, Рената, я человек.

— А вы… Жюль?

— Оборотень вервольф, к вашим услугам, мадам. А это… — Жюль оглядывается по сторонам, — Вот черт! Кто-нибудь видел Грэма?

Все недоуменно озираются.

— Вот куда, спрашивается, слинял этот несносный мальчишка! Прошу прощения, мадам. Речь идет о моем сыне. Он всего лишь подросток и правилам этикета следует не всегда.

— Волком ушел, — Синдин кивает на перекинутую через спинку стула одежду мальчика.

— Волком? Гектор, что за хрень? Что ему в волчьей шкуре здесь ловить?

— Понятия не имею. Может, в сад побежал?

— Постойте! — Рената садится, спустив ноги с дивана, — Жюль, когда вы вошли в магазин, следом за вами вошел щенок. Точнее, не совсем уже щенок, но и не взрослая собака. Так, недопесок. Я еще подумала, овчарка, но я не очень-то разбираюсь.

Оборотень белеет, как полотно.

— Гектор, а когда мы вышли? — очень тихо спрашивает он.

— Вас было трое, Жюль. Грэма с вами не было.

Мы с вервольфом, не сговариваясь, вылетаем из комнаты.

Ну, что за сумасшедшая ночь! Я уже сбился со счета, в который раз бегу по этим коридорам. Жюль несется впереди с такой скоростью, словно прибывает в волчьей ипостаси. Я едва успеваю за ним. В холл мы врываемся почти одновременно.

Двери нет.

Оборотень падает на колени, протягивая руки к пустой стене. Побелевшие губы шепчут имя сына. Зрачки начинают расширяться, обозначив начало трансформации. Нет, только не это! Только не бешенство оборотня!

— Жюль! — я тоже опускаюсь на колени прямо перед ним, хватаю за плечи, — Жюль, ты слышишь меня?!

Он не слышит. Он обезумел от горя. Я размахиваюсь и со всей дури влепляю ему пощечину. Голова оборотня дергается, но взгляд, когда он переводит его на меня, уже осмыслен.

— Спасибо, — беззвучно шепчет он.

— Успокоился?

— Нет, — вервольф качает головой, — Я теперь никогда не успокоюсь.

— Думай мозгами, Жюль! Этот проход не единственный. Теперь мы уверены, что оттуда можно вернуться. И у нас есть Рен-Атар, которая знает тот мир.

Очень медленно в его глазах начинает появляться понимание. И надежда. Он надолго о чем-то задумывается. Я жду.

— Гектор, — наконец он поднимает на меня взгляд, — Я должен рассказать тебе кое-что. Думаю, ты имеешь право знать. Как смотритель.

Я только киваю.

— Та комната… ты ведь знаешь, у нас, оборотней, нет лекарей. Сами регенерируем, если что. Но бывает и такое, что мы не можем излечить. Тогда мы идем туда. В звериной ипостаси. В их мире умеют лечить. А лекарь… Мы думаем, он сам оборотень. Но никто никогда не видел в кого он перекидывается. Должно быть, в том мире это невозможно. Но он знает, кто мы. Он всегда нас узнает.

— Жюль, ты должен пойти туда и рассказать о сыне. Возможно, он сможет его найти и переправить обратно.

— Я же сказал: только в звериной ипостаси.

— Да… — я задумался, — Постой, но письмо-то ты ему отнести можешь!

— А ты думаешь, он умеет читать на всеобщем?

— Болван! У нас есть Рен-Атар!

И снова мы бежим по переходам Библиотеки. Бедные мои старые кости! А я еще жаловался на одиночество!

В мой кабинет мы врываемся, не на шутку перепугав гномов.

— Ну? — Рената подается вперед, — Нашли?

— Нет, — я качаю головой, — Жюль, сядь и успокойся. Я сам все объясню. Ты еще не вполне вменяемый.

Коротко и четко я обрисовываю девушке ситуацию и объясняю, что от нее требуется.

— Хорошо.

Рената садится к столу, пару мгновений с любопытством разглядывает перо и чернильницу, потом начинает писать.

Жюль выходит в спальню, видимо, раздеться.

— Вот. Я написала на двух языках. На своем родном и еще одном. Он считается международным, его везде прочитают, — она помахивает исписанным пергаментом.

— Странный у вас мир, — вздыхаю я.

Большой черный волк аккуратно берет зубами бумагу из рук девушки и скрывается за дверью.

— Надеюсь, это поможет, — в голосе Ренаты сквозит напряжение.

— Я тоже надеюсь, — что-то не дает мне покоя, но я отмахиваюсь от назойливого ощущения и принимаюсь выполнять долг гостеприимства.

Когда мы заканчиваем завтракать, возвращается Жюль. Молча проходит в спальню и через пару минут возвращается уже в человеческой ипостаси.

— Ну как? — первой накидывается на него Рената.

— Он обещал помочь. Сказал, что сделает все возможное, чтобы найти щенка. Вы молодец, Рен-Атар, что написали название города, в котором он вышел. Наш… знакомый обещал немедленно туда отправиться. Я ваш должник, леди. То, что вы сделали для меня невозможно переоценить.

— Бросьте, Жюль, — отмахивается девушка, — Я просто сделала то, что должна была.

Я присматриваюсь и замечаю, как она измотана.

— Вам надо отдохнуть, Рената, — говорю я, — Здесь есть комната для гостей. Пойдемте, я провожу вас.

— Спасибо, — девушка встает и вместе с ней поднимается Синдин.

— Я побуду неподалеку, не хочу оставлять Рен-Атар одну.

— Предоставь это мне, Син, — Жюль встает, снова уходит в мою спальню и через минуту возвращается волком.

— Он, прав, Син, — я кладу руку на плечо гному, — Лучшего охранника не придумаешь.

Гном печально смотрит на Ренату, но сдается.

Когда я возвращаюсь, оставив Жюля охранять дверь гостевой спальни, он все еще смотрит в одну точку.

— Син, — тихо зову я.

Он вздрагивает.

— Я боюсь за нее, — шепчет он.

— Она уже здесь, Син. Поручить ее охрану оборотням — лучшее, что можно придумать.

— Ты прав. Нравится ей это или нет, но ее нужно охранять. Я попрошу конунга поговорить с леди Рисс, — на какое-то время он задумывается, потом, наконец, поднимает на меня глаза, — Это хорошо, что мы остались одни. Я хотел поговорить с тобой, Гектор.

Я сажусь в кресло. Я тоже устал и хочу спать. Да и Син не выглядит хорошо отдохнувшим. Жюлю проще. Он может себе позволить подремывать на посту. Чуткое волчье ухо даже сквозь сон уловит любой посторонний шорох. Если, конечно, он вообще сможет уснуть после такого потрясения.

— О чем ты хотел поговорить, Син?

— Об Энгионе.

— Об Энгионе?

— Я хочу спросить, можно ли ему доверять, Гектор. Точнее, это хочу спросить не совсем я.