Парфюмер

МАДАМ (пытается отстраниться). Зачем вы?..

ДОКТОР. Господину доктору хочется! (Кусает её за сосок.)

МАДАМ (отталкивает его). Мне холодно.

ДОКТОР (отпрыгивает). Господину доктору кажется — мадам угодно начать?

МАДАМ. Хотелось бы, сударь.

ДОКТОР. Мадам известно, что с такой задержкой это будет больно?

СЕВЕРИНА. Очень больно…

ДОКТОР. Мадам знает, что если мадам умрёт, франк всё равно достанется господину доктору и господин доктор утром купит на него газету?

ДОКТОР. Мадам известно, что господин доктор не предоставляет постель после, и мадам придётся пойти домой?

ДОКТОР. Мадам знает, что господин доктор отдает груз крысам?

ДОКТОР. Господин доктор не может отдать это мадам, потому что мадам может попасться полиции и рассказать про господина доктора.

ДОКТОР. Мадам уже пила настой пижмы?

МАДАМ. Да…

ДОКТОР. И настой луковой шелухи?

МАДАМ. Да.

ДОКТОР. И прыгала с бельевого шкафа?

МАДАМ. С лестницы…

ДОКТОР. И это не помогло мадам?

МАДАМ. Нет.

ДОКТОР. Тогда это всё. Мадам может занимать своё место… Северина…

СЕВЕРИНА. Сюда, мадам.

Помогает мадам забраться в кресло, привязывает её.

ДОКТОР. Господин доктор видит, у мадам нехорошая болезнь — сифилис.

МАДАМ. Это…

ДОКТОР. Господин доктор знает, что мадам хочет сказать господину доктору. Мадам хочет сказать господину доктору, что это потертость или опрелость, но господин доктор много видел и не будет ей верить.

Достает инструменты: крючья, пики, щипцы.

ДОКТОР. Северина, почитай господину доктору и мадам газету.

Северина радостно хватает газету. Нюхает её. Улыбается.

СЕВЕРИНА (читает по складам). «В одном провинциальном городе был пойман 30-летний субъект из высшего сословия в момент совершения содомического акта с курицей. Преступника предварительно долгое время подстерегали: обращало на себя внимание, что в доме все курицы одна за другой погибали. На вопрос председателя суда…»

Мадам кричит.

ДОКТОР. Читай, Северина!

СЕВЕРИНА (читает громко, пытаясь перекричать мадам.). «…председателя суда, каким образом вышеупомянутый обвиняемый дошел до такого ужасного преступления, последний сослался на то, что у него очень маленькие половые органы, так что сношения с женщинами для него невозможны. Врачебное исследование действительно подтвердило показание обвиняемого…»

Мадам кричит очень громко.

Северина смолкает.

В чан сливового цвета сильно льётся кровь. Потом падает что-то большое.

Крысы на лестнице возбужденно смотрят на дверь.

Пахнет свежей кровью.

И вдруг начинает плакать ребенок.

И в этот момент вдруг время начинает идти не как положено, а быстро. Очень быстро.

Несутся по рекам воды. С сумасшедшей скоростью плывут по небу облака. Тысячами умирают люди, миллионами насекомые, мгновенно созревают сыры, в одну секунду вянут овощи и высыхают источники.

Время несется.

Мелькают жандармы, кандалы, судьи в смешных балахонах. Мелькают доктор, мадам и Северина. На площади жилистые столяры сколачивают виселицу, как муравьи собираются зеваки.

Кормилицы с налитыми грудями кормят младенца и высыхают, как деревья. Кладут его в корзину и несут… Прочь, прочь…

Звонят колокола в монастыре Сен-Мерри что на улице Сен-Мартен.

Болтаются на сколоченной столярами виселице три фигурки висельников…

ЗАПАХ ВТОРОЙ

Пансион мадам Гайар на улице Шаронн.

Длинная комната полна лежанок. На них дети, старики и просто мужчины со странными лицами. Кто-то пускает слюни, в последний момент втягивая их обратно — играет, кто-то чешется, кто-то просто смеётся, кто-то раскачивается, как неустанный маятник часов, кто-то ищет что-то в своей скомканной постели. И все они что-то непрерывно говорят, шепчут, бормочут. Только ничего из их слов невозможно разобрать, потому что всё это сливается в какое-то невообразимое гудение, блеянье.

Пахнет мочой, калом и потом.

Дверь в комнату открывается.

Все вдруг замирают на своих убогих лежанках. Гудение смолкает.

Входят патер Террье с большой корзиной в руке и мадам Гайар, голова которой странно приплюснута со стороны лба.

Патер пахнет уксусом, мадам Гайар — тем же, что и её заведение.

Люди в комнате с минуту изучают их, потом возобновляют свои дела.

ТЕРРЬЕ. Монастырь готов платить за год вперед, Мадам Гайар.

МАДАМ ГАЙАР (её голос похож на стрекотание насекомого). Как много?

ТЕРРЬЕ. Монастырь согласен на десять франков в неделю…

МАДАМ ГАЙАР. Пансион не может позволить себе меньше пятнадцати.

ТЕРРЬЕ. Монастырь согласен.

МАДАМ ГАЙАР. Сюда будут входить один ежедневный горячий обед и один холодный. Постель. Уборная. Крыша. Дрова зимой. С декабря по март. Мыло. Одежда. Обучение грамоте, если есть способность. И лекарства средней цены на одну болезнь в год. В случае повторной болезни в году — лекарства в счет питания на соответствующую сумму. Праздники не предусмотрены. Если угодно получать подарок на какой-либо праздник — это за дополнительную плату…

ТЕРРЬЕ. Монастырь думает, это лишнее.

МАДАМ ГАЙАР. В случае смерти воспитанника в начале месяца, деньги, уплаченные вперед, не возвращаются.

ТРЕТИЙ. Само собой, мадам Гай…

МАДАМ ГАЙАР. Порча имущества, преднамеренная или нет, — в счет питания.

ТЕРРЬЕ. Монастырь согласен, мадам Гайар.

МАДАМ ГАЙАР. Половые болезни также за дополнительную плату или в счет питания.

ТЕРРЬЕ. Монастырь согласен, мадам Гайар. (Протягивает ей корзину.)

МАДАМ ГАЙАР. Это еще не всё…

ТЕРРЬЕ. Монастырь…

МАДАМ ГАЙАР. Младенец крещен?

ТЕРРЬЕ. Монастырь гарантирует, мадам Гайар. Жан-Батист Гренуй — дано при крещении.

МАДАМ ГАЙАР. Происхождение?

ТЕРРЬЕ. Самое обычное, мадам Гайар.

МАДАМ ГАЙАР. Не из цыган?

ТЕРРЬЕ. Нет, мадам Гайар! Да вот же… (Достаёт газетную вырезку.) Тут всё сказано. Здесь о его матери. Монастырь имел долгом сохранить. Известная была история. Даже газеты не обошли. Вы любите газеты, мадам Гайар?

МАДАМ ГАЙАР. Газеты за дополнительную плату или в счет питания, если будет угодно. Пансион не может себе позволить…

ТЕРРЬЕ. Монастырь имел ввиду…

МАДАМ ГАЙАР. Всё, что не упомянуто — за дополнительную плату или в счет питания. (Берет у Террье вырезку, читает.) «На улице О-Фер восьмого числа августа под лестницей среди крыс был обнаружен младенец, при ближайшем рассмотрении оказавшийся живым и мужского пола. По этому делу задержаны: мать младенца Г., из простых, двадцати пяти лет, имевшая доход от чистки рыбы неподалёку; доктор медицины Ф., преклонного возраста, способствовавший извлечению вышеупомянутого младенца из утроб вышеупомянутой матери, а также девица С., бывшая косвенно причастная к данному инциденту. Все вышеупомянутые трое признаны виновными и казнены. Совершенно остается загадкой, почему вышеупомянутые крысы, коих рядом с младенцем было обнаружено в достаточном количестве, не съели его и даже в какой-либо степени не покусали. После отказа нескольких кормилец, испытавших чувство брезгливости, вышеупомянутый младенец передан монастырю Сен-Мерри на улице Сен-Мартен»… (Мадам Гайар выдерживает паузу, думает.) Почему не покусали?