Страница 13 из 16
Джоан. А как же!
Дэйв. Потому что когда я думал о будущем, то не видел там ничего, кроме дерьма. Я пытался представить себе разные варианты, учитывая, кто я такой и что умею, но видел одни вопросительные знаки, да еще тот говенный диван, который ты меня заставила купить — с нашего общего счета, между прочим, — за который надо было выплачивать проценты еще пять распроклятых лет! Да мы бы по сей день за него платили, Джоан, и не притворяйся, что ты об этом не догадывалась… А знаешь, это все у тебя будто на лбу было написано: и тот диван, и все остальное — машина, дом, сраный гардероб наверху, который надо было вечно перестраивать. Я задницу рвал, чтобы обеспечить уровень жизни, который был мне не по плечу, а ведь от той жизни уже несло гнилью — теми нерожденными детьми, от которых мы избавились. Детьми, которых мы все откладывали «на потом». Которые зависели от моей зарплаты и которых я тебя сам заставил убить… Не думай, я не забыл. Как я мог забыть? Я пытался смириться с этим бременем с того самого момента, как сел на первый попавшийся поезд, который увез меня из нашего дебильного города. Мне надо было стереть из памяти годы и месяцы, что мы прожили вместе, трех неродившихся пацанят, а заодно их мамашу, которую я, наверное, никогда и не любил. Женщину, стремившуюся заполучить весь мир с потрохами, но которая так и не научилась нести ни за что ответственность, потому что никак не могла решить, для чего она, собственно, живет на этом свете. Господи боже! Да я должен был сразу уйти от тебя, если бы мне хватило ума! Если бы я не слушал тебя и признался себе в своей полной финансовой несостоятельности! Ты ведь именно так начала говорить? Неудачник, банкрот? …Мы так зависели от нашего мизерного дохода, что сама мысль о разводе казалась равнозначной смерти. Вот я и застрял на пять лет в том проклятом доме. А вокруг меня был бесконечный вакуум, и я сам начал пудрить себе мозги, как и все такие же мудаки вокруг меня, будто я — особенный, потому что живу в демократическом обществе; будто имею право на успех, потому что мне повезло родиться в этой стране, а не в богом забытой деревне где-нибудь в Восточной Африке; будто только благодаря труду и упорству я смогу стать таким же, как тысячи других, нормальных людей, а не обрюзгшим, одиноким неудачником, которым стал в итоге. А знаешь что, Джоан? Когда я встретил тебя, у меня была лишь одна мечта: играть в рок-группе. Слышишь, в рок-группе! Ты ведь никогда особо не прислушивалась к тому, что я говорил. Если б только я умел играть на гитаре, как Джон Сквайр! Если б только научился хоть паре аккордов! Может, тогда я сумел бы выстроить свою жизнь по-другому! Да, знаю, я смешон. …Я мечтал жить в какой-нибудь далекой, придуманной стране — как можно дальше оттуда, Джоан, — выкарабкаться из прошлого, как из старой кожи, освободиться от всего, с чем я вырос и в чем варился. Убежать от ненавистного призрака Маргарет Тэтчер, которая у меня на глазах, каплю за каплей, высосала последние остатки надежды из моего собственного отца! …Если бы я, на худой конец, смог продать хоть один из моих дурацких, третьесортных рассказов — хотя на что я надеялся? О чем думал? А ты — ты, кстати, о чем думала? …Я затеял эту канитель с дипломом по английскому языку, который так никуда меня и привел. Находил одну за другой жалкие работенки и все ждал какого-то мифического продвижения по службе — чуда, которое так и не случилось и которое, как я прекрасно знал, никогда не случится. Потому что — давай уж говорить начистоту — у меня для этого не было никаких способностей. Недели и месяцы утекали у меня между пальцев, в то время как ты продолжала тратить, и тратить, и тратить… Сумочки, туфли, поездки — все у меня за спиной, исподтишка, пока я ломал голову, как свести концы с концами. И главное — зачем? В погоне за жизнью, которая все равно всегда бежала далеко впереди нас. Она была нам не по зубам. Наш с тобой мир строился на кредитных картах, громоздившихся друг на друге, на пониженных процентах, консолидированных долгах, и банки бросали нам все это, словно леденцы малышне. Грязные, безответственные мерзавцы! Сладкий голос в телефонной трубке предлагал все блага мира, если только ты готов за них заплатить когда-нибудь потом. А я-то не мог заплатить!! Вот так я купил и обставил твой дом, Джоан, и потом убил твоих нерожденных детей, а ты, как последняя идиотка, предоставила все решать мне одному. Что, думаешь, мне было легко? Думаешь, все те обещания, которые ты из меня вытягивала, как клещами…
Джоан. И которые ты, кстати, не выполнил.
Дэйв. Да, я так и не сумел положить этому конец как-то по-людски. Знаешь, каково мне было?
Долгая пауза.
Я даже хотел повеситься.
Джоан. Что, правда, что ли?
Дэйв. Честное слово.
Джоан. Господи!
Дэйв. Мне казалось, в письмах я тебе про все написал.
Джоан. Ну, может быть.
Дэйв. Знаю, это выглядит довольно жалко.
Пауза.
Джоан…
Джоан. Ты прав, это выглядит жалко.
Дэйв. То есть…
Джоан. А знаешь, сколько у нас времени ушло на то, чтобы расплатиться с долгами хотя бы по минимуму?
Пауза.
Что же ты молчишь?
Дэйв. Нет, но…
Джоан. Или чтобы разобраться со всем, что ты напортачил, и при этом не накачиваться транквилизаторами год за годом? Знаешь, каково это было?
Пауза.
И почему, по-твоему, мой отец до сих пор на работе корячится в шестьдесят пять? Ты ведь понимаешь, что с моего магазина всех долгов не оплатить.
Пауза.
А ты когда-нибудь думал, каково это — признать, что твой муж никогда уже не вернется домой? Что он предпочитает быть где угодно, только не здесь, не со мной? Может, тебе рассказать?
Пауза.
Сказать, со сколькими мужиками я переспала с тех пор, как ты ушел?
Дэйв. Ну…
Джоан. И, между прочим, я бы не сказала, что у меня не было выбора.
Пауза.
Дэйв. Нет, не нужно.
Долгая пауза.
Ни к чему это …
Джоан. Ну да, я много тратила.
Дэйв. Что?
Джоан. Но я тратила, потому что ты позволял, Дэйв.
Пауза.
Дэйв. Да я…
Джоан. Потому что я была до неприличия молода и глупа, и потому, что я все еще верила…
Пауза.
Помнишь ту ночь, когда в мы сидели в такси, на заднем сидении, и ты мне сделал предложение? Ты сидел и смотрел на меня такими огромными, влюбленными глазами. Это ведь был ты, Дэйв, помнишь? Именно ты заставил меня поверить, что все возможно. Наобещал мне с три короба — и я купилась на эту чушь собачью. А в результате мне все еще мерещится твое лицо — в каждом жалком забулдыге. Подумать только, нам потребовались все эти годы, чтобы признать, что мы ошибались, и научиться нести ответственность за свои поступки! …И вдобавок ко всему я должна была тащиться сюда и умолять тебя, потому что мое время на исходе.
Дэйв. Да брось, у тебя еще масса времени.
Джоан. Нет, этой роскоши у меня уже нет, ты только взгляни на меня.
Долгая пауза.
А ты тут со своим Шардоне да вымирающими зверушками!