Страница 2 из 125
Посетитель откланялся и быстро вышел.
Отцовская любимица мисс Пэт торопливо сняла наушники и заглянула в приемную. В это мгновение дверь кабинета инспектора открылась, и человек в синих очках быстро пошел к выходу. Пэт посмотрела ему вслед и юркнула в кабинет.
В одной руке Тэмм держал тысячедолларовую банкноту, а в другой — коричневый продолговатый конверт.
— Пэт, — сказал он хрипло, — ты все слышала? Или он дал мне фальшивые деньги, или он сумасшедший. Одно из двух.
Пэт ощупала конверт, внутри что-то слабо хрустнуло.
— Там, кажется, еще один. Не длинный, а квадратный и чуть поменьше.
— Дай сюда. — Тэмм взял у нее конверт. — Тысяча долларов! Ты понимаешь, что это значит?
— Интересное дело, — мечтательно протянула Пэт.
— Для психиатра, — буркнул Тэмм. — Если бы не тысяча долларов, я бы не стал с ним долго разговаривать. И еще эта идиотская борода!
— Оригинальная борода, папа.
— Крашеная. Годится разве только для клоуна. А какие изящные завитки! Маскировка. По-моему, он и голос изменил.
— Ты тоже заметил? — засмеялась Пэт. — Уверена, что этот таинственный посетитель — англичанин. И акцент у него оксфордский. Знаешь, в нем есть что-то интеллигентное.
— Странно, — пробормотал Тэмм, хмуро поглядывая на дочь. — Меня вот что интересует: почему мы должны вскрывать конверт в присутствии старины Лейна?
— В самом деле, почему? — пожала плечами Пэт. — Пожалуй, это самое непонятное во всей истории.
Они поглядели друг на друга и замолчали. Действительно, последнее условие англичанина было любопытно. Актер Дрюри Лейн — старый холостяк. Ему уже за шестьдесят. Живет уединенно на вилле «Гамлет» в Уэстчестере. И сама вилла, и окружающие ее постройки — точная копия елизаветинской Англии, которую Лейн просто боготворит. В прошлом он был самым выдающимся исполнителем ролей в шекспировских пьесах. Но в пятьдесят лет, в зените своей славы, он вдруг оглох. Однако, несчастье не сломило его. Он быстро выучился искусству понимать речь по движению губ и посвятил всю свою жизнь помощи нуждающимся собратьям по профессии. Его вилла «Гамлет» стала прибежищем многих престарелых актеров.
У Дрюри Лейна было одно увлечение, которое сближало его с таким далеким от искусства человеком, как Тэмм. Он любил криминалистические загадки, над которыми порой безнадежно ломал голову полицейский инспектор. С этого и началась их странная дружба. Они успешно сотрудничали в расследовании нескольких загадочных преступлений. К их деловому союзу впоследствии присоединилась и дочь инспектора — Пэт, которая недавно вернулась из Европы, где училась.
«Какая же связь между посетителем и Лейном?» — ломал голову инспектор.
— Может быть написать старику? — спросила Пэт.
— Нет, Пэтти. — Инспектор раздраженно отбросил сигару. — Не стоит. Этот молодчик, вероятно, знает о нашей дружбе со стариной Лейном и решил воспользоваться его именем, чтобы произвести впечатление. Нечего впутывать старика в это дело. К тому же у нас еще много времени до двадцатого числа. Уверяю тебя, что он и не подумает позвонить.
Инспектор оказался плохим пророком. Двадцатого мая ровно в полдень в его кабинете зазвонил телефон. Хриплый голос с английским акцентом спросил:
— Инспектор Тэмм?
— Слушаю вас, — ответил Тэмм.
— Говорит человек ниоткуда, — прохрипел голос.
Не успел директор опомниться от удивления, как на другом конце провода положили трубку.
Двадцать восьмого мая в десять часов утра мисс Пэт вошла в приемную детективного агентства Тэмма. Она весело улыбнулась пучеглазой, вечно печальной стенографистке мисс Броуди и прошла в кабинет отца. Инспектор слушал взволнованный рассказ первого утреннего клиента.
— Как ты кстати, Пэтти, — приветствовал ее отец. — Мистер Грегори Фишер рассказывает очень любопытную историю. Познакомьтесь: моя дочь, мозг нашего предприятия. Повторите-ка ей все сначала, Фишер.
Фишер, рыжий, плечистый парень в желтых крагах, туго перетянутый в талии широким кожаным ремнем, отодвинул стул и встал, застенчиво теребя в руках фуражку. Над ее козырьком была прикреплена эмалированная пластинка с надписью « Автобусная компания Риволи».
— Рад познакомиться с вами, мисс Тэмм, — пробормотал он. — Собственно и рассказывать-то нечего.
— Садитесь, мистер Фишер, и рассказывайте, — улыбнулась Пэт той обольстительной улыбкой, какую она хранила для молодых клиентов с приятной внешностью.
— Видите ли, — начал Фишер и замялся. — Я уж не знаю, стоит ли. Только мой приятель Донохью…
— По порядку, Фишер, — прервал его Тэмм. — Начинайте с начала. Он работает шофером, Пэт, на одном из туристских автобусов компании «Риволи». Его приятель Донохью, бывший полицейский, говорил ему обо мне.
— Донохью служит вместе с вами? — спросила Пэт.
— Донохью? — удивился Фишер. — Нет, мисс. Он работает вахтером в Британик-музее. Знаете, на углу Пятой авеню и Шестьдесят пятой стрит.
Пэт отлично знала это небольшое, но весьма почтенное научное учреждение. Британик-музей отнюдь не был филиалом лондонского Британского музея, но по справедливости считался одним из наиболее полных хранилищ старинных английских рукописей и книг. Пэт несколько раз заходила туда в обществе Дрюри Лейна, являвшегося одним из патронов музея.
— Так что же случилось? — спросила она.
Фишер нервно снял фуражку.
— Донохью исчез, мисс.
— Исчез? — удивилась Пэт. — Кажется, это больше по твоей части, отец. Когда исчезают солидные, уже немолодые люди, здесь обычно замешаны особы другого пола.
— Что вы, мисс! — протестующе воскликнул Фишер.
— Вы уведомили полицию?
— Нет, мисс. Я до сих пор не уверен, следует ли это делать. Донохью не поблагодарил бы меня за поднятый шум. А может, все дело и выеденного яйца не стоит. Хотя это и очень странно…
Фишер рассказал действительно странную историю.
Вчера, двадцать седьмого мая, группа учителей из Индианаполиса, приехавшая на каникулы в Нью-Йорк, наняла одну из машин автобусной компании «Риволи» для экскурсии по городу. Шофером этой машины был Фишер. Автобус вышел со стоянки на Сорок четвертой стрит точно по расписанию и в конце дня прибыл к последнему пункту экскурсии — Британик-музею. Обычно этот музей не включается в маршрут туристских поездок по городу, так как организаторы экскурсий считают, что музей не представляет интереса для рядового туриста. Но учителя из Индианы не были рядовыми экскурсантами. Они преподавали искусство и литературу. Поэтому осмотр Британик-музея являлся их давней мечтой. Учителей не смутило, что музей был закрыт на ремонт, и они добились от совета директоров специального разрешения на осмотр.
— Вот тут-то и начинается самая странная часть всей этой истории, — сказал Фишер. — От нечего делать я пересчитал своих пассажиров, когда они садились в автобус. Их было девятнадцать человек. Когда же мы вернулись из музея и пассажиры стали выходить из машины, я вновь сосчитал их. Оказалось только восемнадцать человек.
— Действительно, странно, — сказала Пэт. — А причем здесь Донохью?
— Не перебивай, — остановил ее Тэмм. — Следи за рассказом.
— Кого же не хватало? — снова не удержалась Пэт. — Вы узнали?
— Одного странного джентльмена. Я заметил его еще во время поездки. Высокий, пожилой, с густыми усами, как актер в комическом фильме. А шляпа у него была яркосинего цвета. Таких шляп никто не носит. Ходил он, помню, один, ни с кем не разговаривал. Вот его-то на обратном пути и не было.
— Интересно… — протянула Пэт. — Ну а все же при чем тут Донохью? Не вижу связи.
— Сейчас, мисс, — смутился Фишер, — дойдем и до него. Когда мы прибыли в Британик-музей, я передал своих пассажиров доктору Чоуту.
— Ах, Чоуту, — обрадовалась Пэт. — Знаю этого джентльмена. Он хранитель музея.
— Так точно, мисс. Он увел их с собой, а я остался поболтать с Донохью. Мы давно уже не виделись, и условились пойти вечером в Гарден, на ринг…
— На ринг? — не поняла Пэт.