Волчье отродье

И в тот же вечер оказалась в его постели…

С тех пор ее жизнь изменилась. Это было так удивительно и прекрасно, что девушка могла с уверенностью сказать о себе: «Да, я счастлива».

Каждый вечер она собиралась, приводила себя в порядок и, не обращая внимания на недовольное ворчание брата, спешила к одному ей известному дому неподалеку от станции «Ботанический сад», где ее ждал Арчи.

Такое вот необычное имя было у ее возлюбленного — его отец происходил из какой-то древней немецкой семьи, пережившей и Вторую мировую, и сталинские репрессии, да и теперь почему-то решившей остаться в Москве.

В просторной, несколько мрачной квартире, устланной коврами, как юрта кочевника, и заставленной тяжелой советской мебелью — имелась даже горка с хрусталем, — Анна провела самую счастливую пору своей жизни.

За прожитые двадцать пять лет ей еще ни разу не удалось встретить мужчину, равного ей по силе духа. Арчи же был не просто равен — он всецело доминировал, стремился во всем быть первым. И Анне это нравилось. Она слишком устала от хлюпиков в мужском обличье, несмело и скучно ухаживавших за ней в институте и на работе. Оставались еще коллеги брата… Но заводить с ними серьезные отношения она не хотела: с парнями из охранного предприятия «Мангуст» довольно часто происходили несчастные случаи…

— Так вот, можешь себе представить, что мне братик рассказал?

— Что-нибудь настолько интересное, что ради этого стоит прерваться? — Арчи лениво погладил девушку по обнаженному предплечью. — Не верю…

— Да подожди ты! — Анна оттолкнула нетерпеливую руку и завернулась в простыню. — Слушай, ты же увлекаешься всякими там потусторонними силами, да?

— Возможно.

В квартире была обширная библиотека, большую часть которой составляла оккультная литература. Арчи утверждал, что эти книги принадлежат его матери, но Анна как-то не верила. Ее друг прекрасно разбирался во всем, что связано с потусторонним миром, — это она уже поняла.

— Так вот, Никита проболтался, что они весной ездили на одно задание, вроде дочку их хозяина кто-то похитил… И там такая чертовщина творилась…

— Где? — Арчи очнулся от блаженно бездеятельного состояния. Глаза его сверкнули, но поглощенная рассказом Анна не обратила на это внимания.

— Какой-то дом за городом. Они стреляли, а пули, не поверишь, отскакивали. Тогда еще один из их парней погиб. По глупому как-то, странно, даже жутко. Взял и застрелился. Можешь себе представить такое?

— Могу, — прошептал Арчи. — Очень даже могу. Неужели теперь там никто не живет?

— Не знаю. А тебе зачем?

— Просто так, милая, просто так. Однако мы отвлеклись…

Через несколько минут страстных поцелуев и объятий Анна и думать забыла о том, что рассказывал брат.

— Кажется, здесь… — с сомнением произнес Пашка.

— Ты уверен? — Леша задумчиво ворошил кроссовкой груду мокрых листьев.

— Не совсем. Все-таки темно было. И свернули мы неожиданно, не задумываясь. Но когда обратно на дорожку прибежали, я вроде как это дерево видел. Еще подумал, что оно на великана похоже.

Старый, почти высохший дуб в двух шагах от дороги действительно слегка напоминал уродливо сгорбившегося человека.

— Да, точно здесь. Видишь, это, наверное, мы протоптали. Мы же оттуда почти кубарем скатились.

Пашка указал на две широкие борозды разворошенных листьев, темневшие на круто поднимавшемся склоне. Сейчас, в тусклом свете осеннего дня, парк уже не казался загадочным и опасным лесом, как прошлой ночью. Все вокруг выглядело буднично и привычно: моросил противный мелкий дождик, по дорожке неторопливо катила детскую коляску унылого вида женщина в темно-синем плаще…

— Тогда пошли. Вдруг этот труп все еще там лежит? — Леша решительно шагнул с асфальта и принялся карабкаться вверх по склону.

Пашка неохотно последовал за ним. Мысль о том, что тело неизвестного на самом деле может до сих пор лежать там, на дне оврага, не внушала ему оптимизма. А что, если его собаки обглодали? Пожалуй, если бы не Лешка, он не решился бы проверить свои предположения. Леша между тем преодолел половину склона и обернулся через плечо:

— Ну что ты там застрял?

— Иду. — Паша заковылял к нему. Нога все еще побаливала, но наступать на нее мальчик мог. По идее, ему следовало соблюдать постельный режим, но разве можно усидеть дома, зная, что здесь, в парке, лежит труп.

В школу Пашка, естественно, не ходил, но Леша зашел за ним после занятий, и они вдвоем отправились на «место происшествия». Мелькнула было мысль позвонить Игорю, но Пашка прогнал ее прочь: не мог он сейчас разговаривать с Игорем. И не был уверен, что когда-либо сможет. Как бы там все ни обернулось, он, Пашка, бросил Игоря и сбежал, предал товарища. И то, что они оба остались живы, этого факта не меняло.

На бровку оврага ребята поднялись вместе. Пашка непроизвольно затаил дыхание, не решаясь посмотреть вниз.

— И где?

Пашка выдохнул и опустил взгляд. Это безусловно был тот самый овраг. По дну протекал мелкий мутноватый ручей, а вдоль него тянулась грязная тропинка, которую они ночью не заметили. Склоны заросли побегами орешника, похожего сейчас на темные мокрые розги.

И, конечно, никакого трупа здесь не было.

— Это то место?

— Вроде да… — Пашка в задумчивости потер лоб. — Тут днем все совсем по-другому выглядит.

— А где же тело? — В голосе Леши чувствовалось явное разочарование.

— Не знаю. Он прямо там лежал, рядом с ручьем, на тропинке.

— Давай спустимся, посмотрим поближе. Может, какие-нибудь следы остались или еще что-нибудь.

Леша стал спускаться, Пашка осторожно последовал за ним. Идти с больной ногой вниз было гораздо сложнее, чем подниматься.

По тропинке на дне оврага трусцой пробежал бодрого вида дедок в спортивном костюме. «И как только ему не холодно», — подумал Пашка. Теперь он разглядел на берегу ручья старое, полуприкрытое листьями кострище. Рядом поблескивала разбитая бутылка. Это было то самое место, но сейчас только ноющее бедро убеждало мальчика в том, что вчерашние события ему не приснились.

Он склонился над тропинкой. Леша подошел и встал рядом.

— Вот прямо здесь он и лежал.

Леша опустился на корточки и внимательно осмотрел грязную тропинку.

— Крови не видно. И следов вроде тоже. Может, это все-таки не то место?

— Да нет, то…

— Или мужик просто пьяный был? Может, он до утра проспался и сам ушел? — предположил Лешка.

— Нет. Не пьяный. Живые люди так не лежат, я уверен.

— Может, его уже утром нашли и в морг отвезли.

— Я думаю, они его…

— Съели? Прямо целиком, с костями и одеждой? — Теперь в голосе Леши звучала насмешка.

— Нет. Утащили куда-нибудь.

— Ничего здесь не тащили. След бы остался на листьях. Или они его по воздуху унесли? Собаки так не умеют.

— Мне кажется, что тот, который нас покусал, был не собака. Он был больше похож на волка.

— Волки тоже не могут человека взять и унести. На такое только люди способны.

Пашка вздохнул. Возразить ему было нечего. Тело действительно бесследно исчезло. Он прошелся немного по дорожке, внимательно глядя под ноги. На грязи отпечаталось множество следов — и человечьих, и собачьих, и свежих, и старых. Разобраться в этой мешанине было невозможно, но одно было совершенно ясно — волоком тут ничего не тащили.

— Эй! Смотри!

Лешка наклонился и поднял какой-то темный предмет. Паша поспешно заковылял к нему. В руках у приятеля был коричневый мужской берет.

— Не похоже, чтобы он тут давно валялся. Подкладка почти сухая. На, погляди.

Пашка взял берет, повертел в руках, ощупал и в самом деле лишь слегка отсыревшую подкладку. Берет был не слишком новым, но чистым. Мальчик вывернул его наизнанку. В районе затылка подкладку украшало здоровое темное пятно, застывшее жесткой коркой.

— Похоже на кровь.

— Да, пожалуй. — В голосе Леши не было четкой уверенности, но он достал из кармана полиэтиленовый пакет и завернул в него берет.