Принадлежу тебе

Из-за сцены я наблюдала, как зал наполнялся мужчинами в смокингах и женщинами в вечерних платьях.

Мне казалось странным, что ежегодная встреча акционеров такая официальная. Но элегантные наряды создавали в торжественном зале волшебную атмосферу. И как-никак, это мероприятие было для элиты этой компании.

Когда ведущий назвал моё имя, я вдруг поняла, что надеть десятисантиметровые шпильки было ошибкой, но все-таки благополучно добралась до микрофона. Я знала, что зал был переполнен, но меня никогда не волновал размер толпы.

В любом случае из-за освещения я обычно не видела лиц зрителей. М не становилось проще отдаться песне и прочувствовать музыку.

Я исполнила две песни в начале встречи. З атем спела финальную песню «Ареты», как и просил мистер Хестон, тем самым завершив встречу. Толпа любезно встала, чтобы поаплодировать мне. Но я предположила, что они просто мечтали постоять после такой долгой конференции.

За кулисами постановщик мероприятия выглядела намного расслабленнее, чем пару часов назад. Она смеялась, улыбалась и наконец, сняла с головы свою ужасную гарнитуру. Весь персонал сцены и ведущий собрались за кулисами и открыли несколько бутылок шампанского, чтобы отпраздновать успешное проведение встречи. Я болтала с осветителями, наслаждаясь пост-шоу с бокалом шампанского, когда почувствовала чью-то руку на своей оголенной спине.

— Сидни, ты была великолепна. Спасибо за такое замечательное выступление, поставленное в такой короткий срок.

У мистера Хестона была безупречная речь, которая так и кричала о дорогом частном образовании. От нее мне аж захотелось выпрямить спину.

— Спасибо, мистер Хестон. Э то очень мило с вашей стороны. Я прекрасно провела время, и кажется, ваша конференция имела успех. — Я указала бокалом шампанского на весело празднующий персонал.

— Какого. Черта. Здесь. Происходит?

Голос, прозвучавший из-за моей спины, мгновенно поставил меня в ступор. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать Джека, но мои глаза отчаянно хотели его увидеть. Я повернулась и наблюдала за тем, как это прекрасное создание направляется к нам. Поначалу я даже не заметила девушку, шедшую за ним, стараясь как можно быстрее его увидеть.

Мистер Хестон повернулся вместе со мной, его рука все еще была на моей оголенной спине. На секунду мне показалось, что Джек сейчас накинется на бедного мужчину. Он резко остановился возле нас и его глаза метали молнии в мистера Хестона, когда он проследил за рукой, еще сильнее прижимающейся к моей обнаженной коже. Он что, ревновал?

За три недели этот парень не предпринял ни одной попытки со мной связаться. А теперь заявляется сюда — в место, где я работаю, и как буйнопомешанный устраивает сцену.

— Я спрашиваю еще раз. Какого черта здесь происходит?

Джек говорил непосредственно с мистером Хестоном, и его тон заставил меня волноваться о том, что могло дальше произойти.

Я наконец-то обрела способность говорить, и мой голос был более чем слегка раздраженным:

— Джек, это мистер Хестон. О н владеет этим отелем и нанял меня, чтобы я сегодня пела.

Когда он начал говорить, его глаза не покидали мистера Хестона.

— Он владеет ПОЛОВИНОЙ отеля. И я не знаю, в какую игру ты играешь, но возможно, тебе следует вспомнить, кто владеет пятидесяти одним процентом, а кто сорока девятью, ОТЕЦ.

Джек произнес слово «отец» с такой ненавистью и презрением, словно нанес ему физический удар.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, сынок, — сказал мистер Хестон низким и холодным голосом как лед.

О пределенно, он волновался о том, что люди нас услышат, потому что тирада Джека уже привлекла внимание большинства персонала. Н о самого Джека это ни капли не тревожило.

Его словам потребовалось время, чтобы проникнуть в мой ошеломленный мозг.

— Это твой отец?! — мой голос дрожал.

Джек подошел на шаг ближе и сказал в лицо мистеру Хестону:

— Убери от неё свои грязные руки.

Мистер Хестон немедленно убрал руку с моей спины, о которой я уже и забыла. Двое мужчин некоторое время в тишине смотрели друг на друга, посылая негласные угрозы. Затем Джек протянул мне руку. Я посмотрела на его лицо и знала, что у меня нет выбора, пусть даже он меня и пугал. Я вложила свою руку в его, и мы направились к выходу.

Он ничего не говорил, пока я следовала за ним. Он так крепко сжимал мою руку, что мои пальцы начали неметь. Когда мы прошли мимо девушки, что была с ним, он бросил ей:

— Иди домой, Дженна.

Проходя мимо, я успела ее осмотреть. На ней было красное платье, которое невероятно подчеркивало ее огромную, явно ненастоящую грудь, которая вот-вот из него выпрыгнет. Она была привлекательная, но на её лице было слишком много косметики, словно она пытается сказать всем окружающим, что она не простушка.

Джек целенаправленно шел куда-то, иногда замедляясь, чтобы я смогла успеть за ним и не упасть лицом в пол.

Мимо нас проходили мужчины в смокингах, и каждый безуспешно пытался привлечь внимание Джека или обменяться приветствиями. Но он игнорировал их так, словно их вообще не существовало. Мы подошли к лифту и молчаливо ждали. Когда он приехал, Джек положил руку на мою оголенную спину, побуждая меня зайти. Э лектрический заряд, которого я не чувствовала с тех пор, как вернулась с Гавайев, снова прошёл сквозь меня. Он вставил ключ в панель управления, и я увидела, как он нажал кнопку пентхауса.

Двери лифта открылись прямо в апартаменты. Джек попытался провести нас внутрь, но мои ноги словно вросли в пол. Я всё ещё не смотрела на него.

— Где мы? — прошептала я, нуждаясь в кое-чём увериться.

— В моих апартаментах. Я тут живу.

Он стоял позади меня и ждал. Д вери лифта были открыты. Он не принуждал меня зайти внутрь, и я нерешительно шагнула вперед, выйдя из лифта сама.

Я стояла практически у дверей, когда они закрылись за мной. У меня кружилась голова, и я была в замешательстве после всего, что случилось. Отец Джека — мистер Хестон?!

Джек явно был в не курсе, что я буду выступать на встрече. Значит, то, что его отец меня нанял, было просто совпадением? Почему-то я так не думала. И почему Джек так зол? Я чувствовала себя пешкой в игре, на которую не соглашалась.

В конечном счете, Джек обошёл меня и прошёл в помещение. Я подняла голову, чтобы посмотреть, куда он идет, и увидела, что он вошел в огромную открытую кухню. Он прислонился к кухонному шкафчику, заложив руки за шею. Я ненавидела себя за то, что не могла перестать думать о том, насколько он красив в своем смокинге. Его широкие плечи обтягивал черный пиджак, и я знала, что под ним скрывается сильное мускулистое тело, до которого мне захотелось прикоснуться.

Спустя пару минут молчания, он взглянул на меня. Его пронзительные зеленые глаза смотрели мне прямо в сердце. Он изучал мое лицо, а я его.

— Ты знала, что он мой отец?

— Нет, — сказала я практически шепотом. — Разве твоя спутница не будет тебя искать?

— Я привёл её только, чтобы побесить отца, и всё, — в его голосе слышалось сожаление.

Он сделал глубокий вдох и изучал меня еще с минуту. Я наблюдала за тем, как внутренняя борьба отражалась на его лице. Он был зол, и его что-то мучило. Затем он подошел ко мне и взял на руки. Я позволила ему это. Никто из нас не сказал ни слова, когда он понес меня в спальню и положил на кровать.

Когда Джек навис надо мной, его лицо все еще было злым и напряженным. Я тоже была злая и хотела сказать, чтобы он отвалил, а также спросить, почему он не пытался со мной связаться за эти три недели. Но каждый нерв в моем теле был оголен наперекор мозгу. Мне хотелось спросить, скучал ли он по мне так же сильно, как я по нему, но я боялась услышать ответ.

Я не могла больше выдержать его пристального взгляда и понимала, что вот-вот сломаюсь. Все мои эмоции разом свалились на меня: гнев, обида, замешательство. И самое худшее то, что вид этого великолепного мужчины завел меня. Я отвернулась, как только первая слеза стекла по моему лицу. Мне вдруг захотелось сбежать от него, сбежать и спрятаться, чтобы он не видел меня такой. Но как только я повернула свою голову, он тоже повернулся и его рот накрыл мой. Это не было нежным поцелуем. Э то было по ощущениям так, словно газ встретился с огнем. Излияние всех сдерживаемых эмоций в одном зверском, жестком, глубоком и неистовом поцелуе. Каким-то образом нам удалось снять друг с друга одежду, ни разу не оторвавшись. Как только мои руки коснулись его обнаженной спины, все мои мысли улетучились, кроме одной — чувствовать его внутри себя.