Сыщик для феи

– Алло, добрый день. Детективное агентство Виктора Клинского всегда готово прийти вам на помощь.

– Ксюша, это я…

– Шеф, я все сделала, нотариуса нашла. Он сперва отпирался, говорил, мол, служебная этика запрещает и все такое прочее, но я намекнула, что это нужно Олегу, а он у Ратникова запчасти для «форда» берет. Сознался, что акт покупки дома регистрировал и ближе к вечеру тебя, шеф, ждет в гости.

– Умница! – похвалил я расторопную сотрудницу. – Другое мне скажи, ты посуду вымыла?

– Конечно, – гордо созналась аккуратистка. – После обеда ее не так уж много…

– Я не об этом! Ты стакан, который у меня на столе стоит, забрала?

– Н-нет, – удивленно отозвалась Ксюша. – Ты же сам велел к столу без тебя не приближаться. Но если надо, сейчас помою.

– Ни в коем случае! – заорал я, точно намеревался докричаться до офиса, минуя телефонную сеть.

Вадюня покосился на меня с недоумением.

– Клин, ты че, в натуре?

Я лишь отмахнулся.

– Ксюша, пусть все стоит, где стоит. Сейчас приеду.

– А что, в бокале яд? – пискнула ошарашенная натиском соседка.

– Ксения, что ты морозишь?! Ты же сама в него воду наливала. Жди и ничего не трогай!

Я мчался в офис, точно он мог с минуты на минуту отбыть в неизвестном направлении, но, слава богу, к моему приезду здание все еще находилось на месте, кабинет был в целости и сохранности, и прозрачная стеклянная емкость гордо возвышалась посреди столешницы памятником человеколюбия. В следующую минуту, достав из-под стола заветный чемоданчик со всем необходимым для экспресс-экспертизы, я уже подобно трудовой пчеле опылял «вещественное доказательство» спецсоставом, проявляющим следы папиллярных линий.

– Та-ак! – проговорил я, когда на поверхности стакана не осталось ни одного квадратного миллиметра, не подвергнутого пристальному осмотру. Потом вновь повторил, не находя слов для выражения обуревавших меня чувств: – Та-ак! – Потом завопил, пугая подглядывавшую в щелку Дашку: – Ксюша, немедленно сюда!

Переполошенная секретарша примчалась на крик, вытирая руки об изношенный фартушек.

– Вить, ты чего разорался!

– Ксеня, дай-ка пальчики. – Я ухватил соседку за руку и, бесцеремонно повернув ее ладонью вверх, впился в витые пальцевые узоры.

– Ты чего, шеф, на солнце перегрелся? – возмутилась девушка, выдергивая руку.

– Та-ак! – в который раз повторил я.

– Вить, что случилось? – В ее тоне возмущение уступило место озабоченности. – Что-то произошло?

– Произошло, – сквозь зубы процедил я. – Смотри, – я указал на четкие следы на стекле, – это твои.

– Ну и что? – озадаченно спросила Ксюша.

– Ничего, – пожал плечами я. – А где отпечатки пальцев Аделаиды Иларьевны?

– М-м… Не знаю. Может, ты плохо смотрел? – удивилась подруга детства.

– Я хорошо смотрел. Иных следов здесь нет. Вообще. Даже намека на след. Так, словно, когда наша утренняя посетительница воду пила, стакан висел в воздухе. Ты его точно потом не трогала? – на всякий случай переспросил я.

– Шеф, я же тебе говорила, после твоего ухода я вообще сюда не заходила, – обиделась Ксюша.

– Волшебство какое-то! – пробормотал я. И откидываясь в кресле, добавил трагическим шепотом: – Ступай, мне надо подумать.

Невзирая на позу для раздумий, толковых мыслей в голове не прибавилось. С одной стороны, отсутствие искомых отпечатков было лишь очередной из обнаруженных нынче странностей. С другой стороны, черт возьми, не могли же пальчики сами по себе уйти в неизвестную даль с того места, где должны были находиться! Весьма странное дело! Самое время подключить «центр» и попробовать выяснить, не было ли там засветок моей недавней клиентки?

Я спустился во двор, где ждал Вадюня, и, воспользовавшись его любезным предложением, не замедлил обременить бывших коллег излишком скопившихся у меня вопросов. Можно подумать, у них своих проблем не было!

Остаток дня продолжал преподносить сюрпризы один страннее другого, точно фокусник, достающий голубей из рукава. Никто из служащих вокзала сегодня не видел элегантной пожилой дамы, ожидающей приезда опоздавшей внучки. Никто из таксистов не подвозил обозначенную клиентку по адресу улица Маршала Черняховского, 7. И по другим адресам тоже не отвозил. Никто из поездной бригады Кроменецкого экспресса не мог припомнить, чтобы женщина, подходящая под данное мной описание, выходила из вагонов в Кроменце. И это было еще не все!

Найденный Ксюшей нотариус, оформлявший сделку, к моему, да, похоже, и к своему собственному удивлению, никак не мог припомнить, как выглядела клиентка, покупавшая дом. Можно подумать, что за день через его руки проходили тысячи подобных покупательниц. Но самое забавное, что в толстой нотариальной книге, в которой он регистрировал все оформляемые бумаги, черным по белому было записано, что дом приобретает непосредственно сама Аделаида Иларьевна и что сделка скреплена ее собственноручной подписью. Конечно, внучка вполне могла оформлять бумаги по доверенности, но в книге никаких отметок на эту тему не было. Собственноручная подпись!

В общем, непонятных фактов становилось все больше, а здравого смысла в деле «о пропавшей родственнице» все меньше. Самое время было отправиться к месту вероятного исчезновения, в гости к любезной Аделаиде Иларьевне.

Мы с Вадюней уже подъезжали к застроенной аккуратными коттеджами улице Маршала Черняховского, когда трубка, внезапно пробудившись, огласила салон бравурными аккордами «Оды к радости».

– На трубе! – нажал кнопку Вадюня.

– Капитана Клинского, – донеслось из мобильника. – Он там рядом? В смысле… Виктора Клинского.

Мой соратник по неравной борьбе с преступностью Михаил Потапов, по прозвищу Михал Потапыч, никак не мог свыкнуться с отставкой старого друга.

– Слушаю, – отозвался я.

– Алло, Витя, слушай сюда! – загрохотал знакомый голос. – Кое-что я для тебя нарыл. Короче, «феррари» с такими номерами в столице не значится. Да и вообще, в городе всего три «феррари» и все сейчас в наличии. А вот с номерком сложнее. Номерок действительно наш. Принадлежит он двадцатилетнему «жигуленку», который на той неделе продали на дрова. Соображаешь?

– Конечно, – отозвался я. – А что по людям?

– Никакая Аделаида Иларьевна со времен царя Панька в наших пенатах не проживала. Вторая фигурантка: или да, или нет, или может быть. По справке АСБ1 есть женщины с такими данными, но даты рождения не совпадают. Я на всякий случай прозвонился участковым, чтобы они мне установочные данные подогнали, но, по-моему, это пустышка. Там одной семнадцать лет, другой тридцать шесть, а третья вообще пенсионерка и проживает сейчас в доме престарелых.

– Понятно, – процедил я. – Дай отбой участковым, это не мои.

– Ну, как скажешь, – добродушно согласился Михал Потапыч.

– В любом случае спасибо за помощь. Отбой связи.

Вот так-то. Вот вам и Аделаида Иларьевна. Вот вам и внучка. Впрочем, а чего, собственно говоря, я ждал?

Уютный двухэтажный домик, стоящий на улице любвеобильного маршала, утопал в зелени, и, судя по всему, с широкой террасы второго этажа, предназначенной для неспешных чаепитий, открывался прелестный вид на Старый город и перечеркнутую золотыми крестами соборов вечернюю зарю. Гостеприимная хозяйка коттеджа, уже несколько оправившаяся от «утреннего потрясения», любезно пригласила следственную бригаду в дом. Однако, сославшись на необходимость уточнить еще кое-что, я временно откланялся, оставив Вадюню за старшего. Как бы то ни было, ночи летом короткие, светает рано, а стало быть, имело смысл поспрашивать у соседей, не заметили ли они случайно утром чего-нибудь необычного.

И снова выстрел в «молоко». Сегодня, как и вчера, и позавчера, и далее в глубь веков, все тихо-чинно, никаких странностей. Свет в доме номер семь горел за полночь, но никто не выезжал из него и, кажется, не выходил. Утром в округе тоже ничего подозрительного не видели и не слышали. Улочка тихая, автомобили ездят редко и в основном свои. Нет, определенно, утром никто не приезжал.