Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 76 из 82



   -- Мне был дан ясный приказ, брат Олаф, -- убить вас. Поэтому я не могу пропустить ни тебя, ни твоих спутников. Но я могу убить тебя в поединке, один на один, и никто не будет мешать нам.

   -- Ты старший среди них? -- спросил Олаф.

   -- Да.

   -- Значит, ты можешь приказывать им?

   -- Да, но так я сам пойду против воли господина и должен буду немедленно умереть.

   -- А если ты умрешь и так?

   Сэр Роджер вновь неестественно искривил губы, на этот раз, в усмешке.

   -- Ты всерьез рассчитываешь победить меня?

   -- Я буду драться только левой рукой, -- ответил Олаф, перебрасывая меч из раненной руки в здоровую.

   -- Нет, ты будешь сражаться только правой рукой, -- пророкотал сэр Роджер, впиваясь глазами в старого рыцаря.

   -- Согласен, -- и меч вновь оказался в перевязанной руке.

   -- Братья, стоящие за мной, если Олаф убьет меня, пропустите их, -- он бросил косой взгляд на Алана, -- такова моя воля.

   Взметнулся кривой меч сэра Роджера, но старый монах с легкостью парировал удар. Затем они схлестнулись еще раз и отскочили вновь. Олаф был худее и старше, но на его стороне был многолетний опыт. Роджер же считался мастером клинка и раньше все свободное время проводил за тренировками. Теперь, став мрачным братом, он стал заметно быстрее в движениях, но как помнил Алан, брат Олаф еще никогда и никому не проигрывал в поединках на мечах, каждый раз находя в технике противника уязвимые места.

   Сэр Роджер пошел в атаку и обрушил целый шквал ударов на Олафа, метя в тело и голову. Олаф, стиснув зубы, медленно отступал, лишь обороняясь. Мрачный брат орудовал мечом, проводя серии коротких, мощных бросков, и при этом был готов парировать ответный удар.

   Олаф ловко отпрыгнул назад и перешел в атаку. Быстрые, четкие удары клинка, нацеленные в голову, мрачный брат с легкостью отбивал, будто они выполняли заученный урок. Роджер снисходительно смотрел на старого товарища, и его взгляд говорил о неминуемой гибели противника. Последнюю атаку он отбил сильнее обычного, отбросив Олафа на несколько шагов назад.

   Старый рыцарь тяжело дышал. С рукояти меча медленно капали тяжелые капли крови, уже успевшие пропитать насквозь всю повязку. Движимый неясным порывом, Алан хотел, было, вступиться за старика, но крепкая рука повара легла ему на плечо.

   -- Это его битва, парень, -- сурово сказал Клод, -- и если ты помешаешь, то Олаф вряд ли будет этому рад.

   Тем временем, мрачный брат прохаживался из стороны в сторону, не сводя смеющегося взгляда с Олафа.

   -- Ты немного сдал, -- сказал он.

   -- Зато ты приобрел. Как вижу, ты можешь неплохо говорить.

   -- Да, господин немного улучшил нас, -- ответил Роджер, играя клинком, -- следующая атака будет последней. Давай же, фехтовальщик, не знающий проигрышей!

   И он метнулся к Олафу. Смертоносная сталь со свистом рассекла воздух, не задев рыцаря. Олаф успел отскочить в сторону и нанес ответный удар по незащищенному левому боку противника. Меч, рассекающий камень, на этот раз добрался до сердца. Кривой клинок сэра Роджера со звоном ударился о прозрачные камни пола. На лице мрачного брата застыла маска удивления. Он посмотрел на кровоточащую рану и торчащий в ней клинок, затем перевел взгляд на Олафа.

   -- Поединок был честным, Олаф, -- произнес мрачный брат и упал на спину. На мертвом лице сэра Роджера играла живая улыбка.

   -- Олаф, мы не в праве остановить тебя, -- после минутного молчания просипел брат Николас. И мрачные братья, не используя магию, превратились в тени и растворились в призрачном бледно-розовом свете.

  

  

  



   Глава 30

  

   Алан не заметил, как они вышли из коридора. Вроде бы, только что был туннель, выложенный светящимся камнем, как вдруг они уже стоят в огромном зале со странным озером посередине. Из воспоминаний герцога Фостер понял, что они достигли цели. Это и есть та самая запечатанная комната, в которой обитает неведомое зло. В глаза сразу бросился куб из черного гранита, чем-то напомнивший Алану стол для работы по практической магии в университете ордена. На кубе что-то лежало, накрытое покрывалом из черного шелка. Больше ничего не было, огромный зал был пуст.

   -- А где злодей? -- шепотом спросил Клод.

   -- Злодей?! -- раздался смеющийся голос. На кубе уже восседал Первый, бережно поправляя только что откинутое покрывало, -- быстро же вы добрались. Я только вздремнуть прилег, а вы уже здесь.

   -- Мерзавец! -- проговорил Алан, занося секиру, но бессмертный продолжал улыбаться, будто не замечая нависшую над ним опасность.

   -- Ловко вы со сторожевыми псами разобрались, -- одобрительно кивая, сказал он, -- я думал, Алан устроит кровавое побоище с отрубанием рук и голов, но видно не вышло. Впрочем, мне все равно.

   -- Я убью тебя, -- продолжал рычать Алан, крепче сжимая рукояти секир.

   -- И прольешь кровь в храме? -- усмехнулся Первый.

   -- В храме? -- переспросил Алан. От удивления, он даже опустил оружие.

   -- Для меня, конечно, это просто лужа, но для вас, фанатиков, определенно реликвия, -- он указал рукой на серебристое озерцо, -- это и есть ваша пресловутая каменная чарка.

   -- Какое отношение озеро имеет к каменной чаше? -- спросил Олаф.

   -- А, брат, летающий с выпученными глазами, -- улыбнулся Первый, -- я думаю, прямое. Вода эта священна, а сосуд божествен, если я ничего не перепутал. Та чарка, которой вы так здорово поклоняетесь, всего лишь бесполезный кусок камня, к тому же очень увесистый. Хотя, можете мне не верить, ваше право.

   -- Вот почему эта комната была запечатана, -- сказал Олаф, -- это и есть источник мудрости.

   -- Скорее дурости, -- буркнул Клод, -- кажется, мы забыли, для чего пришли.

   -- Первый, -- прокричал Олаф, -- мы вызываем тебя на бой.

   -- Не люблю я эти числительные, -- поморщился бессмертный, -- в последнее время меня стали называть сэром Мэтью, что, по-моему, куда как лучше. Мне скучно биться с вами двумя. Если вас не зарезали на входе, значит развлекайте себя сами. А к тебе же, мой мальчик, есть разговор. Не хмурься так, они все равно умрут. Годом раньше, годом позже, какая нам разница?

   -- Негодяй! -- пророкотал Алан, медленно приближаясь к бессмертному.

   -- Конечно, мы можем поговорить и в битве, так даже интереснее, -- сказал Мэтью, спрыгивая с куба. В его руке сверкнул легкий меч с узким прямым клинком.

   -- А-а! -- внезапно вскрикнул Клод. Алан, позабыв о Первом, оглянулся и увидел искаженное болью лицо повара и окровавленный клинок в руке неприметного коротышки Сильвестра. Маленький монах отступил на шаг назад и с вызовом смотрел на брата Олафа, обнажившего меч.

   -- Похоже, и здесь затевается сражение? -- раздался голос у самого уха Фостера. Первый стоял рядом и с улыбкой наблюдал, как истекающий кровью Клод, опершись спиной о стену, медленно оседает на пол, оставляя на прозрачных кирпичах кровавый след.

   -- Мерзавец! -- взревел Алан, и уже занес, было, секиру, но ловкий противник исчез. Он вновь стоял у плиты и улыбался.

   -- Ты слишком импульсивен, мальчик, -- проговорил он, -- а ты, Сильвестр, займи пока нашего монаха.

   -- Будет исполнено, господин, -- почтительно ответил коротышка и послышался звон встретившихся мечей.

   Алана охватила ярость. Он бросился на бессмертного, вращая для устрашения секирами, но Мэтью лишь снисходительно улыбнулся и отразил первый удар своим легким клинком. За первым ударом последовал второй, третий и четвертый. Алан атаковал и правой и левой рукой, но бессмертный отражал все удары с прежней легкостью. Фостер чувствовал, что уступает ему в мастерстве и с еще большей силой начал обрушивать секиры на врага.

   -- Боюсь, -- спокойным голосом произнес Мэтью, -- так мы будем стоять до утра.