Наставники

Сашка не решился рассказать Людочке о своих приключениях в Древней Руси, тем более о женитьбе на Вёсне. Зачем расстраивать жену, ни к чему это.

Они истово любили, прерываясь лишь на душ, и под утро вконец измотанные заснули в объятиях. Встали к обеду, собственно разбудила тетушка, позвонив им по внутреннему телефону. Умывшись и одевшись во все легкое, летнее, спустились вниз.

Народ за столами радостно приветствовал молодую пару. Шуточки и приколы, сыпавшиеся со всех сторон, заставляли Людочку краснеть. Тетушка с Петром Степановичем и Ланью расстарались — на столах было что покушать и выпить. Посидели на славу.

Сашка, не откладывая в долгий ящик, выбил из Учителя согласие дать завтра опровержение на пресс-конференции. Припертый к стенке Наставник с кислой физиономией вынужден был согласиться.

Вечером Сашка выцепил Вано и увел того в дом для разговора. То что он услышал, не лезло ни в какие ворота — у тезки украли младшую сестру.

— Погодь, Вано, на свадьбе что ли украли?

— Засада, какая свадьба? Ей только шестнадцать лет. Сначала думали, что загуляла с подругами, хотя на нее не похоже. В общем, что наша Таня с женихом в Турции отдыхает.

— Какой тут на фуй жених, она девчонка серьезная, готовилась в этом году в гнесинку поступать.

— Вано, сестра у тебя красивая?

— А я разве не сказал? Вся в маму, да у меня фотография с собой.

На Сашку с фотки смотрела очень симпатичная девушка с большими черными глазами и густыми локонами, падавшими на плечи.

— Где и когда она пропала?

— У нас в Питере неделю назад. Мама с Танькой на Фонтанке живут, я им квартиру купил, а сам с женой и сынишкой на Черной Речке. Саша, ты же в курсе, я пока невыездной, может, твои родичи помогут?

— Не волнуйся, Вано, найдем твою сестричку. Турция не Колыма, вернется. Пойдем за стол, наши заждались.

Пожарский к вечеру неожиданно налакался. Видимо, сказалось напряжение двух последних дней, а тут расслабился. Ребята отвели его в дом, где он через час пришел в себя. Организм самостоятельно избавился от алкоголя, разложив его на производные. Так что успел Сашка потанцевать с Людочкой и только потом исчез с ней под шумок.

Следующим утром провожали в аэропорту гостей, остался только Вано. После проводов заехали по пути в Дом политпросвещения, где Петр Степанович повинился перед оравой журналистов, что, дескать, это такая штука, розыгрыш, и Пожарский никакого отношения к исчезновению угрозы для планеты Земля не имеет.

Не дав опомниться акулам пера, Петр Степанович сделал ручкой и бодро выскочил вон из конференц-зала.

Запрыгнув в джип, скомандовал Сашке:

— Гони побыстрей от этого вертепа.

Всю дорогу брюзжал, что тетушка заставила его врать напоследок. Сашка на его лицемерные стоны тут же отреагировал:

— Да вы с Мастером два сапога пара, вруны еще те.

Усевшись в саду вчетвером подальше от любопытных женских ушей, изложил Наставникам возникающую проблему с сестренкой сослуживца.

Реакция Предтеч оказалась довольно странной — оба встопорщились, уставились друг на друга, что два кота-соперника встретившиеся на крыше.

Мастер, надув щеки зашипел:

— Я тебе говорил, а ты не верил… — дальше непонятный клекот.

— Нет, это я говорил, что в России криминал торгует секс-рабынями, — парировал Учитель.

— Эй, на барже, мы вам не мешаем? — встрял Сашка.

Наставники опомнились и извинились, затем поинтересовались у Вано, нет ли у того с собой какой-нибудь вещицы девушки. Оказалось, есть носовой платок − зачем сунул в карман, сам не знает.

Иван Степанович, тоном, не терпящим возражений, изрек:

— Тебе, Петр, заниматься этим делом, и не спорь, а то пригрелся под боком жены, мхом оброс. У меня будет не менее ответственная задача — встречусь с президентом насчет поправки статей Уголовного кодекса. Думаю, за торговлю людьми и захват заложников — высшая мера в самый раз.

— Я тоже так мыслю, а все эти провокационные вражеские вопли о том, что высшая мера не дает результатов, наглое вранье. Вспомни, Иван, в войну мародеров и бандитов патрули расстреливали прямо на месте преступления и ведь остановили основной вал преступности.

— Да, жаль только Сталин проявил ненужный гуманизм — нужно было на всей территории СССР перестрелять всех уродов.

Наставники, пустившиеся в дискуссии и воспоминания, явно выпали из реальности.

— Стареют что ли, — подумал Сашка.

Вано пхнул его локтем и спросил:

— Они у тебя в Отечественную воевали че ли. Не может быть, не подходят по возрасту.

— Может, Вано, может. Родственники служили в НКВД.

— Ох, ебть.

— Вот и я говорю.

Наставники встрепенулись:

— Вы, молодые люди, завтра вылетаете в Питер, встретимся у вас дома послезавтра, часиков в 10 утра, давайте адрес.

Платок Петр Степанович забрал с собой.

— Господи, хоть бы они нашли, — и Вано украдкой перекрестился.

— Раз Наставники взялись, значит, сделают в лучшем виде, — уверенно заявил Сашка.

Купив два билета на самолет в предварительной кассе, вернулись домой.

На следующий день они топтали мостовую Питера. Сашка любил этот великий город, невзирая на его отвратительный климат. Уникально творение Петра, но главное — люди, по сравнению с москвичами, — день и ночь.

Вано жил в пятиэтажке, в полнометражной трехкомнатной квартире. Жена боевого товарища Сашке понравилась − симпатичная, спокойная, в доме уютно и чувствуется душевный комфорт. Утром Петр Степанович забрал их, и они на такси отправились на Фонтанку, где Наставник лично выслушал мать Вано и Тани. По его просьбе осмотрели квартиру девушки, где Петр Степанович чуть ли не обнюхал личные вещи пропавшей. Следующий шаг − посещение операторов мобильной связи. Через местных чекистов в тот же день установили адрес звонившей на мобильник Вано. Подругу-соперницу взяли в оборот. Та, давясь соплями и слезами, во всем призналась:

— Влюбилась по уши в парня, да, с Кавказа, ну и че. Да, познакомила с подругами, ну и че.

— А то, чмо долбаное, пойдешь по статье за торговлю людьми, лейтенант, забирайте.

Вызванные менты, составив протокол, утащили визжащую девку. Номер мобилы Гурама не отвечал — вне зоны доступа. Опять визит в компанию сотовой связи — выдали кучу распечаток. Выбрали номера наиболее повторяющиеся, операторы выдали кучу смс-сообщений.

Два фигуранта оказались в городе. Участников банды, двух кавказцев, кололи жестко и эффективно. Раскололи до ширинки, после чего трупы закопали — действие происходило в одном из малолюдных парков Питера.

В Анкару вылетели на следующий день все втроем. Троица россиян, словно атомный ледокол во льдах, беспрепятственно пересекла кишащий людьми аэропорт и вышла к стоянке такси. Толпа, чувствуя исходившую от них нешуточную силу и угрозу, шарахалась в разные стороны, образуя широкий коридор. Сев в машину, Предтеча вынул платок девушки, провел им перед лицом и скомандовал шоферу-турку:

— Вперед на юго-запад.

Сашка с Вано, насупившись, молчали. Роли и последовательность действий определили заранее. Сначала освобождали рабынь, а потом карательная акция.

Учитель изредка подавал команды водиле:

— Прямо, налево, прямо…

Турок, работавший таксистом двадцать лет, битый жизнью, не раз ходивший по лезвию закона и видевший много крутых серьезных людей, слыл в своих кругах храбрым бойцом.

Но сегодня, везя, трех странных русских, он впервые в жизни испугался, нет, не испугался, а ужаснулся и молил Аллаха, остаться в живых. Азкыр, так звали турка, сделал одну ошибку, за которую клял себя всю поездку — из любопытства посмотрел в глаза самому старшему пассажиру. За свою сорокалетнюю жизнь, он довольно спокойно встречался взглядом с убийцами, бандитами и насильниками. Здесь же на него пренебрежительно-холодно глянула сама Бездна, так что Азкыр мгновенно осознал, малейшая ошибка и его сотрут, вычеркнут из списков живых — турка прошиб холодный пот, пробежавший холодной струйкой по спине.