Страница 33 из 43
www.abcnews.com
Стюарт с блеском окончил университет и был принят на работу в огромную инвестиционную компанию, с главным офисом прямо на Уолл-стрит. Его успехи были просто ошеломляющими — он проявлял невероятную интуицию, и если Стюарт рекомендовал тот или иной проект к исполнению — боссы радостно потирали руки. Как правило, все рекомендации Стюарта давали огромную прибыль, и парню перепадали хорошие премии.
Отец и мать не могли нарадоваться успехам сына, а телевизионщики не оставляли его в покое, поддерживая интерес простых американцев к столь неординарной судьбе. Страна Америка желала жить по сценарию сказки о Золушке, в один прекрасный день превращающейся в принцессу, или в принца.
Наступил девяносто девятый год двадцатого столетия, и Интернет карабкался на вершину информационного пика. Стюарт ускорил процесс принятия решений руководством компании и увеличил количество рискованных прогнозов. Но всегда угадывал конечный результат!
Его идеи приносили компании несметные барыши, и совет директоров принял решение о назначении Стюарта вице-президентом компании.
И это в неполных двадцать пять!
На одном из каналов телевидения началась подготовка к съёмке телесериала по материалам удивительной жизни Стюарта.
— «Он — тот, кто послал Своего посланника с руководством и религией истины, чтобы явить её превыше всякой религии, хотя и ненавистно это многобожникам». - процитировал Джавад и уточнил: — «Сура 61. «Ряды», стих 9.
Седобородый мулла исламского центра Бруклина довольно цокнул языком и воздел руки к небу: — Аллах велик!
Другие мужчины вглядывались в лицо Джавада настороженно.
— Откуда ты знаешь арабский? — спросил один из них.
— У меня был друг, — прямо посмотрел мужчинам в лицо Джавад, — взрослый друг, Рустам. Он заставил меня выучить арабский…
— Для чего?
— Не знаю. Наверное, он хотел продать меня подороже.
— На всё воля Аллаха, — усмехнулся мужчина. — Твоя история слишком удивительна, чтобы поверить в неё. Узбекистан, Афганистан, Америка…
— Вот моя история, — резко задрал рубаху Джавад и провёл пальцем по шрамам, — вот это Афганистан, вот это — Америка…
— Так, говоришь, они украли твою почку? — провёл пальцем по ещё свежему шраму муфтий. — Аллах покарает неверных!
— Аллах велик! — согласно произнёс Джавад и все вслух повторили эту фразу вслед за ним.
После утренней молитвы муфтий поманил Джавада пальцем и указал на него незнакомцу. Тот вышел на улицу и Джавад понял, что должен к нему подойти. Незнакомец тоже поманил его пальцем, перешёл на другую сторону улицы и они оказались в ресторане «ШАМА».
— Ты будешь работать здесь, — сказал незнакомец и протянул Джаваду документы, — тебя зовут Зиад, Зиад Дергани. Ты родился в Ливане.
— Хвала Аллаху! — заученно произнёс Зиад Дергани. — Спасибо.
Ресторан «Шама» расположился на углу «Непчун» и «седьмого Брайтона». Ресторан посещали только мужчины, и здесь им было очень удобно толковать о насущных проблемах. Неприметный официант ежедневно вслушивался в тихую ненависть, которой были переполнены беседы посетителей. Ненавидели всё: мерзкий развратный телевизор, наглых раздетых американок, тупых и лживых американцев, русских евреев — распущенных пьяниц, живущих по соседству у океана, и хитрых пейсатых обитателей Боро-парка.
Нельзя было сказать, что кому-то из посетителей «Шамы» жилось значительно хуже, чем людям из других иммигрантских общин Америки, — пакистанцы, поголовно, крутили баранку такси, албанцы прихватили обслуживание домов в Бруклине и мойку стёкол в Манхеттене, иранцы и палестинцы держали маленькие лавочки и магазины, египтяне и сирийцы уже окрепли в Америке настолько, что имели по два-три дома и положенное для мусульманина количество жён (под видом дальних родственниц, естественно!). Но тени предков, погибших в прошлом во времена крестовых походов христиан, голоса братьев и сестёр, ведущих неравную борьбу с мировым сионизмом в настоящем, и главное — голоса великих имамов — призывали к священной войне с неверными.
Такова была воля Аллаха — со слов имамов.
Священная война требовала немало средств, и все правоверные регулярно отчисляли трудовые доллары в общак исламского центра. Взносы тоже не доставляли радости посетителям «Шамы», но об этом мужчины говорили чуть тише. Деньги вручались Зиаду вместе с чаевыми и он аккуратно складывал наличные в отдельную коробку.
Иногда ему становилось не по себе от услышанного — перечитав Коран от корки до корки, он так и не нашёл в замысловатых стихах призыва к беспощадной войне с неверными. Но стоило ему закрыть глаза и представить себе чету Кроу, мистера Мура, Мэтью и даже полуживого Алекса, как он начинал чувствовать настоящую ненависть. Что правда, те же чувства он испытывал к Рустаму и Насрулло, но их можно было ненавидеть не как братьев по вере, а просто — как подонков.
Однажды, после вечерней молитвы в исламском центре, Женьку позвал хозяин ресторана и представил некому Марвану, который приехал по каким-то делам в Америку из Германии.
— Ты на каких самолётах летал? — прихлёбывал чай Марван и сверлил Зиада глазами.
— Я могу летать на вертолёте и на «Сессне». Но, наверное, смог бы и на других.
— Это откуда же у тебя такие навыки? — усмехнулся Марван. — Ты из семьи шейха? Кстати, ты говоришь на арабском с сильным акцентом…
— Я узбек, — честно поднял ладони вверх Женька.
— Узбек? — изумился Марван. — Ага, мне говорили. Так, говоришь, отца твоего убили в Афганистане? Русские?
— Нет, — задумался Женька, — его убили неверные. И неважно, кто они были — американцы, русские.
— Аллах велик! — обнял Женьку Марван. — Ты хороший мусульманин!
Как истинный мусульманин Женька соблюдал все правила и обычаи, да и костюм он носил соответствующий: широкие белые шаровары, свободную рубаху ниже колен, а на голове — белую шапочку, почти тюбетейку.
На соседний Брайтон-бич Женька ходил всего несколько раз, по разным делам, связанным с оформлением документов. Там все говорили по-русски, и Женьку начинала колотить мелкая дрожь, когда он слышал родной язык. Он делал вид, что абсолютно не понимает того, что окружающие называют его между собой «чуркой» или «тюрбаном» (ничего нового в этом для Женьки не было).
Услышал он однажды и узбекский.
На углу Кони-Айленд и Брайтона он увидел чайханщика, который зазывал проходящих мимо евреев отведать лагман, самсу и плов. Чайханщик был узбекским евреем, но всё равно — узбекским.
«Только верблюда не хватает», — грустно подумал Женька.
В один из дней вновь появился Марван с потрясающей новостью:
— Я еду во Флориду. В лётную школу. Ты поедешь туда вместе со мной.
— Аллах велик! — радостно произнёс Зиад.
В небольшой лётной школе, они прошли полный курс владения самолётом.
— О,кей! Теперь ребята вы купите себе по самолёту и будете настоящими шейхами! — пошутил директор школы подписывая бумаги. — Хотя тебе, Марван, я бы советовал ездить на хорошей машине.
— Мне не нужны твои советы, — жёстко отпарировал Марван. — Когда ты потеряешь работу, я возьму тебя водителем.
Почти месяц они ждали писем с сертификатами.
Марван нервничал, злился и всё время куда-то торопился, словно его подгоняли невидимым кнутом.
— Эти шакалы не умеют работать! — швырял на землю счета и рекламные конверты Марван. — Страна бездельников!
Однажды вечером страшная боль напомнила Зиаду о существовании почки.
— Вам нужно серъёзно лечиться, юноша, — сложил на столе результаты анализов доктор, — кровотечение мы остановили, но вам нужно соблюдать строжайшую диету и никаких физических перегрузок. Я бы рекомендовал вам сделать операцию по пересадке почек. Одной вашему организму не хватает.