Ник Испанец

Вот интересный народец — бомжи. Все прошли в этой жизни, многие смерти не раз в глаза смотрели, а остались, в душе, как дети. В любую сказку поверить готовы, в любой бред. Если спросить у наиболее колоритных представителей этого сообщества есть ли у них шанс подняться в этой жизни до уровня долларовых миллионеров, ответов, скорей всего, будет два. Первый, это то, что ему и нафиг не нужно никакое миллионерство и второй — что есть, несомненно.

Их мировоззрение устроено таким чудным образом, что подразумевает, если человек скатился с самых высот до уровня помойки, то почему бы ему и не подняться снова вверх? То, что этот лифт работает только вниз, их ум признавать наотрез отказывается. «Из князи в грязи» примеров сколько угодно, но вот чтоб наоборот? Через, примерно, год бомжевания, наступает необратимая деформация личности, и ходу назад как правило нет…

А оратор вещал, тем временем. Из всего словесного поноса, который обрушился на его бедные уши, следовало, что появился очередной Мессия, который обязательно вытащит нашу бедную Россию из задницы. И вроде как, прячется этот Мессия от слуг сатаны среди них, бомжей, ибо только они чисты душой и ведут подобный образ жизни исключительно ради подвижничества и презрения к дензнакам. Но тер он очень складно, кличку имел, за красноречие Игумен, и Тимоха понемногу увлекся, особенно когда тот переключился на буддизм и вообще восточную философию. Тема эта была для него очень близкая и он даже хотел вклиниться в монолог, ибо некотрые сентенции оратора ему показались несколько спорными и допускающими двойное толкование.

Глава 25. Два дуплета из обреза

Но тут его взгляд упал немного в сторону и нашего героя продрал мороз по позвоночнику. Метрах в тридцати от костра сидел солдат. Тот самый, из сна, сидел на корточках и пристально смотрел на него «зрачок в зрачок». Тимоха от неожиданности, резко вскочил на ноги и тут оглушительно грохнул выстрел. В спину, между лопаток, как ногой в прыжке ударили, он кубарем влетел в толпу бомжей, кого — то сбил с ног, кто — то упал на него и тут хряснуло второй раз и раздался дикий пронзительный визг. Это завизжала, сидевшая в общей компании, насквозь пропитая шалава, неопределенного возраста. Его спасло два момента. Первый, это несомненно солдат, не подскочи он от неожиданного видения — заряд дроби попал бы точно в затылок, а так он пришелся ниже, между лопаток и келавровый бронник с этой задачей вполне себе справился. И второй момент, это шалава. Та, после первого выстрела вскочила, крутанулась в сторону и приняла на себя дробь второго выстрела. Дальше была куча мала и жуткая суматоха.

Все действие происходило рядом с несколькими бомжацкими балаганами, образующими своеобразный хутор. Сейчас там была паника и метался народ. Тимоха, с Глоком в руке, шустро забился в проход между таким домиком и рядом каких — то ящиков. Надо было оценить обстановку. Тут к нему заглянула волосатая рожа и он чуть не спустил курок, но вовремя узнал дикую харю Игумена. Тот, в отличии от Тимохи, стоял лицом к стрелявшему и хорошо заметил огонь выстрела из ближайшего балагана, голову не потерял и немедленно указал последнее местонахождение злодея. На поясе у Тимохи, была очень объемистая сумка — кенгуру, в которой вполне себе располагались две, не особо мощные, наступательные гранаты. Одну из них, он не размышляя долго, забросил в указанный балаган, ибо занавеска из старой шторы, выполняющая роль дверей, это позволяла.

— Ложись, граната!

Заорал при этом, бомжи дружно попадали, грохнуло не особо сильно, шалава визжала явно громче.

Обойма «Глока» 15 патронов, всю ее он выпустил веером, прошивая балаган насквозь, вслепую, в полуметре от земли, так как противник наверняка упал на землю. Внутри, вроде как, что — то вскрикнуло. Быстро сменив обойму и упав на землю, он подал голос.

— Эй, если жив — отзовись, щас еще одну кину.

В ответ, после не большой паузы, грянул дуплет из обреза, Тимоха все понял. Держа пистолет наготове, он зашел в балаган. Посмотрел, вышел и спокойно двинул осматривать подбитую шалаву, которая продолжала визжать, как пилорама в мебельном цеху, на одной высокой ноте. За ним следом сунулся Игумен и вылетел назад, как током ударенный и Тимоха про себя усмехнулся, там было от чего выскочить. У тела, внутри лежащего, почти не было головы, ибо дуплет крупной дроби вошел явно под челюсть. И ступня одной ноги почти совсем оторвана, кости наружу. С Глока пули, наверняка так же не все мимо пролетели, балаган совсем маленький. Ну, что ж, человек сам сделал выбор, его право.

Глава 26. Возраст за сорок, на плече мозоль

Вот чего только нету в загашниках у бомжей! Вот просто, ради интереса, попробуйте найти промедол из войсковой аптечки? Не героин, не ЛСД или эфедрин, именно промедол в шприц тюбике? Слабо? А у бомжей нашелся и гнусный визг после укола, сразу прекратился. Заряд дроби умудрился угодить в единственную часть тела прошмандовки, где не было крупных кровеносных сосудов или жизненно важных органов. В жопу. Тимоха без сомнений вручил двадцать тысяч и велел немедля тащить ее в больничку, дробь из толстой задницы иголкой не вытащить. Четверо бродяг поволокли ее на самодельных носилках. Теперь, после таких жертв, наверно год у братвы сосать бесплатно будет, некстати подумалось Тимохе, но надо было осмотреть тело.

Трупешник особо много информации не дал. Возраст за сорок, это он определил по морщинам на шее, на правом плече мозоль, что указывало на немалый боевой опыт, так же мозоль на указательном пальце. Тело имело пулевые ранения, два старых, давно залеченных и два свежих, от стрельбы Тимохи. Одна пуля попала в живот, другая в ногу выше колена и явно задела кость. Боль от такой раны дикая, а еще и оторванная гранатой ступня, вообще удивительно, как он сознание не потерял от болевого шока. Пожалуй, заряд дроби в бошку, был оптимальным решением в его ситуации, понял человек, что не жилец больше. Автомобиль реанимации ему вряд ли светил бы. В лучшем случае пуля в затылок, после экспресс — допроса с пристрастием. А че? На войне, как на войне, сам он тоже, не с рогаткой сюда пришел.

Больше, кроме нескольких патронов 12 калибра и острого, как бритва ножа — бабочки, ничего интересного обнаружить не удалось. Последнее, что было в силах Тимохи, это он откатал пальцы убитого. Вернее, целые ладони. Нашел у бомжей несколько шариковых ручек, выдавил содержимое стержней на ладони убитого и получил довольно сносные отпечатки на двух тетрадных листах. Сам при этом как черт перемазался. Мелькнула мысль отрубить и забрать с собой кисти, но не решился как то. Да и тепло на улице, разлагаться начнут.

— Нифига себе, мясо!

Сзади стоял Прогон, с квадратными от увиденного глазами.

— Ну ты даешь, Рембо, уже второго схавал. Ты кто вообще по жизни?

— Как кто? Гуманитарий, разумеется, неужели не видно по манерам и воспитанию?

— На бандюка не похож, на мента тоже, не из военных, мутный ты какой то.

— Зато у тебя на лбу все написано. Наверняка из бандосов, там накосячил и сюда, к бомжам от братвы ломанулся. Знаешь как на хате у блатных? Кто в карты продулся по крупному, собирает шмотки и сам, добровольно, в угол петушиный, чтоб смены пола избежать. Угадал?

— Замнем, Рембо, понял я, че звал?

— Ухожу я, Прогон, дела есть в городе, да и стремно тут как то. Мужики всякие там с обрезами бегают.

— От меня, конкретно, чего хотел? Попрощаться?

— Номер мобилы своей, дай мне на всякий случай. Вдруг дело будет, ну или вопрос там. И жмура, того, приберите хорошенько.

— Ладно, записывай, только СМС пришли сначала, что Рембо звонит, а то я не на всякий звонок отвечаю. За жмура даже не думай, без следов исчезнет, тут с этим запросто.

Глава 27. Не все так плохо, оказывается

Расчет у Тимохи был следующим. То, что на каком то этапе, Прогон получил предложение «от которого невозможно отказаться», было ясно абсолютно и так же не вызывало сомнений, что сегодняшнее нападение было совершено по его прямой наводке. Брать в оборот предателя, не имело смысла вообще никакого, рвалась последняя ниточка к неведомым организаторам, тем более, что жесткий допрос мог вообще ничего не дать. Прогон мог вообще ничего не знать. А он уходит, намеренно исчезает из поля зрения, но дал понять, что еще свяжется, а это значит остается возможность заманить его в засаду и грохнуть.