Страница 16 из 23
— У вас гранаты есть? — знакомый грудной голос потряс всех присутствующих и все завопили, как простые фанаты Галы.
— А зачем вам, Гала, граната? — радостный Баринов первым поцеловал руку звезды. — Вы что, умеете обращаться с такими устройствами?
— А вы доктор, — похлопала Гала его по щеке, — думаете, иначе в шоу-бизнесе пробьёшься?
— Боекомплекты проверены? — спросил помполита капитан.
— Так точно! — доложил Гузь.
— Ну, — улыбнулся Кожанов, — тогда все — на обед! Будем надеяться, всё это нам не пригодится.
Все дружно двинулись к ресторану.
— Ломила Геннадиевна, — остановил Рудину капитан. — Разрешите вас на два слова.
— Меня? — удивлённо вскинула брови Рудина.
— Я тут слышал, как вы замечательно читали стихи, — замялся Кожанов и нос его предательски покраснел, — а не могли бы вы и мне почитать? Когда-нибудь… Я, знаете ли, очень люблю Есенина.
— Есенина? — зарделась Людмила Геннадиевна, уловив тайный смысл предложения капитана. — А вы уверены, что вы этого хотите?
— Абсолютно, — выдавил из себя Кожанов.
— И когда же, — не могла подобрать слово Людмила Геннадиевна, — когда же вы хотите… Чтобы я почитала!
— Можно сегодня, — шепнул Кожанов, — после ужина.
— Я не обещаю, — шепнула в ответ учительница и пошла в сторону пищеблока. Однако спина её выровнялась, плечи подтянулись, и в её походке появилась давно позабытая женственность. В таком приподнятом состоянии она догнала и перегнала Баринова, шествовавшего под ручку с Галой.
Баринов с удивлением посмотрел вслед Людмиле Геннадиевне, а Гала с подозрением заметила: — Красивая женщина. В прошлом.
— Очевидно, — замялся Баринов, — так о чём это мы говорили?
— О Штраусе, — напомнила звезда и прижалась всем телом к Баринову.
Походная колонна Евлампия наглядно преобразилась.
Коровы, бык и куры были распроданы, а на вырученные деньги куплены механизированные средства передвижения. К бензовозу с брагой добавился старенький автобус, несколько полуживых легковушек и грузовик с личным имуществом русской бригады. Моторизованная группа уже не напоминала толпу нищих и турчанки перестали подавать путешественникам хлеб и воду.
Останавливались на ночлег в придорожных мотелях, базар по утрам не устраивали, но вот в ночном производстве волшебного напитка уже принимали участие все. Дед-самогонщик налаживал ночную смену прямо в отеле, теперь у него были мощные электроплиты, а для того, чтобы не выбивало пробки, дед вставлял в электрические щиты мощные «жучки».
— Гляди, беды не наделай, — просил его робко Евлампий, — как полыхнёт огонь — не погасим!
— А ты помолись, — сердито отбивался дед, — попроси Господа, мол: — Спаси и сохрани!
— Кого сохранять? — указал Евлампий перстом на деда. — Погляди на себя, Матвей! Жирком оброс, приосанился, морда, как у майского кота лоснится!
— Для людей стараюсь! — сердито отрезал дед, но поступил дипломатично — достал из кармана пачку денег и отслюнявил несколько купюр. — Держи, Евлампий, на храм! И давай, не сачкуй! Договаривайся с Господом, это твоя работа!
— Докладывайте, — сурово нахмурился командующий Черноморским российским флотом.
— Георгис Константидис, комиссар Интерпола, руководитель специального отдела по городу Одессе. — Доложил офицер.
— Просите, — поторопил офицера адмирал.
Офицер замялся, но всё же рискнул спросить: — Извините, товарищ адмирал, чай, кофе?
— И коньяк тоже, — вскинул брови адмирал, — не связывайте меня ни с кем в течение часа.
— Слушаюсь, — вытянулся офицер и вышел.
Через несколько секунд в кабинет зашёл Георгис.
— Комиссар Константидис! — представился он и даже попытался принять офицерскую осанку.
— Присаживайтесь, комиссар, — указал на кресло адмирал и присел напротив. — Ну, так чем мы можем вам помочь в нейтрализации летучих голландцев?
— Я думаю, господин командующий, — откашлялся Константидис и положил перебинтованные руки на стол, — вы, так же как и мы, не заинтересованы в использовании кораблей Черноморского флота в международных афёрах.
— Корабль этот из состава нашего флота давно выведен, — остановил комиссара адмирал, — но вы правы. Есть у российского флота уважение к любому кораблю, который служил России. Так что давайте, комиссар, без преамбулы. Мы готовы помочь вам поймать мошенников.
— Поймать мало, — вздохнул Константидис, — нужны свидетели. А мы не можем найти ни группу пассажиров, что осталась в Турции, ни заставить корабль вернуться в Одессу.
— Группа уже на границе с Арменией, — указал на карту адмирал, — а с кораблём мы договоримся.
— В таком случае, — наклонился к адмиралу Константидис, — мне просто нужен ваш совет.
— Вот это — настоящая европейская интеграция, — впервые за долгое время улыбнулся адмирал, — давайте обсудим детали нашего плана.
— Ну, — набычился навстречу вошедшим в ночной клуб Алексу и Майклу депутат Госдумы, — что новенького, ангелы смерти?
— Всё идёт по плану, — присел рядом с ним Алекс. — Корабль идёт по маршруту. Начался плановый забой.
— Нушно фнимательно слетить за нофостями, — приземлился рядом и Майкл. — Очень скоро путут интересные сообщения!
— С моих начали? — прищурился депутат.
— Как обещали, — поманил пальчиком стриптизёршу Алекс.
— Ну, тогда начинаю строительство, — расправил плечи депутат. — Планы нужно воплощать в жизнь!
— Это правильно! — Алекс воткнул купюру в трусики стриптизёрши. — Потанцуешь для нас?
— Ми полушили интересный сикнал от наших военных трузей, — наклонился к депутату поближе Майкл. — Есть возмошность полушить тва авианосца!
— Авианосца? — задумался депутат. — Это ж сколько же туда можно народу напихать?
— Тысяч тридцать, сорок. — Небрежно пробросил Алекс.
— Это же можно всю область прихватить, — возбуждённо расстегнул галстук депутат.
— Итётё ф толю? — прищурился Майкл.
— А куда же мы, без доли! — поднял рюмку депутат.
Стриптизёрша задёрнула штору кабинки, и теперь оставалось только догадываться, что за танцы она демонстрировала за занавесом.
Полная луна зависла над кораблем, степенно рассекающим воды залива.
В нереальной тишине отпечатывались сочные мелодии аккордеона: Корень подыгрывал Гале, а та просто, по-домашнему, напевала песни своей молодости. Оказалось, что и команда, и другие пассажиры помнили эти шлягеры. Они дружно помогали звезде: Зарецкая и Маша изображали эстрадную подпевку, а Баринов размахивал паяльником Корня, как дирижёрской палочкой. Только Рудина не принимала участия в музыкальном шоу: она с нетерпением поглядывала в сторону капитанской каюты.
Гузь, Нечитайло и Луценко многозначительно переглядывались, наблюдая за компанией.
— Ну, совсем на покойников не тянут, — хмыкнул Нечитайло. — Вот народ живучий! А эта, училка, прямо на десять лет помолодела!
— А что, — поправил отросшие усы Гузь, — хорошая женщина, интеллигентная, и ещё не старая.
— Орёл, — вздохнул Луценко, — орёл наш кэп. Я за этой пьянкой и думать позабыл о бабах.
— А мне, — негромко сознался Нечитайло, — от длительной «завязки» по ночам снова секс снится!
— С кем? — оживился Гузь.
— Ну, не с тобой, помполит, — успокоил его Нечитайло. — Мне снится такая невысокая, с раскосыми глазами, молчаливая.
— Чукча, что ли? — догадался Гузь. — Да она тебе во внучки годится!
— То-то и оно, — с сожалением согласился Нечитайло.
Корабль неожиданно вздрогнул и стал медленно сбавлять ход.
— Что такое? — удивился Луценко.
— Полный стоп, — определил Гузь ситуацию.
Кожанов вышел из рубки радиста и негромким голосом приказал: — Все по местам! Приготовить шторм трапы. У нас гости…
Словно раздвинув многотонный водяной занавес из глубины океана, выдвинулся на поверхность подводный крейсер и пошёл параллельным курсом с надводным собратом.