Воин

— Я понимаю тебя, — кивнул настоятель Шиминь. — Однако ночь на пороге, вы провели много дней в пути и желаете отдохнуть, так что сообщи своё дело скорее, чтобы вы могли отдохнуть.

Тут я не мог не согласиться с ним. Красноречие Сандзо уже заставило мой желудок, не знавший еды со вчерашнего вечера, начал протестующе урчать, пока тихо.

— Я хотел бы, чтобы мы поддержали одного из предводителей повстанцев, — сообщил Сандзо, — самого достойного по вашему мнению. Остальные ничего не смогут противопоставить ему, народ пойдёт лишь за ним. Тут на него сработает наша репутация.

— Мы очень долго думали над этим, брат Сандзо, — произнёс настоятель Шиминь, — однако как найти достойного. Очень велик риск наткнуться на кого-то столь же корыстного, как и предводитель из провинции Ли-ун.

— Может быть, вы выслушаете меня, — решил подать голос я. — Я, конечно, не официальный представитель моего предводителя — прямого потомка последнего законного императора, однако могу сказать вам: он достойный человек, радеющих за родину более, нежели заботящийся о собственном благополучии.

— Ты служишь ему, юный Вэй-ли, — улыбнулся мне почти с отческой теплотой настоятель, — естественно, что ты со свойственной юности запальчивостью защищаешь своего предводителя.

— Да, это естественно, — кивнул я, припоминая слова Сандзо насчёт "дурацкой традиции" "ночных воителей". — Я не особенный авторитет для столь уважаемых людей, но предводителю Циню служат мастер Чжоу, обучивший меня всему, что я умею, и учитель Чин. Вы без сомнения знаете их обоих, ведь они проникали в вашу обитель из глупого куража молодости.

— Положим, Чин пробрался сюда ещё при моём предшественнике, — усмехнулся настоятель. — Значит, нарушили-таки слово — рассказали о "визите".

— Мне никто из них не рассказывал об этом, — покачал я головой. — Так что в этом отношении совесть моего учителя или мастера Чина чиста, как снег с вершин вокруг вашего монастыря. Об этой традиции мне поведал Сандзо, считая, что я, как и все, знаю о ней.

— Да уж, — почти рассмеялся настоятель Шиминь, — некоторые люди — просто подарки для "ночных воителей". Однако я верю тебе, равно как и свидетельству мастеров, бывавших у нас. Однако я хотел бы сам убедиться в верности твоих слов. Ну не совсем сам, мои люди. Са, ты отправишься с Вэй-ли в резиденцию его предводителя, выяснишь всё сам и вернёшься ко мне с докладом. По его результатам я и стану решать — помогать вам или нет.

— На это уйдёт много дней, — заметил Сандзо, — за которые погибнут ещё множество людей. Мы не должны этого допустить.

— Однако же если мы ошибёмся с выбором предводителя, их погибнет гораздо больше. Мы не имеем права на ошибку.

— Но хватит, — помолчав минуту, продолжил он, — вы устали с дороги, а разговоры о политике выматывают подчас больше самого долгого пути. Ступайте отдыхать. Ваши кельи уже готовы.

Нечто промелькнуло мимо двоих привратников. Оба практически одним движением потёрли глаза и недоумённо переглянулись.

— Что это было? — спросил один.

— А было ли оно? — поинтересовался в ответ второй.

— Было — не было, — пожал плечами первый, — а настоятелю доложить надо.

Второй кивнул и двинулся внутрь монастыря, однако через мгновение до слуха первого донёсся короткий всхлип и плеск крови. Привратник обернулся и увидел своего брата по монастырю, лежащим на земли с рассечённым горлом, а над ним возвышался громадный монстр с серой шкурой, горой литых мускулом и лицом, похожим на маску, красовавшимся на лысой голове, украшенной длинными рогами, в сгущающихся сумерках глаза твари горели подобно угольям пламени Подземного мира. Монах замер в ужасе и даже не заметил удара здоровенного да-дао, которым был вооружён монстр.

Кунд огляделся и бросился внутрь монастыря. Обитель пила его силы, дарованные серым шаманом, время его быстро подходило к концу, однако он нашёл того, кого искал и надо поскорее их прикончить.

Суета в коридоре привлекла наше внимание. Монахи носились туда сюда, вот мимо пробежал кто-то дородный, буквально исходящий лекарственными ароматами. Са поймал какого-то послушника за воротник его одеяния, так что тот практически повис на его руке, болтая в воздухе ногами.

— Что стряслось? — спросил мальчика Сандзо.

— Братьев-привратников кто-то убил, — выпалил он.

Вся моя сущность "ночного воина" возопила — эти смерти связаны с нашим появлением. Я мгновенно забыл о голоде и усталости, вновь погрузившись в родную для меня стихию, можно сказать, моё лао, то что на западе называют "шпионаж" или как-то так. Все вместе мы бросились к воротам, позабыв о послушнике, которого Са поставил на землю, словно котёнка. Вокруг двух тел с разорванными горлами собралась небольшая толпа. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — удар каждому достался только один, но лезвие оружия, которым они были нанесены, было просто чудовищным. Плоть была в прямом смысле этого слова разворочена, из ран торчали осколки костей. Как только головы на плечах удержались?

— Страшная смерть, — заключил настоятель, находившийся тут же. — Кто-нибудь может узнать кто их убил?

Ничего не говоря вперёд выступил Чо, он присел рядом с телами, накрыл рукой пропитанную кровью землю между ними.

— Серое ки, — заключил он через минуту, — и словно волки воют.

Я лично ничего не понял из его слов, однако для настоятеля, похоже, они не были тайной за семью печатями.

— Работа серого шамана, — заключил он. — Лао каганов. Где-то здесь находится монстр, сотворённый серым шаманом. Он не остановиться, пока не найдёт свою цель.

— Эта цель — мы, — сказал Сандзо. — А значит мы должны найти его раньше, пока тварь не прикончила ещё кого-нибудь.

Изнутри монастыря раздался душераздирающий вопль. Все мои чувства "ночного воителя" кричали — убивают. Мы бросились на звук, опережая замешкавшихся монахов. Знаток внутренностей монастыря Гоку на бегу крикнул, что кричали точно в трапезной. На сей раз никто не усмехнулся и не пошутил по поводу любви Короля обезьян к еде — не ко времени, хоть и ирония судьбы, однако.

На сей раз мы застали не только трупы, но и того, кто сделал ими ещё несколько минут назад живых людей. Громадный монстр — гора мускулов с впечатляющими рогами на голове и здоровенным да-дао в руках. Только тут я понял, что никто из нас не вооружён. На территории монастыря запрещено носить оружие, ибо лао отрицает любое насилие, мы оставили своё оружие в небольшом домике неподалёку от ворот, специально для этого предназначенном. Глупцы! Мы были так близко, что стоило заскочить туда и забрать, так нет, бросились на крик, ни о чём не подумав. И вот, остались безоружными против этакого гада с да-дао.

— Вы пришли, — рассмеялся тот, — не стали прятаться за спины бритоголовых святош. Примите свою смерть!

Лезвие да-дао свистнуло — глаз не успевал заметить движения монстра. Глаз не успевал, но тренированное тело среагировало вовремя. Мы разлетелись в разные стороны, следом полетели осколки камня, лезвие раздробило пол там, где мы только что стояли. Перекатившись через плечо, я подхватил один из этих осколков и швырнул его в морду твари. Острый осколок попросту отлетел от шкуры урода, тот рассмеялся в ответ и рубанул меня. Я откатился снова, наткнувшись на тело одного из монахов, попытавшись подняться, я влез ладонью в лужу крови, поскользнулся и рухнул обратно, ткнувшись в грудь мёртвого монаха. Это спасло мне жизнь. Над головой у меня свистнул да-дао. Поблагодарив молча убитого паренька, я ещё раз перекатился прочь, попутно сорвав с него пояс, хоть какое-то, а оружие.

Короткая верёвка мало годилась на эту роль, но лучшего у меня не было. Осталось придумать, как его использовать. Смотав из верёвки простенькую, но весьма действенную ловушку, я кинул своё творение под ноги монстру, не поднимаясь с пола. На несколько мгновений ловушка задержала его, он покачнулся, однако ноги его оказались гораздо мощнее, чем я мог подумать. Верёвка разлетелась в клочья, а тварь и не покачнулась. Если б я не кинулся прочь сразу же, как только кинул ловушку, да-дао монстра разрубил бы меня надвое. А так только новой порцией осколков обдало.