Декадент

Стараясь не волноваться, как какой-то слабак, Дик зашел внутрь и закрыл за собой дверь. Стол был накрыт, горели свечи, в комнате играла легкая музыка с сексуальными мотивами. Пахло действительно вкусно. Чем-то итальянским. Но когда Кимбер повернулась, чтобы найти вазу для цветов, ему открылся вид на ее обнаженную кожу, которую откровенно демонстрировал вырез на спине, и он тут же до умопомрачения захотел прикоснуться к ней.

Несмотря на это, нервы сковали позвоночник. Что если... он смог бы сделать это один? Он хотел этого, видит Бог, но... Прежде чем его мысли продолжили бы двигаться в этом разрушительном направлении, он взял Кимбер за руки и притянул спиной к своей груди, ласково прокладывая путь к ее бедрам. Без сомнений, она тотчас почувствовала, какой эффект произвел на него ее наряд.

- Ты надела эту маленькую вещицу, чтобы свести меня с ума? Это работает.

Она послала ему дерзкий взгляд через свое почти обнаженное плечо. Дик не думал, что он может желать чего-то большего. Кимбер доказала, что он не прав.

- Хмм. Я хотела попросить тебя об одолжении.

- Одолжении?

Каком? По выражению ее лица невозможно было что-то понять. Она поставила вазу с цветами на тумбочку, затем повернулась в его руках, оказавшись так близко, что температура его тела однозначно скакнула еще как минимум градусов на двадцать. О, да, желание заняться с ней любовью было очевидным. Это никогда не ставилось под сомнение. Всего лишь... констатация факта.

- Я хотела бы узнать, как тебе нравится заниматься сексом. - Она провела вверх по его прессу, груди, затем по плечу. - Только со мной.

Дик сглотнул.

Несколько недель назад, впервые появившись у Люка дома, в поисках помощи, она говорила очень похожие слова. Тогда он думал, это было безумной просьбой, и она говорила так, словно его сексуальная жизнь являлась для нее чем-то запредельным. Сейчас... так оно и было. По крайней мере, для него. Он не занимался любовью с женщиной в одиночку после Хизер. Сегодня же он попытается. Ради Кимбер. Ради них.

- Я не уверен...

Честность ранила, но он должен был это сказать.

- Вместе мы что-нибудь придумаем. Сначала ужин или...

Она перевела взгляд на затененный холл.

Свечи горели золотом в комнате. И, проклятье, Кимбер чертовски аппетитно пахла. Но все же он колебался. Он не хотел торопиться, боясь потерпеть неудачу. Но даже если сначала поужинать, то это никак не поможет сделать его член тверже, раз он урод.

Дик выдохнул, пытаясь успокоиться.

- Или. Определенно "или".

- Хороший знак. Позволь мне выключить духовку...

Кимбер исчезла на некоторое время. Он слышал, как на кухне она регулирует таймер, открывает духовку, снова закрывает. Когда она появилась вновь, в ее руках были холодное пиво дня него и бокал вина для нее. Взяв у нее бутылку, он опрокинул в себя сразу половину содержимого. Наблюдая за ним, Кимбер покусывала свою нижнюю губу.

- Мы могли бы поговорить для начала.

- Слова не помогут изменить исход сегодняшней ночи.

Ему просто необходимо было принять тот факт, что Кимбер принадлежала исключительно ему и вела себя соответствующе. Преисполненный решимости осуществить их первый раз один на один, Дик поставил бутылку с пивом на стол, вырвал бокал из ее рук и поставил рядом со своим напитком. Затем подхватил Кимбер и понес ее по коридору к спальне.

Там было еще больше свечей, отбрасывающих мягкие тени на покрывало и стены комнаты, окрашивая их в теплые кремовые тона, в оттенки шалфея и корицы. Действительно мило. И они действительно были одни.

Он вытолкнул все лишние мысли из головы, когда опустил Кимбер на матрас. Ее руки дрожали, и одна лежала на животе, приковывая внимание к аккуратным стежкам на нее предплечье. Это отрезвило его.

Кимбер прошла через многое: менаж, который не был мил ее сердцу, покушение на жизнь, пугающая беременность, его истерика и откровение о Хизер, и она все еще была сильной, такой изумительной. То, что случилось с Кэлом, служило напоминанием о том, что жизнь слишком коротка, чтобы не сделать эту женщину своей, женщину, которую он желал и любил. Все, что ему требовалось сделать сейчас, так это взять ее и никогда не отпускать.

Примерно через две секунды он освободил ее прекрасное тело от всего, кроме чулок и улыбки. Свою собственную одежду он стянул с себя за один стук сердца. Но как только он положил руки на ее обнаженную кожу, его снова начало трясти. Что делать, если он потерпит полный провал? Тяжело выдохнув, Дик накрыл ее тело и начал лихорадочно целовать, погружаясь все глубже ей в рот, клеймя ее.

Провал – это не вариант. Правда была в том, что он никогда не хотел быть где-либо еще. Никогда не хотел кого-то еще с ними или рядом с ней. Он собирался сделать это. Она принадлежала ему. Соблазнительная сливочная кожа. Очаровательные ягодки сосков. Сладкие соки ее киски. Крики восторга, когда она хватается за простыни, пока он слизывает ее сладость. Все это принадлежало ему. Только ему.

Исследуя ее тело, Дик вдыхал аромат ее кожи, наслаждался прикосновениями к ее нежным женственным изгибам, а когда ее руки обернулись вокруг его эрекции - застонал. Черт, ей не нужно распалять его. Он чувствовал, что уже достаточно твердый, чтобы пробить бетон. Но он хотел ласкать ее, отметить тот факт, что она была в его руках, защищать ее, укрывать ее. Любить ее. А также он хотел трахнуть ее - всеми возможными способами.

Он принял это как хороший знак. Страх возбуждения... но не обычный страх. Это не было беспокойством, с возможной неожиданной беременностью. Это был страх подвести ее. Но каждая клеточка его тела была сосредоточена на жгучей жажде быть внутри нее и горящей решимости воплотить это в реальность.

Устроившись в колыбели ее бедер, он коснулся губами ее губ, затем погрузился вглубь, пробуя на вкус желание на ее языке. Он вновь захватил ее рот. Затем снова. Проклятье, еще раз, потому что не мог насладиться ею. Дик не мог поверить в свою удачу после десятилетия веры, что он недостоин своей собственной женщины, особенно этой. Все, что он делал сейчас - клеймил ее, делая только своей...

- Я.. я хочу заняться с тобой любовью этой ночью. Каждую ночь, котенок. Я рад, что ты моя. Я чувствую себя таким счастливым.

- Я тоже счастлива. Когда ты смотришь на меня вот так, я чувствую себя любимой.

- Ты такая и есть. - Дик осторожно накрыл ее рот. - Ты такая и есть.

- Чувствуешь это?

Она приподняла бедра на встречу к нему с явным приглашением.

- Боже, да.

Кимбер прикусила его плечо, прокладывая путь из поцелуев к его шее.

- Я все еще на таблетках, но, если ты предпочитаешь... презервативы в тумбочке.

Они действительно собирались сделать это только вдвоем. Он колебался, боясь приступа паники. Но паники не было.

- Что бы ни случилось, мы справимся с этим вместе, правда?

- Да.

Уверенность в ее голосе дошла прямо до его сердца, он почувствовал себя чертовски сентиментальным. В остальном же он был… твердым, напряженным, каждая его частичка жаждала ее. Все, от плеч и до пальцев ног, было наполнено адреналином. Нервы. Предвкушение. Он никогда не нуждался и не боялся всего и сразу.

- Эти три дня я не думал ни о чем, кроме как о желании почувствовать себя внутри тебя.

Затем она подняла ноги выше, располагая их на его бердах. Проклятье, ее киска была прямо напротив его члена. И она была мокрой. О, черт. Дика бросило в жар. Его сердце ускорило ритм, словно пыталось достичь новых скоростей. Он думал о ней. Как одержимый.

Каково было, наконец, взять ее самому, без чьей-либо помощи? Заклеймить ее как свою?

Кимбер укусила его за мочку уха, посылая новую дрожь по его коже.

- Тебе будет хорошо. Я скучала по тебе. Я смотрю на тебя, и мне больно.

Да, он знал, каково это. Он отреагировал на нее также. Он реагировал так и сейчас, будучи чертовски твердым. Он мог поклясться, что большая часть крови в его теле хлынула к тем же десяти дюймам плоти. Дик поморщился, затем дотронулся до головки члена, направляя ствол прямо к ее входу.