Легенды Чёрной скалы

– Пускай она спасётся, – равнодушно произнёс я, укладывая вещи. – Не люблю плохие концовки…

…мне их и в жизни с лихвой хватает.

– Ничего не могу сделать, – покачал головой Белый. – Я рассказываю, но не творю. Тоси убили. Пронзили сердце, вспороли живот, убив ещё не рождённого бога-младенца. Отрубили руки, ноги и голову, а тело бросили в глубокую пропасть… Но вытекшая из её тела кровь впиталась в землю, и земля ответила на последнюю молитву Тоси, возродив её. Ягуар отдал ей свои лапы взамен отрубленных, змея – голову, а орёл подарил когти. Тоси возродилась, но теперь уже как Доарликуэ – богиня войны, безумия и мести. Её кровь обратилась в два меча и доспехи, которые заковали тело Доарликуэ в непробиваемую броню. После чего Та, что-в-платье-из-крови выбралась из пропасти и начала мстить, убив всех своих детей. Она построила из тел четырёхсот своих сыновей огромную пирамиду и назвала её Чёрной Скалой. И заплакала. Потому что больше не могла быть прежней, а впереди её ждало лишь бесконечное безумие. И снова ответила ей сама земля. Она сказала: когда исчезнет один и умрёт другой, когда Чёрная Скала провалится в себя, и солнце больше не взойдёт – ты сможешь родиться вновь, чтобы уйти и не вернуться.

– К чему была эта история? – нахмурился я, закидывая рюкзак за спину.

– Не знаю, – беззаботно пожал плечами Белый. – Но разве каждая история должна быть к чему-то? Иногда бывают просто истории.

Было бы здорово. А то эту я хоть и слушал вполуха, но она мне совсем не понравилась. Наверное, всё-таки не стоило приносить Белому вместе с учебниками те книжки с мифами…

Вытащил из-под лестницы на первом этаже старый велосипед, проверил цепь.

– Я поехал, – произнёс я. – Буду к вечеру.

– Хорошо, – кивнул Белый. – Если что-то случится…

– …значит, будем молиться, – ответил я на наше старое напутствие.

– Стой, – Белый хватает меня за руку, а затем что-то ловко завязывает вокруг моего левого запястья.

Присматриваюсь. На сложенной в несколько раз леске висят гайки – небольшие, но увесистые.

– И? Зачем мне этот металлолом? – хмуро спрашиваю я.

– Чтобы совсем не сломаться, – серьёзно отвечает Белый. – Мы и так слишком сломаны. У нас забрали слишком много болтиков.

– Болтиков.

– Да, от сердца.

– Это, – я звякнул висящими на руке железками. – Не болтики. Это – гайки.

– Знаю. Но если их не будет – не будет того, что держит, и болтики будут выпадать дальше.

Я, молча крутанул педали, и двинулся навстречу восходящему солнцу и виднеющемуся вдали городу. Хватит с меня легенд и сказок о потерянных болтах и воскресших богинях – у меня ещё встреча назначена…

Детройт, как и положено мертвецу, стоял всё на том же месте и на встречу опаздывать не спешил.

Про иные вещи говорят, что они знавали лучшие времена. Про Детройт такого сказать было нельзя – когда я увидел его в первый раз, он уже умирал. Говорят, когда-то он был полон жизни, и в нём жило полтора миллиона человек. Сейчас вряд ли осталось больше трети. Белых почти нет – сплошные негры. Белые остались на окраинах или непосредственно в городе, как мы. Жилья – полно. Можно идти и квартал за кварталом встречать пустые дома разной степени сохранности. И роскоши. Конечно, дома местных богатеев обнесли быстро и подчистую, а без обстановки смысла в этих дорогих жилищах почти не было. Поэтому мы и поселились в старом полуразвалившемся доме – там на весь квартал ещё почему-то работал водопровод. Почему? Чудо, наверное.

Детройт встречал меня как обычно – пустыми улицами и пустыми зданиями. И пустырями на месте жилых кварталов – что-то снесли власти, что-то сгорело, что-то растащили местные…

Кстати, хорошо, что ещё раннее утро и местных нигде не видать. С ними лучше лишний раз не сталкиваться – весь город поделён между разными негритянскими бандами. От молодёжных группировок до кварталов, контролируемых серьёзными дядями, связанными с торговлей наркотой.

Работы в городе нет, вот все в криминал и подались. И если я говорю, что работы нет, то значит, что её нет совсем. Совершенно. Говорят, раньше в Детройте выпускали машины – сейчас этот мёртвый город производит только мусор. И преступность. Организованную или не очень. Из более-менее легального – пошариться по старым складам в надежде найти что-нибудь полезное. Просроченные консервы или что-нибудь в таком духе, к примеру.

Более выгодное занятие – заготовка цветного металла. Но провода, как самую лёгкую добычу, в большинстве кварталов уже срезали… Да и не по мне это занятие. У одиночки шансов никаких. Как и в этом деле, так и почти в любом другом. Особенно белому одиночке, потому что такого никуда не возьмут. Но приходиться вертеться – чтобы выжить. Приходиться шариться по разным местам, находить что-нибудь ценное и продавать это перекупщикам. Кажется, это называют сталкерством.

Что же главное в этом деле? Не найти добычу, а сохранить её. Есть те, кто целенаправленно охотятся за сборщиками добра. Есть те, кому можно попасться случайно. Есть просто нечистые на руку перекупщики, которым проще тебя грохнуть, чем заплатить. Таких немного, но такие есть. Пришлось не один раз рискнуть шкурой, пока удалось выйти на более-менее надёжных «партнёров»…

Сегодня хороший день, что бы там не предсказывал Белый. 4 июля – день независимости США, а значит большую часть полиции отведут от города. Банды по своему обыкновению вылезут из своих нор только ближе к темноте. А значит всё остальное время можно потратить, чтобы добраться до цели.

Нашёл я тут пару недель назад координаты старого подпольного ломбарда… Если повезёт – он будет относительно целым. Кое-какая рабочая электроника, если совсем уж повезёт – драгоценности. Но проблема в том, что ехать до него довольно далеко. Напрямик, конечно, не так уж много выходит… Но кто же ездит напрямик в Детройте? С такой простотой в неприятности влипнуть – как нефиг делать.

К тому же ломбард этот стоит не далеко от одного из полицейских фортов – поэтому и уцелел, собственно. Безмозглых идиотов, что будут шариться около полицейского участка, всё-таки очень мало. А вот одиночке может и свезти… Главное – не попасться бандам. А ещё главнее – не попасться полиции.

Может, где-то в других городах, странах полицию бояться и не надо, но только не в Америке. И не в Детройте. Уже сколько лет город умирает, и никто ничем не может ему помочь. Даже чтобы тупо его снести потребовали миллиард, который взять просто неоткуда. В итоге превратили часть Детройта в закрытую огороженную зону, куда свозят преступников. Что-то вроде колонии-поселения, если я правильно понимаю эту ерунду.

Причём, свозят конкретных крестов, что не годятся больше никуда – ни в трудовые лагеря, ни в континентальные батальоны. Таких, по сути, стрелять сразу же надо, но Америка же, блин. Да ещё и штат Мичиган, где смертной казни нет.

Огородили кусок окрестностей. На западе – от Гурона до Эри через ещё одного озеро – Сент-Клер, зацепив центр самого Детройта, а на востоке – в районе городка Лондон, где сходятся 401-е и 402-е шоссе. Мы с Белым жили во Флэт-Роке – это юго-запад Детройта.

Его центр формально – не тюремное поселение, но это только формально. На деле… На деле же там почти что натуральная война. Всех против всех. Тут уже если бандам ночью не попадёшься, то армейским патрулям днём, а стреляют что одни, что другие. Насмерть.

Но сегодня у американцев вроде как праздник, и у полиции с гвардией – тоже. В праздник они как обычно соваться в город не будут – проверено. В том году не совались, и в позатом – тоже. Это тогда просто я мельче и глупее был – не сразу сообразил, что этим можно и воспользоваться.

Банды-то вряд ли вылезут даже из-за такого – у них режим ночной, они так уже привыкли жить. А у меня режима нет – я не живу, а выживаю… Всеми доступными методами.

2

Центр города носил следы некогда бурной деятельности местных властей по расчистке и сносу местности. Выражалось это, правда, в том, что город пересекало нечто вроде громадной просеки из снесённых зданий. Первоначально так хотели снести вообще весь центр Детройта. Зачем-то. Но деньги на снос быстро кончились и дальше этим занимались уже военные.