Листья коки

Кахид был уверен, что все будет хорошо: на рассвете начнется погоня, люди его отлично вышколены, и они покажут себя… Огромное кольцо, в котором нет ни единого слабого звена, начнет сжиматься, звери окажутся в западне.

Сын Солнца Уаскар (а он обожал охоту) отбыл из Уануко на рассвете, догнал загонщиков и соизволил идти вместе с ними. При властелине остались начальники дворцовой стражи, Уйракоча и Тупак-Уальпа, главный ловчий Кахид и несколько придворных. Остальные с разрешения властителя растянулись далеко вдоль цепи гонщиков. Там им вольготней было охотиться: не надо было уступать первенства сыну Солнца.

Уаскар отправился на охоту, словно на войну, в легком кожаном панцире с золотыми насечками, в золотом шлеме с перьями и в толстых солдатских сандалиях. Он опирался на длинное копье, наконечник которого был отлит из самой твердой бронзы, остер, как бритва, а по краям снабжен глубокими зазубринами. Два телохранителя несли связки легких дротиков.

Синчи, которого Кахид оставил при себе, шел поодаль, вслед за своим повелителем, готовый исполнить любое приказание.

Голова у Синчи была ясной, сегодня он не жевал коки.

Его удивляло, что сын Солнца передвигается точно так же, как и простые смертные, что он потеет, что он порой вынужден отдыхать. Вблизи сапа-инка ничем не отличается от обыкновенного человека.

Однако Синчи вспомнил поучения жрецов, сказания странствующих поэтов, частые разговоры на сторожевых пунктах. Там всегда говорилось, что боги, если они захотят, воплощаются в людей. Наверно, так и есть. Инти, бог Солнца, перевоплотился в первого сапа-инку и теперь живет в его наследниках.

Он неожиданно вспомнил текст послания, которое нес из Силустани в Куско: «Великий инка Атауальпа собрал огромные силы и движется на Куско». Значит, предстоит война…

А ведь инка Атауальпа — тоже сын сапа-инки Уайны-Капака. Значит, и в него вселился бог Солнца. Но как же могут бороться друг с другом двое богов? Ведь может случиться что-то ужасное. Вдруг померкнет солнечный день или разгневается бог Земли и уничтожит людей своей грозной мощью…

Людей он может уничтожить. Но не Солнце. Солнце — божество, более могущественное, нежели бог Земли.

Неожиданно Синчи потянуло к коке. Весь организм его, пропитанный наркотиком, в последние дни жадно требовал этой жвачки. Но сейчас кока была нужна ему во что бы то ни стало. Ведь такие размышления слишком мучительны для простого человека. А стоит только взять в рот эти листья, и тотчас все окружающее уходит вдаль, все становится безразличным, и жить тогда куда легче и проще. Все, о чем он сейчас думал, не имеет отношения к обычным людям — земледельцам, бегунам, рудокопам. Он, Синчи, обязан лишь исполнять приказы, а остальное — не его дело.

Но он подавил искушение и не притронулся к листьям. Ловчий Кахид запретил ему жевать коку. Он приказал Синчи иметь ясную голову, ведь в любую минуту ловчему могла понадобиться помощь. Да и сам Кахид не жует листьев коки. Только однажды на перевале по дороге на Силустани…

Ловчий послал бегунов вдоль цепи, и к нему все время поступали свежие вести.

Хотя ловчий уже дважды отправлял Синчи с поручениями, он все же предпочитал держать юношу при себе. Ведь Синчи хорошо знал местность.

Утром в первый день охоты примчался бегун с юга.

— Говорит Локу, предводитель тысячи, идущей по долине Корас. Убито два небольших оцелота. Большой ягуар ранил одного охотника, но остальные не дали ему прорвать цепь. Он помчался на гору Тайома.

— Это там. — Синчи, отвечая на вопросительный взгляд ловчего, указал на холм, видневшийся среди голых вершин. Небольшие заросли кустов кенны и карликовых кипарисов стлались среди расселин.

— Большой ягуар пойдет по тому оврагу, — добавил он.

Ловчий кивнул, прибавил шагу и догнал властелина, идущего с группой придворных чуть впереди цепи. Синчи видел, как ловчий низко поклонился и что-то сказал, указывая на недалекое взгорье. Повинуясь кивку Уаскара, ловчий обратился к загонщикам и поднял руку. Этот сигнал передали дальше.

Кахид быстро отдавал приказы. Группа из двухсот солдат, идущая далеко за цепью, была на всякий случай вызвана к ловчему и выстроилась у подошвы холма. Потом ловчий подал знак Синчи.

— Веди! Укажи то место, где сын Солнца сможет поразить большого тити.

Они двинулись впятером. Впереди Кахид, за ним Уаскар, потом двое телохранителей с дротиками и Синчи. Бегун был вне себя от возбуждения.

Указать место? Ягуар может идти этим оврагом (там обычно хищники выслеживают добычу), а может и свернуть куда-нибудь в сторону. Зверь уже напуган. Если он уйдет в другое место, то сын Солнца, приложив напрасно столько усилий, никого там не обнаружит. И тогда, пожалуй, ему, Синчи, угрожает неизбежная гибель. Ведь он указал неверную дорогу… Ягуар не пошел по оврагу. Во время неудачной попытки зверя прорваться сквозь кольцо преследователей его тяжело ранили, и он был разъярен. Учуяв ненавистный запах человека, ягуар внезапно выскочил из кустов.

Зверь прыгнул сверху, прямо на одного из телохранителей, в тот момент, когда люди шли узкой тропой по склону оврага. Человек вскрикнул и покатился вниз, выронив оружие. Второй телохранитель, который шел следом за ним, споткнулся и упал на колени, выпустив из рук дротики.

Уаскар мгновенно обернулся, но не смог воспользоваться длинным копьем: ущелье оказалось слишком узким для броска, а зверь был уже рядом. Ягуар замер на каменном карнизе в двух шагах от властелина и приготовился к прыжку.

Инка не отпрянул назад, а только наклонил копье так, чтобы массивный наконечник прикрывал ему лицо и грудь. Но как ничтожна была эта защита против разъяренного ягуара, готового прыгнуть!

Кахид шел с топором впереди властителя и теперь оказался за спиною вождя, прижатый к скале, — он не мог помочь Уаскару, не мог даже прикрыть его своим телом. Но зато за инкой шел Синчи, вооруженный только легким копьем. Когда второй телохранитель упал, Синчи увидел ягуара прямо перед собой. Хвост зверя бил его буквально по ногам.

Все длилось одно мгновение. В ту минуту, когда хищник изготовился к прыжку, копье Синчи вонзилось ему между лопаток. Удар был неудачным, — копье скользнуло по спине, и ягуар повернулся к Синчи. Юноша судорожно вцепился в древко копья и неожиданно отлетел куда-то в сторону, свалившись в заросли колючего кустарника. Он успел лишь заметить, что Уаскар могучим ударом вогнал свое копье в голову заметавшегося зверя, а Кахид с топором бросился на помощь к сапа-инке.

— Не надо, — спокойно остановил его властелин. — Капак-тити уже мертв.

Когда Синчи выбрался из кустов, Уаскар указал на него ловчему.

— Этот человек спас сына Солнца. Нам хотелось бы, чтобы он стал тукуйрикоком дорог или помощником ловчего. Пусть он получит дом в Куско и много золота.

— Склонись к ногам сына Солнца и поблагодари его, — шепнул Кахид, подталкивая удивленного Синчи, который от неожиданности только хлопал глазами.

Он поспешно выполнил все то, что ему было приказано, но сердце его сжалось от тревожного чувства. Дом в Куско? Что от того, что он станет тукуйрикоком или помощником ловчего? Это громадная честь, но тукуйрикоки и ловчие не так уж часто бывают дома. Все время они в пути. А Иллья… Иллья будет одна. И ей не придется по вкусу город. О нет, он, Синчи, предпочитает остаться простым крестьянином, лишь бы рядом с ним была Иллья.

— Потерпи немного. До конца охоты еще два дня, — сказал ему ловчий, с которым Синчи поделился своими сомнениями. — Сын Солнца благосклонен к тебе, я скажу ему о твоей просьбе в подходящий момент. Подожди! Но такого глупца я еще не встречал. Из-за какой-то девки отказаться от высоких должностей! Ну хорошо, хорошо. Получишь свой дом, свой надел и будешь надрываться на нем до самой смерти.

— Но ведь с Илльей, всегда с Илльей!