Семнадцатая карта

— Замолчите, ребята, — сказал Эль, и как медведь пригнул обоих к полу. — Я сам подключу. — Ребята стояли на карачках до тех пор, пока Эль не подключил провода. Соньки в это время, естественно, не было. Ее трахали в бане. Баня ночью только для избранных. Какие-нибудь вшивые зеки типа Эля или Комби здесь не котируются. Только если за большие бабки. Но и великий Эль не удержался на ногах. Земля под ним закачалась. Банка с уже запаренным чаем вырвалась из рук. Вой карлика и ругательства Березы сопровождали это падение.

Как раз вошли Сол и Акс. Акс вроде бы попятился назад, но Сол толкнул его вперед.

— Иди, че ты стесняешься? — сказал Сол. — Оккупировали, понимаешь ли, туалет.

— Вы тоже виноваты в том, что мы здесь, — сказал Береза.

— Да, — сказал карлик Хаз. — Одному, понимаешь ли, план нужен… с КПСС никак не может расстаться. Планов громадье ему подавай.

— Другой собачку никак не может найти, — сказал Береза.

— Поссать, понимаешь ли, не дадут, — сказал Сол, и вышел, хлопнув дверью. Акс заспешил за старшим товарищем.

— Может, зайдем в баню? — нерешительно спросил Акс.

— У тебя бабки есть? — хмуро спросил Сол. Они направились за туалет и от души выссались. Ребята уже застегивали ширинки, когда сзади послышался голос рыжего сержанта Валеры.

— Оба-на! Пойдемте на вахту. Я вам оформлю пропуска в Шизо. Там вы встретите свой Новый Год.

— За это вы нам больше пятнадцати суток не выпишите, — сказал Сол.

— Шучу, шучу. А может у вас деньги есть?

— Нет, — сказал Акс, — веди.

— Нет. — Сол снял ботинок, загнул стельку и вытащил маленький квадратик. — Здесь сто баксов.

— И что это значит? — спросил сержант.

— Ты что, не знаешь цен? — спросил Сол. — Семьдесят пять сдачи.

— У меня только полтинник. Сейчас Молчановский заплатил.

— Что, за ночные съемки всего пятьдесят баксов? — удивился Акс.

— Да нет. Он уже отстегнул всем, кроме меня раньше. А мне так дал. Чтобы под ногами не болтался. И к тому же… Нет не скажу.

— Ну говори, если уж начал, — сказал Сол.

— Двадцать пять баксов.

— Ладно, — неожиданно для самого себя согласился Сол.

— Я обещал поставить его на очередь.

— Какую еще очередь? — спросил Акс.

— Я курирую очередь на Гарри.

— На Гарри Поттера? — оживился Акс.

— Да, — ответил сержант. — Только вам, к сожалению, я обещать ничего не могу. Все расписано до утренней поверки.

Сол только покачал головой.

— Хотите Гайдра? — спросил участливо Валера.

— Да он что, жив?

— Час назад был еще жив, — ответил Валера.

— Спасибо не надо, — сказал Сол, — лучше уж Соньку Золотую Ручку.

— Сонька Золотая Ручка вольная учительница. Она не моей компетенции. И тоже занята до утра.

— С кем?

— Все там. И Иг Волг, и Кум, и Замполит. Сам Виктор Еврофеев им чай с кофием и шоколадом заваривают.

— А Асм где?

— Уборщицу опять — слово на е — в школьном коридоре, — сказал с завистью Валера. — Я сам ее хотел сегодня отодрать, но уступил начальнику.

— Уступил, — усмехнулся Акс, — так он тебя и будет спрашивать.

— А почему бы и не спросить? Галечка моя жена.

— Вот как? — удивился Сол, — и ничего? Ты себя нормально чувствуешь, когда Ас — слово на е — твою жену.

— Ненормально. Щекотно.

— Как?!

— Нервы очень щекочет. — Он закурил сигарету с фильтром. — Куда бы мне вас отправить? — Рыжий задумался.

— О, йес! Есть одна телка. Давно хочет, но никто ее не — слово на е. — Будете?

— Будем, — радостно сказал Акс. — Че-то спать не хочется.

— Перед смертью всегда так, — серьезно сказал сержант, — спать не хочется. Всех вас утром будут расстреливать.

— Че ты нас пугаешь? Слышали уже, — сказал Сол.

— Может еще все обойдется, — сказал Акс.

— Ну думайте, как хотите, — сказал Валера. — Но я бы на вашем месте бежал.

— Да разве убежишь отсюда? — спросил Акс.

— Скорее всего, нет. Но если бы были деньги, можно бы было попробовать. Но денег нет и разговора нет.

— У нас еще есть семьдесят пять баксов.

— Пятьдесят, — решительно уточнил Валера. — Это мало. И знаете почему? Она бесплатно вам не даст. И знаете почему? Это человек с коммерческой жилкой.

— Принципиально не дает бесплатно? — спросил Акс.

— Она, мне кажется, еще никому не давала. Но уверен, просто так не даст. А вы еще мне должны заплатить. Ладно. Двадцать пять мне и двадцать пять ей. Если согласится. Ничего не могу гарантировать. Но мои двадцать пять для вас в любом случае уже плакали. Так что в случае чего я должен буду сдать вам только двадцать пять баксов.

— Ну, ты счетовод, — сказал Сол.

— Тебе бы бухгалтером работать, — сказал Акс.

— Ладно, ладно. Не хвалите раньше времени.

Это была толстенькая, пузатая буфетчица, в больших очках, похожих на бинокль, коричневом платье и полусапожках. Она опоздала на последний автобус и осталась ночевать в своем буфете.

— Очень приятно. Моя фамилия Демократия, — сказала женщина.

— Простите, как? — очень удивился Сол.

— Вы слышали, наверное, про Машку Москва, про Лесю Украинку, а я Юлька Демократия. — Она согласилась на гонорар в двадцать пять долларов и дала им обоим. Правда, по очереди. Сначала Демократия отказывалась, но когда узнала, что эти ребята одни из немногих, кто еще не драл Гайдра, решила:

— Дам!

Они веселились до утра. Парню, который прятался в шкафу, это надоело, и он вылез. Все трое уставились на него.

— Про меня забыли, что ли? — спросил парень, потирая руки. — Мы играли с Юлей до вашего прихода, — продолжал он. Все молчали. — В этих… ну, как их?

Сол нерешительно пожал плечами.

— В жандармов и сыщиков. Нет… подождите… в жандармов и революционеров.

— И кто были вы? — спросил Акс.

— Он был революционером, естественно, — сказала Демократия.

— Юлия Владимировна меня воспитывала, — сказал парень. — Чтоб я понял.

— Что понял? — спросил Сол, и налил себе рюмку водки.

— Я пока еще не понял, что, — ответил парень.

— Давайте, будете третьим, — сказал Акс.

— Нет, — ответил парень, — как-нибудь потом. Я хочу на ней жениться.

— Потом уже придется не как-нибудь, а как следует, — сказала Демократия, чтобы разрядить обстановку.

— Ну как хочешь, — сказал Сол, — а мы пока пройдем еще по кругу. Кстати, как тебя зовут?

— Костя.

— Константин, стало быть, — подытожил Акс.

— Константин Биржевой.

— Очень приятно.

— Нам тоже.

Да всем хорошо. При Демократии.

Ми считал себя не только организатором попоек, поваром, но еще и режиссером. Тоже режиссером. Еще один режиссер. Имеется в виду режиссер кино. Так и сказал ему невысокий кучерявый парень. Они вдвоем курили около котла с ухой. Ми сварил его на утро из остатков судачков. Разговор начался с замечания кучерявого об ошибке Ми в приготовлении судачков а натюрель.

— Во-первых, не а ля натюрель, как вы изволили объявить, а просто а. А натюрель.

— А ты-то откуда знаешь, как правильно? — недовольно осведомился Ми.

— Вы списали этот рецепт у Михаила. А он перекладывал раковыми шейками не судачков а натюрель, а осетрину первой свежести.

— У меня просто не было осетрины. Где я здесь возьму осетрину? Да и сколько бы ее понадобилось!

— Говорят, вы выдаете себя за всемирно известного режиссера Михалковского. Правда ли это?

— Правда. Точнее, не совсем. Это я и есть.

— Да? Тогда почему вы не снимаете?

— У меня есть сценарий уже. И скоро, скоро я буду снимать еще один… ну, если не великий, то очень талантливый фильм. Называется:

В ОКОПАХ ГОРОДА ЭСТЭ

— Но ведь вы не режиссер.

— Я не режиссер?! А кто же тогда, по-вашему, режиссер?

— Ну, я не знаю, кто. Сейчас не думал об этом. Только вы не режиссер.