Очень гадкая книга

Манай стал возвращаться в норму.

- Да вы знаете, кого вы заставляете перегреваться? – проговорил Манай и в его руке оказался телефон.

Но он никому не успел позвонить. Я выхватил телефон и легонько плашмя стукнул им Маная по лбу. Потом издал протяжённо «оммммм» и стукнул ещё раз, повторил эту же процедуру ещё, и ещё, пока не увидел, что Манай находится там же, где и женщина.

Сержант отправился вовнутрь.

- Когда я соединю указательные пальцы, ты будешь погружаться в это состояние, - скомандовал я теперь Манаю.

Мне надо было подождать полторы минуты, пока Сержант то же самое сделает с «отцом» семейства, поэтому я просто ждал. Но тут мне пришла в голову шальная мысль поразвлечься.

- Положи ей на голову руку! – скомандовал я

Манай подчинился.

- А теперь ты покрути у его виска пальцем! – и женщина выполнила.

- А теперь оба крутите, не переставая, у виска друг друга пальцами.

Вышел Сержант, кинул взгляд на «моих», усмехнулся, - я ему в ответ, - и жестом пригласил заходить внутрь.

- Хватит, пошли в дом! – скомандовал я женщине и Манаю.

Картина, которая представилась моему вниманию, когда мы все вошли в гостиную, оказалась именно такой, какой я себе её нарисовал заранее. По середины гостиной стоял «отец» семейства и Ушастый с потухшими взглядами, а кучка детей сидели на диване, ошарашено таращась на происходящее.

Мы заложили своим находящимся в глубоком трансе «пациентам» нужные нам для дальнейшего команды: когда и где погружаться в такое состояние, что помнить, а что забыть, о чём думать, а о чём и не помышлять, и прочее, и прочее, и прочее. Детей тоже подвергли гипнозу, а потом всем приказали вернуться на то место, и занять те позы, в которых они прибывали, когда раздался звонок в дверь. А когда мы оба хлопнем в ладоши, все должны были ничего не вспомнить, а нас воспринимать, как пятилетних глухонемых братьев-близнецов.

Все разошлись по своим местам, взялись за предметы, которые держали в руках, когда мы позвонили в дверь, и мы с Сержантом хлопнули в ладоши.

Дети продолжили искать монеты под ковром металлоискателем, который соорудил им Манай. Их отец смотрел телевизор. На нас никто не обращал внимания.

Через некоторое время у Маная зазвонил телефон.

Мы с Сержантом включили подслушивающие устройства у себя внутри и всё содержание телефонного разговора Манай, вся техническая и юридическая информация об его устройстве, и о том, с которого шёл ему звонок, их географические данные, и всё что только можно было ещё подслушать, отследить, вывести, запечатлить и даже похитить у мобильных операторов из их баз данных, всё это полетело на сервера нашей компании.

Он ответил, что всё в силе, что завтра ждёт его, кого-то там, в гости. А нам уже сообщили, что Министра здоровья.

Мы с Сержантом сидели в креслах, рассматривая быт Благополучной семьи. Как, однако, отличалось то, что мы видели и знали о них, от того, какие представление о таких семьях были в народе. Благополучные…

Сержант, как и я, испытывал смешенные чувства. Вот вчера мы наблюдали за этим семейством из мониторов, а сейчас сидим среди них, нашпиговав их командами, которые обеспечивают нам безопасное пребывание подле. Я встал и решил пройтись по дому, чтобы исследовать его. Напарник с тревогой глянул на меня.

- Давай хорошенько здесь всё изучим, и везде подложим себе соломку, чтобы хозяева не задумывались относительно нашей участи.

У всех обитателей дома уже стояли заглушки на наши голоса, поэтому они не должны были слышать, что мы говорим прежде, чем не услышат ключевое для этого слово.

Мы отправились на кухню (там на нас глянула женщина и ничего не сказала), я взял пряник из вазы на столе, и мы отправились на второй этаж, где обнаружили, что спать-то нас укладывать родителям некуда. Пришлось сооружать для себя кровати. Сержант спустился к женщине на кухню и привёл её к нам в спальню. Мы указали на свои спальные места, внушили, что это кровати, и отправились с женщиной в ванную. Здесь мы указали на стакан с зубными щётками, в котором, пока мы тут, она должна будет наблюдать наши с Сержантом две жёлтые. Заставили её «видеть» наши полотенца. Она теперь знала, что мы не ходим ни в детсад, ни в школу, что мы пробудим здесь полторы недели, пока нас не переселят в другую семью, и, начиная с этого момента, она теперь будет забывать всё, что она делает в отношении нас, как только такому воспоминанию исполняется астрономический час. А потом отправили её обратно, внушив забыть о путешествии наверх.

И тут меня посетила одна мысль. Сержант сразу обратил внимание на «огоньки» в моих глазах, и изобразил сомнение у себя на лице:

- Может, давай привыкнем к состоянию, осмотримся, а потом приступим к таким предприятиям? – спросил он.

Я отрицательно покрутил головой и стал увлекать его за собой.

- Не могу спокойно смотреть, когда есть возможность пресечь это безобразие. Я хочу освободить этих детей из подвала.

- Мне тут подумалось, что зря мы этой сделали установку забывать всё через час, и с другими не стоит этого делать - мы можем так проколоться, - перескочил он на другую тему, выказав молчаливое согласие освободить детей из подвала.

- Чёрт, у меня тоже проскочила такая мысль. Два человека ошибаться не могут. Тогда отменим потом. А сейчас, Сержант, к Манаю.

- И тут, боюсь, у нас будут проблемы.

- Проблемы будут не у нас, а у них, - намекнул я на предстоящую заботу нашей организации по перехвату от нас, а потом передаче родителям детей, которых я решил освободить из подвала, - а у нас будет ответственность.

Мы спустились по лестнице и прошли к дверям в подвал. Они, конечно, были закрыты.

- Давай потом, когда всё поутихнет, и он придёт сюда, - предложил Сержант.

- Хорошо. Глотнём виски Маная?

- Я был о тебе мнения, что с тобой не соскучишься, но теперь вижу, что с тобой вообще весело будет, - и так он задорно несильно рассмеялся, что у меня удавом к горлу подкралась благодарность и уважение к этому бесстрашному человеку. Ведь такие наши действия могут привести к провалу, а он увязывается со мной в любое моё начинание. Потому что знает, мы оба знаем, что если что-то пойдёт не так, мы друг за друга челюсти врагам руками повыдираем.

Мы прошли на кухню, я выкинул руку вперёд: пальцы я сложил определенным образом и нарисовал знак в воздухе. Прям как тот ведьмак, рассказами о котором я упивался в детстве. Только тот так руками магию растачал, а у меня этот знак, при таком сплетении пальцев, означал для зомбированного состояния женщины команду закрыть глаза и погрузиться в состояние сна, причём глубокого и непробудного, пока не поступит соответствующий сигнал. А чем не магия, если смотреть со стороны?

Я потянулся к бокалам, затем к виски в другом шкафу. Быстренько плеснул себе и напарнику по глотку и водрузил манаевское пойло на место. «Запустил» женщину, и мы отправились вон из кухни, чтобы расположиться на ступеньках деревянной лестницы, ведущий на второй этаж.

- Вечно бы так сидел и подглядывал за людьми, - сказал я, рассматривая копошившихся детей и дуреющих от ожидания «своего» ночного времени взрослых. Никто из них, как и следовало, не обращал на нас никакого внимания.

Из кухни раздался крик женщины:

- Давайте все мыться, чистить зубы, и в кровать!

А мы получили сообщение, что завтра девочка из подвала будет перевезена Манаем к одному очень влиятельному чиновнику, который её заказывал три недели назад.

Короткое сообщение. Никаких указаний, запретов. Но нам и без этого становится ясно, что мы не можем сейчас вызволить её. Вызволи мы её – подвергнем опасности десятки других, которых будут пачками таскать туда, куда повезут эту. Девочка будет спасена, но десятки других подвергнутся серёзной опасности. Что ж, будем действовать осмотрительно и размерено. Участь мальчика из подвала не была пока нам известна, но и его придётся использовать, как наживку. И я уже придумал как.

- Давай подкосим парнишку в подвале, чтобы его отправили в диспансер. Последуем за ним, - предложил я.