ОстанкиНО

В дверь впихнулся низенький, обрюзгший человечек в капитанской форме.

Схватил с трюмо и швырнул Василисе розовые трусики:

– Еще дрыхнешь, сука!

– Что вы себе позволяете? Кто вы такой?

– Не придуривайся! Десять косарей тебе отстегиваю каждый день.

Василиса присела на постель, зарыдала, закрыв свое чудесное лицо руками:

– За что мне такое?

– Блядь ты, матушка! Блядь! – усмехнулся толстяк. – Хоть и стоишь дорого.

– Я честная! – Василиса взглянула исподлобья.

– Ну-ка, честная, – капитан расстегнул молнию брюк, – принимайся за завтрак.

И сунул ей в рот что-то твёрдое, вонючее.

Василиса что было сил укусила.

Вой сластолюбца потряс роскошную яхту.

– До крови, гадина! Сегодня все матросы тебя отымеют!

Капитан вывалился из каюты, а Василиса упала в подушку лицом. Во рту стоял блевотный привкус. Всё тело мелко тряслось.

Машинально сунула руку под подушку. А там нежные на ощупь мощи её тезки, святой Василисы. И тотчас услышала тоненький хрустальный голосок:

– Опять кручинишься?

– Ангел? Ангел-хранитель?

– Я…

– Зачем мне такое?

– Сама просила.

– Я хотела, как в журнале.

– Там лишь парадная сторона.

– А переиграть можно?

– Попробую.

– Тогда так! Хочу быть мужиком. Состоятельным. С огромными деньгами и огромным членом. Это возможно?

– Ложись, дурочка, спать…

Утром Василиса проснулась на 45-м этаже небоскрёба. Центр деловой Москвы. За широким окном золотом сияли маковки церквей Кремля.

Выскочила из постели.

Что такое?

Меж ног что-то гудело огромное, тянулось к небу.

Подскочила к зеркалу.

Никогда еще так близко, со всеми деталями она не видела здорового голого мужика.

Осторожно поправила член.

А он благодарно вздрогнул, головка раскрылась.

Срочно в душ!

Обдумать в деталях своё положение.

Душ Шарко, бьющий со всех сторон, сверху и снизу, мощно и ласково, привёл в чувство.

Хорошо, теперь он мужик. Не Василиса, а Василий.

К этому надо привыкнуть…

Но где обещанные деньги? И соответствующее им социальное положение?

Вышел из душевой в роскошном, надушенном халате. А в номере высокая девушка в мини-юбке, служительница отеля, взбивает постель.

Даже не разглядев лица гостьи, Василий задрал ей юбку, сорвал трусики и вогнал член между молодых сильных ног.

Движения его были могучими и ритмичными.

Девушка оглянулась с улыбкой.

Она была хороша!

Бирюзовые глаза, пухлые губки…

Гостья сладострастно стонала.

Горячий фонтан спермы залил все ее лоно.

Барышня развернулась, поправила рыжую челку:

– Спасибо, господин Зябликов! Вам что-нибудь принести? Меня Наташей зовут.

– Сколько я должен тебе?

– За что?

– Как за что?

– Да что вы! Любая девушка России мечтает переспать с миллиардером Зябликовым. Если очень повезёт я от вас и ребенка рожу. Гены-то у вас замечательные. И даже алиментов не буду требовать.

В дверь постучали.

По-бычьи наклонив плешивую голову, вбежал толстяк.

Цыкнул на служительницу. Та мигом вылетела.

– Что будем делать, Вася! – незнакомец вытер лысину платком и, как подкошенный, рухнул в плюшевое кресло.

– В каком смысле?

– Во всех! Ты должен больше трех миллиардов. За тобой охотятся три сотни киллеров.

– Я так богат? – изумился Вася.

– Ага, – скривил губы плешивый, – как нищий на паперти.

– Но мне обещали!

– Кто? – истерично рассмеялся гость. – Ангел-хранитель?

– Если и так…

– Довольно шуток! Я предлагаю тебе сменить лицо.

– То есть?

– Пластическая операция… И с остатками активов бежим в Парагвай.

– А как же твое лицо?

– Ну, во-первых, я просто твой адвокат. А, во-вторых, я его уже сменил. Неужели ты не заметил?!

Разговор с ангелом-хранителем вышел жестким.

– Ты меня надул! – окрысился Вася.

– Но ты же богат?

– Богатство с долгами?

– Обычно так и бывает…

– Но я не хочу!

– Чего же ты, горемычный мой, хочешь?

Вася задумался.

– Только не спеши. Формулируй точнее.

Сказал неожиданное:

– Тихой семейной жизни. И много-много детей.

Ангел опустил глаза.

Проснулся Вася клетке для хомяков.

Застал себя в родах.

Рожал одного хомячка за другим.

Рядом суетился толстый и важный хомяк.

Видимо, муж.

В комнату вошла гостиничная служительница Наталья.

За руку вела маленькую девочку.

– Покорми, дочурочка, своих друзей!

– Мама, она рожает!

Наталья погладила дочку по рыжей головке.

– Верно! Вот также родила тебя я.

– Мама, а где мой папа?

– Он был миллиардером, моя сладкая! Очень богатым человеком. И пропал… В нашей стране такое бывает.

Василиса хотела запищать:

– Никуда я не пропал! То есть, не пропала! Я здесь! В вашей клетке!

Но сейчас ей было не до крика.

Нужно было тужится…

А потом уж окончательно разобраться с этим ангелом-баламутом!

– Что-то я не понял… Я же просил про ведущего с телеканала.

– А это про ведущую. Вы ее знаете. Ей в этом году Тэффи вручали.

– Так она же хомяк?

– Разонравилось в хомяках. Ангел-хранитель сделал ведущий.

– Мистика какая-то… Может, этот писака просто нафантазировал?

– А как же наружное аудио и видео наблюдение?

– Ну, конечно… В целом, неплохо. Ведущему-хомяку вряд ли народ будет верить. Хотя у нас кому угодно готовы поверить… Ты как-то вскользь касаешься темы денег. Подойди к Останкино. Посмотри, какие там машины паркуются. Продюсерские. Пройдись по этому алчному племени.

Компромат № 5

Gold Card

Когда Абрам Кузнецов видел богача, его охватывал священный трепет. Он был готов буквально разорвать нувориша голыми руками.

И любой суд присяжный его бы оправдал.

Помилуйте, почему одним всё, а ему ничего?!

Одни курсируют на яхтах мимо каких-то Азорских островов, трахают топ-моделей, хохлушек и таитянок, жрут крабов и миног, принимают ванну из шампанского «брют»…

А другие, как скажем он, в свои сорок лет обитают в хрущобе с рыжими обоями, гложут ливерную колбасу, а спят вот уже пару десятков лет с одной и той же женой, у которой, кстати, бородавка на носу.

Нет, этот мировой диссонанс надо исправить!

В выходные Абрам Кузнецов, как на работу, шел в фешенебельную гостиницу «Mariotte», что на Тверской-Ямской. Надевал единственный полосатый польский костюм, дабы пустили швейцары. Часами бродил по роскошному холлу, с остервенением вглядываясь в блаженные лица богачей.

Ну, почему все лакомства жизни им, а не ему?

Вот они сидят в покойных кожаных креслах и наворачивают под черный кофе черную икру. Для них что-то классическое наяривает духовой оркестр. Дети богачей, толстые, с тремя подбородками, бегают по холлу и кричат от избытка жизненных сил. Жены нуворишей, обнажив силиконовую грудь и виляя жирными ягодицами, расхаживают с мобильником возле уха, треплются с подружками из Лондона и Чикаго.

Сволочи! Гады! Подонки!

А он здесь в костюмчике из секонд-хэнда, в вельветовых, не по погоде, туфлях, тоскливо переваривает в животе крутое яйцо да спитой чай.

Уходя из отеля, Абрам Кузнецов долго торчал возле стоянки элитных автомобилей. Мерседесы, БМВ, Тойоты… А он за всю жизнь заработал лишь разбитый «Москвичок». Приобрел у одного ханурика за триста баксов.

Эти же лощеные битюги на один свой ужин тратят, наверно, побольше…

Иногда Абрама охватывало неистовое желание. Ночью прийти сюда с литровой бутылкой керосина. Поджечь к едреной матери все эти выпендрежные автомобили. Устроить иллюминацию в честь торжества справедливости.

И такой праздник будет! Всенепременно!

Как-то, расхаживая по лощеному холлу, охваченный бурей негодующих чувств, столкнулся с богачом в твидовом пиджаке. Да не просто столкнулся, а боднул его в живот. Поднимал с пола оброненный рубль и замешкался.