Ласточка смерти

— Мы пойдем пешком? — на всякий случай поинтересовалась я.

— Да, — подтвердила Гончарова, — сегодня мы обойдемся без машины. Тем более что она у вас не заводится. — Виола не упустила случая съязвить.

Я сделала вид, что ничего не случилось, и молча вышла из коттеджа вслед за хозяйкой.

Мы шли медленно, обращая внимание Гарика на разные вещи. Вот из соседнего двора вышла кошка, по дороге проехала яркая машина, а вот листочки на деревьях зашевелились… В общем, обычный разговор с маленьким человеком, познающим мир. Наконец мы оказались перед оградой сада. Здесь Виола забрала у меня пакет, взяла Гарика на руки и направилась к детской площадке. Я уныло поплелась за ней, предвидя скуку в течение ближайших часа-двух.

На детской площадке вовсю кипела жизнь: маленькие люди что-то строили из песка, менялись игрушками, ссорились и мирились. Виола с сыном отправились лепить куличи из песка, а я присела на лавочку и долго наблюдала за детворой, ни на минуту не выпуская из поля зрения Гарика. И тут мое внимание привлек молодой папа. Его лицо напомнило мне лицо молодого Брэда Питта, когда тот играл в «Интервью с вампиром». Только волосы у нашего Брэда были коротко пострижены, а фигура выгодно отличалась от киношного оригинала. Он был крепко сложен, с рельефной мускулатурой и легким загаром на чисто выбритых, чуть впалых щеках. Он только что пришел с маленькой дочерью, которая с деловым видом направилась прямо в центр песочницы. Папа неслышными шагами подошел к моей лавочке, сел на краешек и решил со мной заговорить.

— Хорошая погода сегодня, — благодушно заметил он и посмотрел на меня.

Я молча кивнула, стараясь скрыть смущение, и демонстративно стала смотреть в сторону песочницы. Не стоит сразу показывать мужчине, что он тебе понравился с первого взгляда. Еще неизвестно, что он на самом деле из себя представляет. Внешность обманчива.

— Вы здесь с кем? — Это был, видимо, его дежурный вопрос.

— С мамой и с сыном, — ответила я и посмотрела ему прямо в глаза. Действительно, ведь Виола — мама, а Гарик — сын, так что я лишь слегка покривила душой.

— А-а-а… — несколько разочарованно протянул он и закивал, — с мамой… А кстати, где она?

Я молча улыбнулась. Знал бы он, кто моя «мама», вряд ли захотел бы с ней познакомиться… А может, и наоборот. Мужчины всякие встречаются. Есть и такие, которые очень любят богатых вдов.

Собеседник истолковал мою улыбку как сигнал к продолжению знакомства и начал рассказывать несмешной анекдот. Я продолжала улыбаться, стараясь не спускать глаз с младшего Гончарова.

— …а робот печатает на экране: ваша жена вам неверна, у кошки будет трое котят…

— Мне это неинтересно, — задумчиво проговорила я. Не такого начала знакомства я ожидала. Я думала, он будет рассказывать мне какую-нибудь романтическую историю или хотя бы сюжет интересного фильма, который я еще не смотрела.

— Что неинтересно? — переспросил собеседник.

— Про кошку неинтересно. И про жену тоже.

— А что вам интересно?

— Про работу «Скорой», — ответила я машинально и осеклась. Ну что, Охотникова? Прервала только что начавшееся знакомство. А ведь он тебе нравится! Я беспомощно посмотрела на незнакомца, ища у него поддержки.

— А что вас конкретно интересует? Я — врач «Скорой помощи»! — В подтверждение своих слов он вытащил из кармана маленькую печать в футлярчике. — Вот. Где поставить оттиск?

А вот этого я не ожидала. Как говорится, на ловца и зверь бежит!

— Вы серьезно?

— Вполне. — Он развинтил футляр и показал мне подошву печати.

— Я вам верю. — Меня несколько смутила его готовность подтвердить свою принадлежность к медицине. — Вы всегда носите печать с собой?

— Конечно. Ведь никогда не знаешь, кому и где придется выписывать рецепт. — Он устало улыбнулся.

— А кто вы по специальности? Терапевт?

— Травматолог.

— А почему на «Скорой»? Там больше платят? — Я задавала дурацкие вопросы. Нужно было что-то с этим делать. Но что?

— Медикам вообще плохо платят. «Скорая» — подработка. А основная моя работа — врач-травматолог во Второй городской. — Незнакомец терпеливо объяснял мне очевидные вещи.

— А скажите, можно, к примеру, узнать, какая машина «Скорой» в какое время и где была? — Этот вопрос меня действительно интересовал, но наш разговор все дальше и дальше уходил от романтики.

— Конечно. Все регистрируется в компьютере. А вас почему это заинтересовало? — Собеседник смотрел на меня испытующе, как хирург перед операцией.

— Это отдельный разговор, — ответила я уклончиво. — У меня интерес по долгу службы. — Очень не хотелось в такой момент говорить о своей работе. Хотелось просто болтать ни о чем и беззаботно смеяться, но как отвлечься от Гарика? Кто знает, может быть, ему именно в этот момент грозит опасность?

— Вы — полицейская?

— Телохранитель.

Собеседник, изображая сильное удивление, смешно приоткрыл рот и стал изучать взглядом мое тело. Он начал с лица, потом осмотрел мышцы рук, плечи… грудь… Мне стало неуютно под пристальным взглядом медика.

— Меня зовут Михаил, — наконец сказал он, — а вас?

— Евгения.

— Вы здесь со своим ребенком или с охраняемым?

«Какой ты догадливый!» — подумала я, давая оценку своим чувствам. Он мне определенно нравится, но в данный момент я не могу распоряжаться ни своим временем, ни своим вниманием. Надеюсь, он это поймет.

— С чужим, конечно, — я наконец улыбнулась, — я пока не замужем.

— Я — тоже.

— В смысле? — Я не поняла.

— С племянницей. Сестра уехала в деревню, а мама в больнице.

— Что-то серьезное?

— Да нет, обследование. Я настоял. Может, сходим вечером в кафе? Как у тебя со временем? — сказал он, переходя на «ты».

Сходить вечером в кафе я была не против. Но сегодня у меня уже была назначена встреча. Я так и сказала Михаилу. Он почему-то расстроился, видимо, понял меня не так. Мы обменялись телефонами, и я пообещала, что позвоню завтра. В этот момент ко мне подошла Виола и встревоженно сказала:

— Женя, посмотри вон на ту лавочку. — Кончиком мизинца она показывала, на какую именно.

На лавочке напротив сидел мужчина лет тридцати пяти, в шляпе и летнем пальто. Он пристально смотрел на играющих в песочнице детей. Я стала рассматривать его лицо, чем-то напоминающее мне лицо вчерашнего официанта. Я вгляделась пристальнее. Чушь какая-то! Может, мне показалось? Да, волосы светлые, у официанта они были каштановые, а у этого типа — русые. Нос с горбинкой, а официант был курносый. Может быть, это грим? Зачем? Чтобы напугать детей в песочнице? Но он смотрит именно на Гарика. Надо подойти и спросить, что ему нужно.

Я резко встала и направилась к незнакомцу. А тот, будто учуяв неладное, встал с лавочки и быстро начал удаляться. Я было прибавила шаг, но меня остановила Виола.

— Женя, нас нельзя бросать, — крикнула она обеспокоенно, — мы остаемся без защиты!

Мне казалось, что она вот-вот зарыдает. Я вернулась. Михаила на лавочке уже не было, зато рядом с лавочкой стояла Гончарова, успевшая взять сына на руки.

— Женя, мы идем домой! — твердо сказала она и перехватила Гарика поудобнее. — Проводи нас! — Виола повернулась и пошла по направлению к выходу.

Я послушно поплелась следом. Я шла и думала: почему же я с моим опытом не заметила вокруг ничего подозрительного? Может, увлеклась разговором с Михаилом? Это на меня не похоже, даже если парень мне очень нравится, я никогда не теряю бдительность, а тут… Я всегда вижу опасность! А сегодня проглядела этого типа на лавочке. Кстати, почему он мне напомнил официанта? Может, подсознательно я все время думала о нем, поэтому… Чушь фрейдовская! Я чего-то не понимаю в этой игре. Прежде всего не понимаю, кто ее со мной ведет. И еще не понимаю, зачем ему все это.

Близился вечер. Небо окрасилось в розовые тона, а тетя Мила принялась готовить ужин.

— Женечка, тебе баклажан пожарить?

Интересно, баклажаны парниковые или уже грунтовые? Грунтовые вкуснее, но в парниковых практически нет семян. Даже и не знаю.