Страница 3 из 25
- Ты не поняла. Мне тоже жаль дядю, но не так сильно, чтобы горевать. Все-таки для меня он был достаточно чужим человеком.
Далекая туча закрыла солнце. В саду потемнело.
- Нам потребовалось бы много лет работать, чтобы приобрести все это!
- Да, он был порядочным человеком. Даже оставил мне все в наследство. Не думай, что я не помню этого. Он во всем был порядочным человеком. Тебе нравится этот домик?
- Издали очень симпатичный.
- Но ты действительно долго выдержишь здесь, в этой глуши?
- Я всю жизнь мечтала иметь домик с садиком в маленьком городке!
- Правду говоря, я - тоже.
Он обнял ее. Они подошли к крыльцу. Глубокий раскатистый гром прогрохотал над невидимым морем.
- Близится гроза... Подожди! Я сниму сумки и чемоданы с машины, потому что сейчас хлынет дождь.
И он бегом побежал к калитке. Туча охватывала все небо. Еще сильнее потемнело. Море шумело все громче. Через минуту принес два чемодана.
- Остальное вкинул в машину. Потом распакуем. Слава богу, что после такой жары дождь пройдет!
Поднялся на крыльцо, поставил багаж перед дверью. Хотел уже вытащить ключ из кармана, но дверь распахнулась сама.
На пороге стояла невысокая худощавая женщина, с белым платочком на голове. Ей можно было дать и сорок, и шестьдесят лет. На лице - никакого выражения.
- Добрый день, пани Вероника! - он протянул ей руку. - Вы еще не забыли меня?
- Конечно, помню...- голос у нее тоже был какой-то неживой, сухой, лишенный всяких эмоций. - Вы совсем не изменились, доктор.
- Это моя жена. Галинка, познакомься с пани Вероникой, она помогала дяде вести хозяйство.
Рука, которую пожала Галина, была холодная. Молодая женщина попыталась улыбнуться, но Вероника лишь кивнула головой и молча взяла чемодан.
Они вошли в небольшую темную прихожую. Галина огляделась. Оленьи рога, полка с книгами, плетеное кресло...
- Да ...- молодой человек посмотрел на Веронику и кашлянул. Невольно повторил слова, которые слышал сегодня не один раз:
- Ну, кто бы мог подумать? Такой же был здоровый...
- Такова воля божья...- без всякой интонации, сухо ответила Вероника, но на мгновение отвернулась и поднесла к глазам передник. Затем сразу же взяла себя в руки. - Вы, наверное, проголодались после такой дороги? Я все приготовила, только мясо надо разогреть. Думала, до обеда успеете. Так пан Гольдштейн сказал.
- Спасибо, спасибо вам... Вы живете здесь, да?
- Нет, у пана Гольдштейна, напротив. Я у них обоих вела хозяйство. Обеды, правда, готовила только по воскресеньям, - то у одного, то у другого. В будни они обедали в суде, там есть столовая... Ну, а как будет теперь, не знаю. Как-то уже сами решите... Кухня здесь, - она открыла боковую дверь. - Стол накрыт.
Раздался гром. Ветер налетел, зашелестел в кронах деревьев и снова стих.
- Может, сначала умоемся и распакуем чемоданы? Гроза приближается. Вы не ждите, идите, сейчас хлынет дождь. - Улыбнулся ей. - Мы тут сами справимся. А завтра утром, пожалуйста, приходите. Не знаем, надолго ли задержимся, но, если вы не против, продолжайте, пожалуйста, присматривать за домом, как и при дяде. Правда, Галинка?
- Ну конечно! - чуть вынужденно ответила она. - Если только пани Вероника захочет.
- Благодарю вас, - склонила голову старуха и сразу же выпрямилась. -
Только сегодня я не убирала нигде. Так пан Гольдштейн приказал - оставить все, как было, к вашему приезду.
- Понимаю. Спасибо, пани Вероника.
- Ну, я пойду. А в котором часу приходить утром? Молочница звонит в шесть. Пан судья всегда сам открывал ей и забирал молоко. Он рано просыпался. А я приходила с печеньем в семь, после того как подавала завтрак пану Гольдштейну. Потом я убирала, стирала, делала, что нужно, после того как судья уже шел на работу. Вы, наверное, в семь не встанете?
- Пожалуй, нет...- быстро ответила Галина.- Мы очень устали. В двенадцать похороны, может, вы пришли бы в половине девятого?
- Хорошо. А печенье положу на крыльце в сумочке. Здесь никто не тронет, - добавила.- Можно даже и деньги оставить, год будут лежать.
- Прекрасно!
- Тогда до свидания.
Дверь закрылась. Молодые люди остались одни.
2. КТО ЕМУ ВОЗЛОЖИЛ ЦВЕТЫ НА ГРУДЬ...
Некоторое время молча стояли посреди комнаты.
- Как-то здесь странно, - тихо сказала Галина. - Мы одни в чужом доме, в гостях у человека, который умер...
И эта женщина. Какая-то странная.
- Странная? - рассмеялся ее муж.- Простая, честная труженица.
Была очень привязана к дяде. Нотариус прав. А теперь беспокоится только об одном: не откажем ли ей от места. Люди ее возраста каждую серьезную перемену воспринимают как катаклизм.
- Ты действительно хотел бы ее оставить?
Он пожал плечами:
- Сам не знаю, чего я хотел бы. Наверное, немного умыться и сменить рубашку.
Снимая пиджак, зашел в кухню. Галина пошла следом. Пока умывался над раковиной, громко фыркая, а затем вытирался льняным полотенцем, предназначенным, вероятно, для посуды, она успела убедиться в идеальной чистоте помещения.
- Как на свет родился! - воскликнул он удовлетворенно, надевая рубашку наизнанку. - Э, потом переоденусь.
А теперь - оглядеться и распаковаться.
Вернулись в прихожую, откуда узкая деревянная лестница вела на второй этаж. Кроме входной двери и двери на кухню была еще одна, закрытая. Молодой человек нажал на ручку!
- Тут, насколько я помню, был его кабинет. Так верно... Эта женщина, наверное, сегодня не проветривала комнат. Душно...
Кабинет был обставлен старой неуклюжей мебелью: бамбуковыми этажерками для книг, обитыми вытертым плюшем креслами, на стенах висели морские пейзажи, рисованные неумелыми художниками, а также два выцветших ковра с узорами, которые были модными разве что лет шестьдесят назад.
- Что-то с этим надо будет сделать, если решим остаться здесь.
- Имеешь в виду мебель?
- Да. Особенно противный этот плюш. Да и морские пейзажи тоже.
- Он жил у самого моря, - неуверенно сказала Галина. - Наверное, любил эти пейзажи.
- Это еще не повод держать на стенах такую мазню! – недовольство его, как неожиданно прорвалось, так же быстро и исчезло, он попытался даже засмеяться. - Не знаю, что со мной. Дядя умер.
Любил меня по-своему, хотя и не говорил об этих чувствах. Был человеком скрытным. Погиб трагически, не успели еще несчастного и похоронить, а я размышляю над тем, куда девать мебель и картины из его дома! Самому противно стало. Это все гроза виновата. А может, слишком долго за рулем просидел? Чувствую нервное напряжение. Почему старуха не проветрила здесь?
Он подошел к окну и распахнул обе его половинки.
- Открой двери в прихожую и на крыльцо! - сказал жене.- Какой воздух затхлый. Словно год целый не проветривали... Посмотри, какое черное небо. Ой, будет ливень, какого свет еще не видел!
Галина распахнула дверь, вышла на крыльцо. Дождь еще не накрапывал, но деревья громко шумели.
- Закрой! Сквозняк! - услышала издали мужнин голос. Оглянулась - по полу летели бумаги. Дверь между кабинетом и прихожей вдруг так сильно хлопнула, что дрогнул весь дом. Галина быстро закрыла дверь на крыльцо и вернулась в кабинет.
- Кажется, многовато воздуха напустили! - впервые за время пребывания в доме рассмеялась Галина.
- Наверное, - поддержал ее муж, собирая разбросанные бумаги. - Ну, вот и все. Я думал, лачуга вдребезги разлетится, когда дверь бахнула. Смотри, даже штукатурка осыпалась.