Страница 5 из 60
— Но ведь эта злосчастная битва случилась так давно…
— Не в ней дело! Она — только один из множества примеров вероломства пруссаков.
Разговор прервался. Слышны были лишь величественные аккорды «Кольца Нибелунга».
— Пруссаки гордятся своей королевской династией, этими выскочками Гогенцоллернами, — неожиданно хмыкнул канцлер. — При этом забывают, что баварская династия — Виттельсбахи — намного древнее!
— Но ведь два последних Виттельсбаха были попросту сумасшедшими, — укоризненно посмотрела на мужа Эмма. — Людвиг Второй Баварский понастроил кучу замков, которые истощили его казну!
— Глупости! Получилось, как говорят немцы, «Glück im Unglück» — «Не было счастья, да несчастье помогло»! Благодаря выстроенным Людвигом Вторым замкам туристические агентства зарабатывают сейчас миллионы. А уж если говорить о причинах жалкого состояния баварской казны, то начинать надо с Вагнера. Ведь именно на содержание великого композитора ежегодно утекала целая река баварского золота. Зато как оправдали себя эти инвестиции!
Германия (Бонн)
На следующий день после обеда в бывшем замке великих герцогов Баденских на острове Майнау Отто фон Мольтке позвонил Шпееру.
Министр иностранных дел сделал знак своему заместителю, чтобы тот перестал зачитывать параграфы аналитического доклада, посвященного положению в Гватемале.
— Я слышал, вы недавно приобрели охотничье ружье, — сказал фон Мольтке.
— Да, — пробормотал удивленный Шпеер.
Он даже позабыл поинтересоваться, откуда у министра обороны и вооружений такие точные сведения.
— Я знаю место, где его можно опробовать. Это лес в окрестностях военно-воздушной базы около Франкфурта-на-Одере.
Губы Шпеера скривились. Он слишком хорошо знал базу немецких ВВС, год назад построенную возле этого города. Поляки выразили тогда официальный протест против строительства базы в непосредственной близости от польско-германской границы. А когда строительство было завершено, база постоянно упоминалась министерством иностранных дел Польши как свидетельство антипольских акций Германии.
— Разве рев реактивных двигателей не распугал все зверье в окрестностях? — осторожно осведомился он.
— Взлет и посадка идут не со стороны леса, да и шум теперь не такой, как раньше, — успокоил его фон Мольтке. — Инженеры «Сименса», «Мессершмитт-Бельков-Блома», «Дорнье» и «Мерседеса» разработали новое поколение почти бесшумных самолетов. Франкфуртская база первой получила такие машины!
— Когда вы собираетесь ехать?
— Не будем откладывать. Завтра в одиннадцать я заеду за вами.
Гельмут Фишер работал в своем боннском кабинете с раннего утра. Папка с делами, которые ему требовалось решить, уже значительно уменьшилась в размерах.
В соседней комнате замерли в ожидании операторы правительственной связи. Как только им вручали очередное распоряжение Фишера, они немедленно передавали его по линиям в соответствующе министерство или канцелярию.
Несколько вопросов требовали консультации с министром иностранных дел. Фишер протянул руку к селектору и вызвал Шпеера, однако в телефонной трубке раздались лишь продолжительные гудки.
Фишер нажал кнопку вызова помощника:
— Разыщите Шпеера и свяжите меня с ним!
Через пять минут ему позвонили:
— Шпеера ни в министерстве, ни дома нет. Нам не удалось установить, где он сейчас находится…
Рука канцлера, сжимавшая трубку, на мгновение застыла в воздухе. Затем он решительно набрал номер телефона шефа Службы безопасности Генриха Роммеля:
— Генрих! Срочно разыщи Шпеера!
Фишер не успел еще прочитать очередной бумаги, как зазвонил зуммер прямой линии связи с Роммелем.
— Военный вертолет со Шпеером приземлился сейчас в охотничьем угодье министерства обороны и вооружений в окрестностях авиабазы под Франкфуртом. На Одере, — поспешил уточнить Роммель. Не дождавшись ответа, он спросил: — Так вызывать министра на связь?
— Не стоит отрывать его от охоты, — пробормотал Фишер.
Но трубку не положил. Роммель слышал его слегка учащенное дыхание.
— Сможешь прибыть сейчас ко мне? — спросил канцлер.
Роммель словно ждал этого вопроса и тут же ответил:
— Буду через десять минут.
В целях безопасности и большей выживаемости в случае ракетного или ядерного удара все правительственные здания в Бонне располагались на значительном расстоянии друг от друга. Если официальная резиденция канцлера находилась в центре города, то Роммель вместе со своей командой облюбовал замок в окрестностях. Этому дворцу было менее ста лет от роду, но он представлял собой точную копию одного из средневековых рыцарских замков. Впрочем, Роммелю хватило десяти минут, чтобы министерский «мерседес», распугивая сиреной машины и прохожих, доставил его в президентский дворец.
Убедившись, что двери кабинета надежно заперты, Фишер прямо спросил Роммеля:
— Месяц назад я поручил тебе создать такую систему наблюдения за всеми членами моего правительства, которая дала бы мне возможность знать о настроениях и планах каждого из них. Эта задача выполнена?
— Лишь частично, — покачал головой Роммель. — К сожалению, не удалось организовать слежку за фон Мольтке. Ребята из военной разведки и контрразведки пресекают любые наши попытки наблюдать за поведением их шефа…
Канцлер скрипнул зубами:
— Я был бы готов отменить наблюдение за всеми членами правительства, если бы это дало хоть один шанс установить слежку за фон Мольтке.
Роммель лишь красноречиво развел руками.
— Даю тебе месяц сроку, — жестко проговорил канцлер. — Не сможешь установить слежку за Отто, подыскивай себе другую работу.
Роммель хотел возразить, но, натолкнувшись на тяжелый взгляд канцлера, понял, что это бесполезно.
— Я не могу ничего обещать, но попробую, — пробормотал он.
Фишер выразительно пожал плечами:
— Я сказал: месяц ровно.
Уткнувшись взглядом в бумаги, он дал понять, что аудиенция окончена. Роммель поспешил выйти из кабинета.
Шпеер вернулся в министерство лишь к пяти часам. Помощник с порога кинулся к нему:
— Господин Фишер просил немедленно связаться с ним!
Министр позвонил канцлеру. Фишер хотел встретиться с ним, чтобы обсудить ряд вопросов.
— Я должен прибыть сейчас же? — уточнил Шпеер.
— Особой срочности нет. Но лучше не затягивать.
В своем кабинете канцлер долго и въедливо говорил об отношениях Германии с ЮАР. Шпееру пришлось напрячь всю свою память, чтобы не допустить оплошности и ответить на все детальные вопросы Фишера. Чувствовалось, что канцлер основательно изучил проблему и ориентируется в ней совершенно свободно.
Поэтому Шпеер не смог скрыть вздоха облегчения, когда канцлер наконец захлопнул папку с документами.
— Кофе? Или чего-нибудь покрепче? — спросил Фишер.
Шпеер взглянул на часы.
— Можно и покрепче…
— Охота прошла удачно? — поинтересовался канцлер, дождавшись, пока помощник внесет в кабинет серебряный поднос с бутылкой малинового бренди «Химбеергайст» и удалится.
— Да, — оживился Шпеер, — я убил оленя!
— Итак, ваша супруга приготовит сегодня на ужин оленину?
— Конечно! Только не сама же она станет ее жарить. Об этом позаботится повар фон Мольтке.
— Вот что значит военные! — с чувством воскликнул Фишер. — Умеют, черти, жить!
Шпеер, отхлебнув несколько глотков бренди, похвалил напиток:
— Отличное вино! Мне оно нравится куда больше, чем французские «Камю» или «Курвуазье».
Фишер слегка насупился. Он хотел вызвать Шпеера на разговор об охоте, но министр ловко ушел от ответа. Тогда канцлер решил предпринять лобовую атаку:
— Во время охоты, полагаю, вы не только смотрели в прорезь прицела своего ружья, но и беседовали с фон Мольтке. Если не секрет, какие политические проблемы он поднимал?
Шпеер потупился:
— Вообще-то мы говорили в основном об охоте. Какими патронами лучше стрелять в оленя, а какими — в медведя. А ведь фон Мольтке убил медведя! — министр замялся, потом еле слышно произнес: — Затрагивался лишь один политический вопрос — о вашей безопасности.