Страница 5 из 9
(ВЫДЕРЖКА ИЗ «ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ МЕМУАРОВ» ГРАФИНИ ЖАННЫ ДЕ ЛА МОТТ БАРОНЕССЫ ДЕ СЕН-РЕМИ ДЕ ВАЛУА)
Писано в 1787-м году в Лондоне.
Сей мнимый, самозванный граф (он себя еще также именует графом Фениксом и маркизом Пеллегрини и также без всяких на то оснований) довольно приземист и имеет явную склонность к полноте, однако в движениях своих необыкновенно быстр, даже, я бы сказала, чересчур быстр.
Одевается пышно, цветисто (обожает бархат всех оттенков), но при этом аляповато и безвкусно, что выдает его довольно низкое происхождение.
Во время проводимых им сеансов он, как правило, появляется в длинном шелковом наряде, на лиловой бархатной обделке которого отчетливо выделяются загадочные буквы пурпурного цвета. Головной убор его в таких случаях состоит из золотопарчевого тюрбана, усыпанного блестящими каменьями.
Короткие и жирные пальцы Калиостро всегда унизаны перстнями, украшенными бриллиантами невероятной величины.
Одержим припадками падучей болезни.
Изготавливает «эликсир жизни» якобы из оленьего сердца и сбывает его весьма успешно. Омолаживая дряхлеющих аристократок, приобрел целый легион восторженных защитниц.
Молва упорно утверждает, что Калиостро может превратить мелкие жемчужинки в крупные и даже способен сотворить из ничего бриллиантовый перстень, но надо помнить только, что это утверждает именно глупая и доверчивая парижская молва, коей верить ни при каких обстоятельствах нельзя.
Но мнимый граф, если в чем и является магом, так в карточной игре – тут он, действительно, неподражаемый, неслыханный виртуоз. Вообще он величайший мастер на всякого рода хитроумные каверзы, которые не редко позволяют ему ускользать из лап закона.
Сеансы же Калиостро по предсказанию будущего есть чистейшее мошенничество. Говорю с полным знанием дела, ибо сама в сих сеансах, каюсь, принимала не раз участие.
Самый ужасный день в моей несчастной жизни есть тот, когда меня свела с ним судьба. А я ведь, по наивности своей, считала этот день исключительно счастливым, радуясь, что встретила, наконец, великого чародея и вместе с тем исключительно доброго человека.
Калиостро и в самом деле оказался великим, но только мошенником, даже, пожалуй, величайшим мошенником, оказался великим и коварным соблазнителем, совершенно не ведающим пощады.
Калиостро не раз, с присущей ему вкрадчивостью, говорил, ласково заглядывая мне в глаза: «Графиня, вы ведь знаете, я имею дар предсказания?! Так вот верьте мне, Жанна, королевское ожерелье должно принадлежать именно вам, и оно будет принадлежать вам так же, как вам будет принадлежать корона французских королей».
Потом я поняла, хотя и слишком поздно, увы, что Алессандро Калиостро – вот подлинный источник всех моих страшных злоключений, всех бед, постигших меня.
Своими грязными уговорами и заманчивыми посулами он безжалостно увлек меня в бездну, и из нее мне вырваться навряд ли удастся. Мошенник безвозвратно погубил мою репутацию, и теперь по его милости я до конца вынуждена буду носить клеймо воровки.
Это Калиостро, самозванно произведший себя в графы и присвоивший еще себе бог знает какие титулы (он величает, например, себя «великим кофтом египетского масонства»), именно он придумал безумную аферу с умыканием королевского ожерелья из 629-ти бриллиантов, ту самую аферу, которая погубила и меня, принадлежащую к роду Валуа, да и всю французскую монархию.
И надо сказать, что Калиостро дирижировал этою аферою из Лиона, где поначалу находился. Но на следующий же день после того, как де Роган принес мне ожерелье (а произошло это 29-го января), Калиостро мигом явился в Париж, и спешил он недаром.
Сей мнимый граф забрал себе самые крупные, самые бесценные камни, а мне и супругу моему графу Николя де ла Мотту оставил лишь бриллиантовую мелочь, бриллиантовый мусор – истинно так!
Господи! Будь же справедливым и накажи негодяя Калиостро!
Ежели не настигнет его казнь, то пусть, по меньшей мере, он будет заживо погребен в тюремных застенках. А еще лучше, ежели настигнет его Святая Инквизация и заточит его в своих страшных подземельях.
Неисчислимые страдания жертв Калиостро неминуемо должны быть отомщены!
И вообще, этого чересчур проворного толстяка, этого маниака, страстно одержимого поиском бриллиантов, необходимо остановить, иначе он натворит еще немало бед и завлечет в свои сети еще не одно невинное существо и устроит еще не одну бриллиантовую аферу.
Должна сказать, что я сделала для себя одно открытие, и весьма неожиданное. Но чтобы сделать его, мне пришлось девять месяцев отсидеть в Бастилии.
Калиостро, чтобы заполучить новые бриллианты, готов на любое безумство, готов на преступление, готов даже на убийство!
(ПЯТЬ НИКОГДА НЕ ПУБЛИКОВАВШИХСЯ СТРАНИЦ ИЗ «ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ МЕМУАРОВ» ГРАФИНИ ЖАННЫ ДЕ ЛА МОТТ БАРОНЕССЫ ДЕ СЕН-РЕМИ ДЕ ВАЛУА)
СТРАНИЦА ПЕРВАЯ
Я была бедна и несчастна, хотя и происхожу по прямой линии от Генриха Второго де Валуа, короля Франции.
Генрих Второй даровал своему сыну, рожденному от благородной девицы Николь де Савиньи, титул барона де Сен-Реми и поместья Фонтетт, Шателье, Ноэз, Бовуар. Я родилась в поместье Фонтетт, но дела наши находились в весьма плачевном состоянии, и вскоре все, завещанное нашему роду королем, уплыло от нас.
Супруг мой граф Николя де ла Мотт служил простым жандармом, не располагая даже сколько-нибудь приличным жильем. Я же вынуждена была жить в Париже, – все время приходилось подавать разного рода прошения.
Я надеялась, что хоть кто-нибудь обратит внимание на нищенское существование представительницы королевского рода де Валуа.
Сначала я снимала жалкую лачугу, но затем кардинал де Роган, епископ страсбургский, вняв моему ужасному положению, поселил меня в своем пустовавшем домике на Сен Клод.
Весь Париж твердил, что я являюсь любовницею кардинала, но это гнуснейшая выдумка, совершенно ничего не имеющая под собою. Де Роган принимал в моей судьбе живейшее участие из чистого человеколюбия. Признательность моя кардиналу была безмерна, но только я не представляла, как же мне отблагодарить его преосвященство. И вот представился совершенно неожиданный случай.
Сад и галерея дворца Пале-Рояль пользовались в то время среди парижан какой-то исключительной, неслыханной популярностью.
Пале-Рояль – это маленький город. Нет, это целое государство.
В саду дворца в три часа дня гулял, можно сказать, весь веселящийся Париж. И вот весною 1784-го года на одной из таких прогулок я познакомилась с Николь Леге, модисткой и дочерью инвалида.
Собственно, в Николь не было ничего замечательного, кроме одной особенности: сия модистка как две капли воды была похожа на королеву Марию-Антуанетту. И я поначалу даже решила, что передо мною переодетая королева, но вульгарность манер Николь Леге разрушила все сомнения.
Вечером я написала письмо в Лион к графу Калиостро и поведала о неожиданном знакомстве.
Потом, по прибытии в Париж, Калиостро стал моим соседом. Он поселился в Маре, сняв особняк на Сен-Клод.
Калиостро являлся большим другом кардинала Луи де Рогана (именно кардинал и пригласил его во Францию) и вообще, как мне казалось в ту пору, был совершенно замечательной личностью: умница и чародей, предсказатель будущего, создатель чудодейственного эликсира, магистр тайных наук.
Я просто обожала получать от Калиостро советы, впрочем, как и кардинал де Роган, что привело к последствиям поистине ужасающим.
Калиостро срочно вызвал меня письмом в Лион. Выслушав в подробностях мой рассказ о Николь Леге, он радостно улыбнулся и загадочно заметил:
«Вот теперь графиня, у вас, наконец, появляется шанс отблагодарить кардинала».