Страница 20 из 20
Обе пары не слышали ни друг друга, ни руководителя полетов. Они продолжали лететь над Балтийским морем в прежнем направлении, правда, опытный ведущий «Канюков», уже сталкивавшийся с безумными выходками рэбовцев, после появления в эфире помех принял единственно верное решение – на широте острова Рюген он взял влево, в результате чего «Уайлд Уизлы» начали уходить на северо-запад, в сторону Дании, с тем чтобы экстренно лечь на обратный курс. А вот пара «Кугуаров», не долетев до Рюгена, взяла чуть вправо, строго на юг, прямо в сторону побережья ГДР… Правда, ни та, ни другая пара этого еще не знали, поскольку друг друга на радарах не наблюдали и имели проблемы со связью и навигацией. Более того, даже свои наземные РЛС видели их в этот момент не очень четко.
Правда, через пару минут майор Тэцлофф услышал-таки в своих наушниках через треск помех:
– Канюк-1, я Ферма. Что у вас там происходит?
– Ферма, у меня идут помехи по всем каналам, мне вас почти не слышно, а с «Кугуарами» связи нет вообще!
– Это плохо. Похоже, они сильно отклонились от курса и забирают юго-восточнее.
– Что?
– Через пару-тройку минут они могут быть в территориальных водах ГДР. Если не сумеют вовремя определиться с курсом или если эти чертовы помехи не будут выключены…
В этот момент подполковник Уитакер тщетно пытался дозвониться до станции РЭБ под Прецем, но его ни с кем упорно не соединяли, поскольку все тамошнее начальство как раз было «на эксперименте». Драгоценное время уходило безвозвратно…
– Что-что? Повторите! – потребовал Тэцлофф.
– Повторяю, Кугуар-1 и 2 через несколько минут окажутся над вражеской территорией…
– Ферма, и что я, черт возьми, сделаю? – поинтересовался Тэцлофф. – Они же ни меня, ни вас не слышат! Кугуар-1, это Канюк-1, вы меня слышите?
Ответом были молчание и усиливающийся шорох помех.
– Канюк-1, – потребовала «Ферма» категорическим тоном. – Ложитесь на обратный курс и постарайтесь обнаружить «Кугуаров» визуально!
– Ферма, а что это даст? У меня на радаре идут сплошные помехи, и я их практически не вижу!
– Канюк-1, не рассуждать! – огрызнулся руководитель полетов и, прежде чем голос «Фермы» опять окончательно потонул в треске и свисте помех, майор Тэцлофф успел услышать: – Матерь божья, кажется, эти идиоты уже над ГДР…
Майор невесело ухмыльнулся и приказал ведомому ложиться на обратный курс. Кажется, тот его понял.
А на КП руководитель полетов в этот момент невзначай услышал на одной из свободных от помех частот бодрую команду на непонятном языке:
– «Trety», ja «Pervji»! Obnarugena para neopoznanih samoliotow! Bojawaja trewoga! Degurnoe zveno na vzlijot! Zadacha w wozduche!
Слушая, как в соседней комнатушке командного пункта орет в телефонную трубку все еще пытающийся соединиться с рэбовцами Уитакер, руководитель полетов четко осознал, что ничем хорошим нынешняя ночь для них, похоже, не кончится…
Симондс, оказавшись, как пишут в книгах про летчиков, «один в бескрайнем небе» (что было не совсем справедливо, принимая во внимание наличие ведомого), снизился, но это ровно ничего не изменило.
– Ферма! Я Кугуар-1, мать вашу!!! – заорал Симондс в микрофон. Ответом было шуршание помех.
– Чак, КП нас по-прежнему не слышит, – сообщил он оператору и задал классический авиационный вопрос пилота штурману: – А мы вообще где?
– Похоже, сильно отклонились к юго-востоку, надо быстрее разворачиваться и выбираться отсюда. Радар и навигация глючат, но если прямо сейчас пойдем на северо-запад – не ошибемся!
– Определись точнее визуально, черт возьми!
– Определишься тут… Тогда снижайся еще, мне не видно ни зги…
Послушный руке пилота «Фантом» снизился до двух с половиной тысяч. Симондс не очень понимал, что изображающий не по своей воле глухонемого ведомый при этом как привязанный держится за его хвостом и тупо повторяет все его маневры. А как должен был выглядеть со стороны, для ПВО Восточного блока резкий поворот пары ударных самолетов и их дальнейший полет с резким снижением к побережью ГДР, да еще и под прикрытием радиоэлектронных помех, никто из тех, кто отправил пару «F-4Е» на это «учебное задание», в тот момент, разумеется, не задумывался. А зря, потому что русские все поняли правильно и сыграли по всему балтийскому побережью ГДР боевую тревогу. Из Дамгартена навстречу «Фантомам» уже стартовало звено советских «МиГ-23», а из Пинемюнде – пара «МиГ-21М» ВВС Национальной народной армии ГДР.
– Ну и что там у тебя? – спросил Симондс через минуту после снижения.
– А глянь сам на пять часов, будешь «приятно» удивлен…
Симондс послушно посмотрел за борт кабины и первое, что увидел за толстенным плексом фонаря, – как по правому борту мелькнули редкие огни какого-то, похоже, не очень большого города.
– Мать его, это же суша!
– Ты, Дэни, поразительно догадлив!
– Чак, мы что – залетели к коммунякам?!
– Да! Я тебе про это уже пять минут втолковываю, а ты это все еще не понял!
– Быстро уходим!
– Давно пора. Поворачивай!
Симондс заложил боевой разворот, уводя машину влево, в северном направлении.
Но они не успели – в кабине, с особенно четко выделяющимися в темноте индикаторами приборов, запиликал нудный сигнал об облучении «Фантома» радаром.
– Что такое, Чак?
– Вроде бы у нас на хвосте несколько воздушных целей, и это явно не наши!
– Я Кугуар-2, – вдруг возник в наушниках сквозь шорохи помех голос ведомого Шнайдера, про которого Симондс почти забыл в горячке критической ситуации. – Кугуар-1, что происходит?! Почему у нас на хвосте чужие самолеты?!
– Потому что мы над красной Германией, идиот! Долбаные помехи! Заткнись и делай, как я!
– Вас понял. Но у меня падают обороты левого двигателя, – сообщил Шнайдер каким-то странно спокойным голосом.
– Черт побери, только этого не хватало!
В этот момент над самой кабиной «Фантома» промелькнула быстрым росчерком короткая цепочка цветных огоньков. Симондс хоть и не сразу, но догадался, что это короткая очередь из авиационной пушки, которая в темноте именно так и выглядит. Через секунду выше их «Фантома» проскочил вперед темный остроносый силуэт незнакомых Симондсу очертаний, были видны БАНО на концах крыльев и тусклое пламя форсажной камеры двигателя. Опять-таки не сразу, Симондс определил, что это вроде бы знакомый по альбомам силуэтов «самолетов вероятного противника» «Flogger», как в НАТО обозначали «МиГ-23». А в наушниках его шлемофона между тем прозвучал сквозь треск помех бесцветный голос на плохом английском:
– Неопознаный самолет, следуйте за мной!
– Предлагает следовать за собой, – сказал Бакстон из задней кабины. – Что будем делать?
– Да пошли они! Связь с базой есть?
– Нет.
– Тогда уходим, и будь что будет!
В момент, когда он прибавил оборотов двигателю, последовал сильный удар по хвосту, после чего скорость начала резко падать, а управляемость машины тоже явно снизилась. На приборной панели замигали надписи «Пожар» и «Остановка двигателей». Понимая, что выбора нет, Симондс отдал последнюю команду:
– Чак, выходим!
После чего схватился обеими руками за рукоятку катапульты и с силой рванул за спуск.
Откидная часть фонаря улетела с похожим на приглушенный выстрел звуком, потом сильный удар пиропатронов, показавшийся Симондсу хорошим пинком под зад, вышвырнул кресло престижной марки «Мартин-Бейкер» во внешний мир.
При этом Симондс почувствовал сильную режущую боль в спине. Потом отвалилось и улетело вниз кресло, а над головой с хлопком раскрылся парашют, чей купол был плохо виден в ночной темноте.
Вокруг по-прежнему не было видно почти ничего, только что-то тускло горящее, слегка похожее на комету, неслось к земле, а потом ночное небо озарила тусклая вспышка взрыва, видимо, от ракеты «воздух-воздух». Вот так непрезентабельно и выглядят современные воздушные бои, и зря кто-то из тех, кто выбирает по жизни карьеру летчика, думает, что когда-нибудь увидит красивые баталии в стиле фильма «Битва за Англию»…
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.