Ратибор. Забытые боги

Илья же не находил себе места. Вот явится сейчас муж-рогоносец – прислуга и доложит ему об отношениях Деа и слуги. Как он отреагирует? На Руси в лучшем случае морду били. А учитывая, что муж любовницы – сенатор, он лично руки пачкать не будет. Для этого слуги есть и наверняка какая-то личная охрана, сопровождающие. По крайней мере, Илья это предполагал.

Сенатор Маркус Брутус Сервилий Гракх прибыл часа через три – за ним к причалу выслали колесницу с Фидием. Колесница ехала медленно, и за ней бежали слуги, неся поклажу сенатора.

Вся прислуга, все домочадцы выстроились перед входом в две шеренги – слева и справа от дорожки.

Увидев его, Илья разочаровался. Небольшого роста, толстый, с бабьим лицом и завитыми волосами. Поверх туники – белая тога сенатора с пурпурной полосой, на ногах – кожаные сандалии с золочёными ремешками. И возраст – за пятьдесят.

Сенатор, стоя на колеснице, поднял в приветствии правую руку:

– Аве!

И важно прошествовал к дому, где у колоннады его встречала приукрашенная Деа – внешне она годилась ему в дочки. Но сенатор – это власть и богатство, они вершат судьбы империи и цивилизованного мира.

В доме играла музыка, но вскоре она стихла. Тускло светили дежурные светильники. Похоже, господа улеглись спать.

Разбрелись и слуги. Илья был доволен – впервые за много дней ему удалось по-человечески выспаться ночью.

А с утра к сенатору стали собираться гости. Слуги почти беспрерывно носили в триклиний разные яства и уносили пустую посуду. Играла музыка, кружились в танце танцовщицы.

День шёл за днём, но каждый день был похож на другой: гости, музыка, танцы, пиры за полночь…

Илья выходил из комнаты только на трапезы – незачем мозолить глаза господину.

Но не обошлось. Недели через две, когда поток гостей и визитёров иссяк, Илью нашла служанка:

– Иди немедля, тебя господин ждёт.

Илья шёл с бьющимися сердцем, волновался – что его ждёт? Отлучение от дома, битьё кнутом? За время работы ему удалось скопить три сестерция и два дупондия – мало, если добираться до Рима. Почему именно в Рим, он не знал, но что-то тянуло его туда.

Сенатор возлежал на клинии, положив голову на подлокотник. На нём была одна туника без рукавов, на голове – лавровый венок как символ принадлежности к власти. Илья был в недоумении – дома-то венок зачем нужен? Все и так в курсе, что хозяин – сенатор. Что, самолюбие потешить захотелось?

Войдя в триклиний, Илья поприветствовал сенатора его полным именем – у римлян в имени было и имя отца, и принадлежность к роду. Личное имя сенатора было Сервилий.

– Аве, Маркус Брутус Сервилий Гракх!

Сенатор улыбнулся – приветствие ему явно понравилось.

– Так вот ты какой, Илия! – Он произнёс имя Ильи на римский манер.

Сенатор встал с лежанки, медленно обошёл Илью, разглядывая и оценивая его. Потом засмеялся, выказав в своём смехе визгливые женские нотки. И пахло от сенатора, как от женщины – пудрой и благовониями.

– Деа всегда умела выбирать для себя жеребцов! Между прочим, она тебя хвалила!

Илья подосадовал про себя: не прислуга донесла сенатору о его отношениях с Деа, а сама хозяйка похвастала мужу… Можно сказать – из первоисточника, теперь не отвертится.

Сенатор Илье не понравился, сильно смахивает на голубого. Но он хозяин, из его мошны платят жалованье Илье, поэтому своё мнение ему лучше оставить при себе.

– Ложись. – Сенатор широким жестом указал на лежанку.

У Илье в голове мелькнуло – не отравить ли хочет? Казнить его или ругать последними словами сенатор явно не собирался. Но как бы не получилось – мягко стелет, жёстко спать придётся.

Слуги, стоявшие сбоку от лежанок, разлили вино по стаканам.

– Не скрою, ты мне понравился, – сказал сенатор. – Я хочу забрать тебя с собой, в Рим. И разрази меня молнией Юпитер, если все сенаторы не обзавидуются.

– Прости, сенатор, но я не раб, я свободный человек.

– Знаю, – отмахнулся Сервилий. – Сколько тебе платит Аякс?

– Один сестерций и два дупондия.

Сенатор рассмеялся и смеялся долго, до слёз.

– Я буду платить тебе золотой ауреус, подобающе одену, и жить ты станешь в одном из лучших домов Рима.

Сенатор горделиво поднял голову:

– Разве кто-нибудь откажется от такого предложения?

– Прости, сенатор. А каковы будут мои обязанности?

Бесплатным сыр бывает только в мышеловке. Предлагая такие деньжищи, что потребует от него сенатор? Если спать с ним, то – никогда!

– Не то, о чём ты подумал – вижу по твоим глазам. Ты высок, сложен, как Аполлон, – ты будешь сопровождать меня. Будешь идти впереди моей процессии, разгоняя чернь.

– Лучше бы телохранителем, – вздохнул Илья.

– Разве ты воин? – удивился сенатор. – Ты же не пленный, тебя не взяли в бою.

– Верно. Ты сомневаешься? Проверь.

Сенатор подозвал слугу:

– Позови ко мне Юлия. А мы с тобой пока выпьём…

Поскольку сенатору наливали из того же кувшина, что и Илье, он выпил, не опасаясь.

Через несколько минут следом за слугой явился мужчина, которого Илья раньше на вилле не видел. Хоть и без вооружения и защиты, но выглядел он как воин. Среднего роста, жилистый, бритое лицо и короткая стрижка, жёсткий взгляд карих глаз.

– Юлий, проверь человека. Он утверждает, что воин. Но только не покалечь, он мне нравится.

Юлий кивнул и повернулся к Илье.

– Кулачный бой или деревянные мечи?

– И то и другое.

– Где будем драться?

За Илью ответил сенатор:

– Здесь! Разве тут мало места? И потом – я хочу всё видеть.

Прислуга замотала обоим кисти рук длинной тканевой лентой, и получилось нечто вроде боксёрских перчаток – чтобы не нанести сопернику травм.

Илья спросил:

– Ноги применять разрешается?

– Нет, правила – как в греческой борьбе.

Плохо. Илья имеет преимущество в длине рук, в весе, но он незнаком с противником и хотел драться в полную силу. Мышцы ног всегда сильнее бицепсов и трицепсов на руках. Но не он устанавливает правила игры.

Бойцы отошли от стола, слуги опасливо отодвинулись к выходу – вдруг в пылу схватки достанется и им?

Юлий сразу начал атаковать. Он нанёс серию быстрых ударов, но ни один из них не достиг головы или туловища Ильи – тот принимал удары на левую руку и выжидал. Затягивать спарринг нельзя, сенатору может надоесть. Улучив момент, Илья нанёс противнику молниеносный удар в подбородок и тут же второй – в печень. Юлий на секунду замер, а потом рухнул на пол.

Слуги бросились к нему, обрызгали водой, но боец остался без чувств. Нокаут! Вчетвером они унесли бойца.

Сенатор покачал головой:

– Я не заметил, как ты бил. Но я бы хотел увидеть схватку на мечах.

– Юлий не в состоянии…

Сенатор приказал слуге:

– Лео ко мне, быстро!

Пока ходили за ним, Илья размотал тканевые полосы на кистях, помогая себе зубами.

Вошедший Лео, в переводе с латыни – Лев, и в самом деле выглядел внушительно. Ростом ниже Ильи на голову, он был широк в плечах, мышцы накачаны.

– Лео, проверь человека на мечах.

– Деревянных или железных?

– Мне только крови здесь не хватало! – Сенатор брезгливо поморщился.

Лео вышел и вернулся с деревянными мечами – такие применяли в учебных боях легионеры и гладиаторы.

В предвкушении зрелища сенатор уселся на лежанку.

– Эх, жалко – гостей нет! Всё лучше, чем на танцовщиц смотреть, надоели уже.

Оба противника смерили друг друга взглядами. Лео состроил зверскую физиономию, желая ещё до начала боя устрашить соперника. Ну-ну, давай, Илья и не такие страшные хари видел.

Лео осторожничал – вынос бесчувственного тела Юлия его насторожил. Он сделал несколько выпадов, но его палка неизменно со стуком отражалась мечом Ильи.

Но Лео был бойцом опытным. Он то пытался имитировать уколы, то, прощупывая защиту Ильи, наносил рубящие удары.

Насколько это было можно, Илья напустил на себя безразличный вид. Противника это обмануло и раззадорило. С воплем он кинулся вперёд, работая палкой, как ветряная мельница крыльями под сильным ветром.