Страница 37 из 50
Мэллори сверился с часами. — Какого черта они не открывают огонь? Уже пять минут второго, — рассерженно произнес он.
— Не открывают огонь — кто? - осторожно осведомился Миллер.
— Ты сам слышал. Ты же присутствовал при этом. Я попросил Виза, чтобы тот попросил Вукаловича обеспечить нас в час ночи звуковым прикрытием. В районе Зеницкого Ущелья, примерно в миле отсюда. Ну ладно, ждать больше не можем. Нам понадобится… — Он не закончил фразы, прислушиваясь к внезапно вспыхнувшей винтовочной пальбе, звучавшей неожиданно громко даже на таком относительно большом расстоянии, и улыбнулся. — В конце концов, что такое пять минут? Пошли. Я подозреваю, что Андреа начал немного нервничать из-за нас.
И он не ошибся. За поворотом реки навстречу из темноты вырос Андреа. — Вы куда запропастились? Чуть с ума не сошел от волнения, — обрушился он на товарищей.
— Через час объясню. Если будем живы через час‚ — мрачно поправился Мэллори. — Наши друзья-приятели в двух минутах от нас. Думаю, они заявятся в полном составе, хотя четверых уже потеряли, вернее, шестерых, если считать тех двоих, что Рейнольдс уложил с паровоза. Прикроешь нас, Андреа. Действовать придется в одиночку. Как думаешь, справишься?
— Неуместное время для шуток, — с достоинством ответил Андреа.— А дальше?
— Гроувз, Рейнольдс и Петар с сестрой пойдут с нами вверх по реке. Затем Рейнольдс с Гроувзом приблизятся к дамбе насколько будет возможно, а Петар и Мария укроются в каком-нибудь подходящем месте, скорее всего, где-нибудь возле подвесного моста, но на безопасном расстоянии от жуткого валуна, который того и гляди сорвется вниз.
— Подвесной мост, сэр? — переспросил Рейнольдс. — Валун?
— Ну да, тот, что я видел, когда мы покинули паровоз и сходили на разведку.
— Видели-то вы, а не Андреа.
— Я ему рассказал, — нетерпеливо продолжал Мэллори, делая вид, что не замечает недоверия на лице сержанта. — Дасти и я не можем больше ждать, — обратился Мэллори к Андреа. — Задержи их своим «шмайссером». — Он сделал жест в направлении северо-запада, где находилось Зеницкое Ущелье и откуда доносилась непрерывная пальба из винтовок. — При таком шуме они не смогут разобраться, где стреляют — здесь или там.
Андреа утвердительно кивнул, устроился поудобнее за двумя стоявшими впритык валунами и просунул ствол «шмайссера» в расщелину между ними. Остальные члены группы отправились вверх по реке, с трудом удерживая равновесие на скользких камнях, усыпавших правый берег Неретвы, пока наконец не вышли на узкую тропинку, петляющую среди камней. Они прошли по ней ярдов сто и увидели, что тропинка делает поворот. Все как один, не сговариваясь, остановились и стали глядеть вверх.
Перед глазами предстала стена дамбы, столь высокая и неприступная, что от одного ее вида захватывало дух. Своими обоими концами дамба упиралась в отвесные скалы, взметнувшиеся в ночное небо, вначале совершенно вертикальные, а выше сходящиеся настолько, что, казалось, они вот-вот сомкнутся. Впрочем, Мэллори по опыту знал, что это — всего лишь оптический обман. На вершине дамбы четко вырисовывались караульные помещения, домик радиостанции, а также крохотные фигурки немецких часовых. Рядом с тем же местом, где располагались строения, начиналась железная лестница; Мэллори знал, что она выкрашена в зеленый цвет, но сейчас, в тени, отбрасываемой стеной дамбы, она выглядела черной. Лестница крепилась к скале стальными скобами и спускалась зигзагообразно к подножью, напротив выходных отверстий в основании дамбы, из которых вырывались белые пенистые потоки воды. Мэллори не пытался прикинуть, сколько в лестнице ступеней. Двести, может, двести пятьдесят. Начав подниматься или спускаться по ним, двигаться пришлось бы безостановочно, так как никакой площадки или опоры для кратковременной передышки на лестнице не было. К тому же, на всем своем протяжении она, как на ладони, просматривалась сверху. Мэллори подумал, что сам он едва ли выбрал бы этот путь для штурма, более того, он не мог представить маршрута более рискованного.
На полпути между ними и лестницей над стремительным течением был переброшен подвесной мостик. Его дряхлый, скособоченный вид не внушал доверия, а если и внушал чуточку, то лишь до той поры, пока не обнаруживался огромный зыбкий валун, нависающий над восточной частью моста.
Рейнольдс моментально оценил ситуацию и повернулся к Мэллори. — Мы проявили немало терпения, сэр, — произнес он тихим голосом.
— Вы проявили немало терпения, сержант, и я благодарен за это. Вам конечно, известно, что в Зеницком Капкане, слева от нас, за теми горами находится югославская дивизия, загнанная в ловушку. Вам также известно, что в два часа ночи немцы собираются переправить по мосту через Неретву две танковые дивизии, и если они окажутся на другом берегу — а остановить их практически невозможно — то югославы, вооруженные лишь винтовками, будут раздавлены. Вам известно, что единственный способ удержать немцев — уничтожить мост через Неретву? Вам известно, что разведка и спасение пленных — всего лишь прикрытие, а действительная задача куда более серьезная?
— Да, известно. Стало известно секунду назад, — с горечью произнес Рейнольдс. — Мне также известно, — он указал рукой, — что мост находится в той стороне.
— Правильно. А я еще знаю, что если мы к нему и подберемся — а это невероятно трудно и, скорее всего, невыполнимо — то не сможем взорвать его, будь у нас хоть грузовик взрывчатки. Стальные конструкции, укрепленные железобетоном, разрушить не так-то просто. — Обернувшись, Мэллори оглядел дамбу. — Поэтому мы поступим иначе. Видите дамбу? Она удерживает тридцать миллионов тонн воды — достаточно, чтобы снести Сиднейский мост, не говоря уже о мосте через Неретву.
Гроувз тихо, но внятно сказал: — Вы с ума сошли — и через секуду запоздало добавил: — сэр.
— Разве не ясно? Но, тем не менее, дамбу мы взорвем. Дасти и я.
— Но… но вся наша взрывчатка — та, что в ручных гранатах, а их раз два и обчелся, — возразил Рейнольдс с отчаянием. — А в этой стене железобетон толщиной от десяти до двадцати футов. Взорвать? Но каким образом?
Мэллори покачал головой и ничего не сказал.
— Что же вы молчите?
— Прекратите! Черт побери, вы когда-нибудь, когда-нибудь поумнеете? Вплоть до самой последней минуты вас могли схватить и заставить говорить. И что бы случилось тогда с дивизией Вукаловича, загнанной в Зеницкий Капкан? Того, что не знаешь, нельзя выболтать.
— Но вы же знаете. — Рейнольдс захрипел от возмущения. — Вы и Дасти и Андреа — полковник Ставрос — вы ведь знаете. Мы с Гроувзом давно поняли, что вы знаете, а ведь и вас могли заставить говорить.
— Заставить говорить Андреа? — Мэллори еле сдержался. — Может, и заговорит, если пригрозить оставить его без сигары. Конечно, Дасти и я тоже могли заговорить, но ведь кто-то должен же был знать.
— А как вы собираетесь подобраться к дамбе изнутри? — поинтересовался Гроувз тоном человека, вынужденного примириться с неизбежным. — Вы же не сможете взорвать дамбу с внешней стороны, не так ли?
— Теми средствами, которыми мы располагаем, — не сможем, — согласился Мэллори. — Нам нужна внутренняя сторона. И мы поднимемся туда. — Мэллори указал рукой на отвесную скалу, высившуюся на другом берегу.
— Мы поднимемся туда, да? — будничным голосом спросил Миллер. Выглядел он ошарашенным.
— По лестнице. Но не до цели. Последнюю четверть подъема мы проделаем сами — покинем лестницу и взберемся по скале футов на сорок выше дамбы. Там наверху есть уступ — ну, не совсем уступ, а что-то вроде трещины…
— Трещина! — прохрипел Миллер. Он оцепенел от ужаса.
— Трещина. Она проходит над дамбой и тянется ‚ дальше в сторону водохранилища футов на сто пятьдесят под углом примерно в двадцать градусов. Там мы и пройдем.
Рейнольдс уставился на Мэллори, потрясенный услышанным. — Это безумие!
— Безумие! — эхом отозвался Миллер.
— Лично я предпочел бы другой путь, — признался Мэллори, — но иного выхода нет.