Семитысячелетняя молитва (ЛП)

— Но это не важно… так вот, я летал возле неё во время её первой дуэли и думал, какого чёрта Рин творит. И это была моя самая первая мысль как той личности, которая сейчас говорит с тобой. Я не мог вынести вида того, как она неумело пытается ездить на мотоцикле… так что я подлетел к ней с мыслями, что сейчас я усядусь возле неё и научу, как надо кататься. А потом…

— Ты слился с ней?.. — осторожно поинтересовался Харуюки, и Аш медленно кивнул.

— Я… я, если честно, не понимаю, кто я на самом деле. Очевидно, что этого дуэльного аватара создала «сестрёнка», Кусакабе Рин. Поэтому я, наверное, её «брат». Но как её брат может находиться здесь?.. Этот «Кусакабе Ринта», валяющийся где-то в больнице, он что, каким-то образом подключается к её нейролинкеру на таком расстоянии и говорит с тобой? А может, я просто виртуальная личность Рин, созданная ей для сражений в этом мире? Сколько бы я ни думал, ответ не становится ближе…

Аш кратко вздохнул. Словно маленький ребёнок, он начал болтать в воздухе мощными ботинками. Затем таинственный гонщик продолжил свой монолог:

— Если я всё же виртуальная личность, то это значит, что в реальном мире меня просто не существует. Но… ты знаешь, Кроу, этот вариант мне нравится даже больше…

— Э?.. Н-но ведь… если это так, то однажды ты…

«Однажды ты, Аш Роллер, можешь исчезнуть навсегда», — эти слова комом встали в горле Харуюки, но Аш словно услышал их. Он слегка кивнул, а затем шёпотом продолжил:

— Ничего, так будет даже лучше. Ведь если я и есть тот самый Кусакабе Ринта… то мой шанс, моя мечта стать чемпионом навсегда сгорела в той аварии. Я же, не желая признавать это, пытаюсь тщетно «крутить» ставшие «пеплом» колёса сгоревшей мечты, и ради этого использую сознание… нет, душу своей сестры, Рин. Получается, я радостно разъезжаю по Ускоренному Миру на мотоцикле, используя для этого свою сестру, хотя я даже не подхожу по возрасту для того, чтобы быть бёрст линкером. Разве я вправе делать такое с ней… когда у неё… должна быть своя дорога в жизни…

Аш крепко сжал левый кулак и попытался ударить себя по колену, но тут Харуюки рефлекторно ухватился за его запястье правой рукой.

— Нет… ты неправ, Аш, — сказал он, покачивая серебристым шлемом. — Мы… сражаемся в Ускоренном Мире не ради того, чтобы возместить то, чего мы лишились в реальном мире, и не ради того, чтобы исполнять несбывшиеся мечты. Мы здесь… для того, чтобы встретиться лицом к лицу с нашими душевными травмами, нашими слабостями, чтобы принять их и вновь начать двигаться вперёд. Неважно, Кусакабе Ринта ты или нет… ты всё равно существуешь в этом мире! Ты провёл сотни битв, сражаясь со мной и остальными бёрст линкерами! И эти воспоминания — самые настоящие!..

Харуюки говорил и говорил, сам не понимая того, в чём пытается убедить его.

Девушка по имени Кусакабе Рин, тоскующая по впавшему в кому брату, и нейролинкер её брата, Кусакабе Ринты, который тот носил в детстве, объединились, и из их союза чудесным образом на свет появился бёрст линкер по имени Аш Роллер. Но чудеса по своей природе капризны и непостоянны, и он действительно однажды мог исчезнуть навсегда.

Но… несмотря на всё это, Сильвер Кроу проиграл первую в своей жизни битву именно Аш Роллеру, и первую же битву выиграл у него же. Этот факт никогда и ни за что не изменится.

Харуюки уже не знал, как выразить словами томящееся в груди чувство, и лишь продолжал крепко сжимать левую руку Аша.

Гонщик не пытался ни убрать свою руку, ни ответить Харуюки тем же. Он просто молча смотрел на ладонь Сильвер Кроу. На ладонь, тонкие пальцы которой превратились в зловещие загнутые когти.

— Тогда… на неограниченном поле, я уже приготовился потерять все очки, — вдруг тихо заговорил он. — Олив Граб и остальные были невероятно сильны… наверное, я не победил бы Олива, даже если бы он был один. Я пытался сделать хоть что-то, чтобы спасти хотя бы Утана, но не смог даже этого… и тогда я понял, что сейчас мы с ним навсегда исчезнем из Ускоренного Мира. Мне не было жалко себя, ведь я с самого начала не то чтобы был настоящим… но когда я подумал о том, что со мной исчезнет и У, наконец-то открывший глаза, и Рин, которая всё ещё должна находиться где-то внутри этого аватара… мне стало так досадно… но тут появился ты. Ты прекрасно понимал, что произойдёт, если призвать Броню Бедствия… но всё же ты призвал её, и спас этим меня и У. И в этот момент… я… подумал, что мне чертовски повезло, что я стал бёрст линкером… каким бы образом это ни случилось…

Никогда ещё Харуюки не видел, чтобы постапокалиптический гонщик так далеко отдалялся от своего грубого образа. Каждый раз, когда он видел, с каким трудом ему даются эти слова, он ощущал в своей груди острую боль.

Аш смущённо почесал нос своей маски, а затем продолжил уже более привычным тоном:

— Перед тем как выйти через портал, У попросил передать тебе спасибо от него. А ещё… он попросил твоего прощения. Он, наконец, осознал, что силу нельзя получить в дар…

— Да… это так. Сила — в самом пути… в том, чтобы никогда не сдаваться, и после всех поражений продолжать смотреть в небеса… это и есть доказательство силы… — заворожённо прошептал Харуюки.

И вдруг он заметил.

Левая рука Аш Роллера, которую он держал своей правой ладонью, вдруг вывернулась и уже сама ухватилась за запястье Кроу.

Харуюки, не желая, чтобы тот смотрел на его превратившиеся в когти пальцы, попытался отмахнуться. Но чёрная кожаная перчатка крепко держала его, не давая сдвинуться. Аш Роллер посмотрел на Харуюки самым серьёзным взглядом сквозь щели скелетной маски и сказал:

— Именно. Учитель научила меня тому же самому. Но, Кроу, сейчас эти слова нужны и тебе самому.

— Э… сейчас… мне?..

— Да. Ты думаешь, что Броню Бедствия от твоего дуэльного аватара уже не отделить, и поэтому решил уничтожить её вместе с собой. Я прав?

Аш попал точно в яблочко, и Харуюки оставалось только кивнуть.

Даже сейчас он то и дело ощущал, что спавший беспокойным сном зверь готов был в любой момент проснуться и начать буйствовать. И если Бедствие пробудится, то Харуюки, скорее всего, в ярости нападёт на сидящего рядом Аш Роллера. Оно не делало этого лишь потому, что они были не на неограниченном нейтральном поле, истинных «угодьях» Брони, и потому, что в Харуюки не было желания сражаться.

Но этот баланс был хрупок и мог нарушиться в любой момент. Если Аш Роллер вдруг искренне ударит Харуюки кулаком, он… вернее, чутко спящий зверь моментально почует это и отреагирует. Каждый раз, когда Харуюки превращался в Дизастера, он всё сильнее сливался с Бронёй. Сложно было сказать, в какой момент он пройдёт точку невозврата, но, если судить по прошлому Хром Дизастеру, Черри Руку, Броня скоро начнёт влиять на сознание Харуюки так же, как и на него. Времени оставалось немного.

Именно поэтому Харуюки выбежал из дома, заперев дверь. Если бы Кусакабе Рин не перехватила его посреди супермаркета, он бы уже был в дайв кафе, погруженный на неограниченное нейтральное поле.

Аш, словно разгадав план Харуюки, на мгновение склонил голову. Но затем он вновь поднял её и тихо, но уверенно произнёс:

— Кроу, отчасти я понимаю, почему ты идёшь на это. Но… неужели ты не думал о том, что даже превращение в Хром Дизастера — часть твоего пути? Я… не думаю, что Броня поселилась на тебе по случайности. Мне кажется, она выбрала тебя, потому что знает… что ты — тот, кто может разрушить проклятие, все эти годы нависавшее над Ускоренным Миром…

Когда Харуюки услышал эти слова, в голове его ожил чей-то далёкий голос:

«Всё хорошо. Я уверена, ты справишься… потому что ты именно тот, кого я ждала всё это время…»

Но Харуюки крепко зажмурился и попытался стереть этот голос из своей памяти.

Ему казалось, что та «девушка», которая произнесла эти слова, не может появиться, пока активен «зверь». Другими словами, он не сможет встретиться с ней до тех пор, пока Броня вновь не вернётся в зачаточное состояние. И, похоже, этого не случится уже никогда.