Страница 6 из 48
Во-вторых, уговорить переночевать нужно и Тиюри — пусть она и его подруга, но ей уже четырнадцать лет.
В-третьих, разумеется, нужно добиться согласия матери Харуюки.
Как ни странно, третий вопрос решился быстрее всего. Как только Харуюки неуверенно отправил на работу матери письмо, смысл которого сводился к фразе: «Можно у меня сегодня два друга переночуют?», в ответ пришло: «Не забудьте прибраться. Меня сегодня не будет, веди себя хорошо».
Сложно сказать, почему его мать так ответила. Возможно, она с самого начала не собиралась сегодня возвращаться домой. Возможно, она решила воспользоваться случаем и пойти куда-то ночью. А может, в ней проснулась солидарность к сыну, и она решила не мешать их встрече. В любом случае, это означало, что зал квартиры Харуюки оказался полностью в их распоряжении.
Вскоре решился и первый вопрос — с родителями Такуму. Как Харуюки и ожидал, фраза «мы будем делать домашнюю работу» сработала прекрасно.
Глубоко погружённые в мысли о том, как решать вторую проблему, Такуму с Харуюки и сами не заметили, как добрались до двадцать первого этажа корпуса Б и позвонили в дверь квартиры с табличкой «Курасима».
— Ой, это же Харуюки и Такуму! Сколько лет, сколько зим… ох, а Такуму-то как вырос! Ну-ка, какой у тебя рост… сантиметров 175 поди?! Ты, небось, моего муженька уже обогнал. Во дети пошли! Я слышала, вы хотите собраться, чтобы вместе поработать над сложной домашкой? Ах да, вы же в этом году впервые оказались в одном и том же классе. Ох и обрадовалась же я, когда ты в Умесато перевёлся, Такуму. Хотя, Тиюри, наверное, так страдает! У неё ведь теперь аж два ухажёра…
Харуюки и Такуму, попавшие под легендарный поток сознания матери Тиюри, лишь ошарашенно слушали её. Но тут со стороны кухни показалось разъярённое лицо её дочери и прокричало:
— Мама! Хватит всякую чушь рассказывать! У тебя сейчас вода выкипит!
— А-ай, выключи! Нет, стоп, не выключай! Поставь на слабый огонь! На слабый!
Мама Тиюри пулей улетела на кухню. Вместо неё в коридоре возникла сама Тиюри и смерила гостей взглядом.
— Судя по вашим лицам… вы не собираетесь подраться, а уже успели это сделать.
Она попала в точку. Действительно подравшиеся друг с другом Харуюки и Такуму тут же втянули головы в шеи.
Перед тем как прийти сюда, Харуюки написал Тиюри письмо, но, хоть всё его содержание укладывалось в одну строчку: «Сегодня собираемся у меня дома с Такуму, будем делать домашку», даже этого хватило, чтобы она моментально раскусила их. Судя по ещё влажным волосам, она вернулась с секции и приняла душ совсем недавно. Одета она была в простую футболку и шорты. Уперев руки в боки, она продолжала осматривать своих друзей.
Наконец, она кратко фыркнула и ответила:
— Ладно, я согласна.
Харуюки рефлекторно сморозил очередную глупость:
— Э-э… с-серьёзно?
— Эй, если что, это вы меня пригласили! — вновь повысила голос Тиюри, и Харуюки с Такуму тут же опустили головы.
Через двадцать минут мама Тиюри вынесла им корзинку с едой, и они выдвинулись в сторону квартиры Харуюки. Обычно вид его пустынной квартиры в лучах заката вгонял его в тоску, но сегодня с ним были его друзья, и времени думать об этом у него просто не оставалось. Первым делом Харуюки забежал в свою комнату, оставил школьную сумку и переоделся в домашнее. Перед тем как пойти в зал, он ещё раз открыл почтовик.
О том, что Такуму, Циан Пайла, атаковали ПК из легиона Супернова Ремнант на неограниченном поле, и о том, что в ходе этой атаки тот умудрился уничтожить всех своих обидчиков, Харуюки рассказали Курасаки Фуко и Синомия Утай. Скорее всего, об этом уже знала и Черноснежка. Он понимал, что все они глубоко встревожены, и поэтому собирался отправить им письмо с описанием ситуации. Увы, рассказать об ISS комплекте и их недавней битве письмом он ни за что не смог бы.
Поэтому Харуюки решил отправить им письмо следующего содержания:
«С Такуму всё в порядке. Подробности расскажу завтра, когда соберёмся на операцию по вызволению нас из Замка.»
От всех троих тут же пришли утвердительные ответы, и в каждом из них сквозило беспокойство, которое испытывали девушки.
И Черноснежка, и Фуко, и Утай с самого начала поняли, что случилось нечто очень серьёзное, и что на самом деле ни о каком «всё в порядке» речи быть не могло. Но они не стали задавать Харуюки никаких вопросов. Этим они давали понять, что доверяют Харуюки, Такуму и тем решениям, к которым они придут.
И, в то же время, это означало, что, если случится что-то непоправимое, вина за это будет лежать целиком и полностью на Харуюки и Такуму.
Ещё двадцать четыре часа. Ещё одну ночь им вдвоём… вернее, втроём с Тиюри нужно продержаться и проследить, чтобы Такуму не попал под власть ISS комплекта. У них должно получиться. Ведь они втроём столько всего пережили вместе…
И тут Харуюки вдруг вспомнил кое-что, и рука его застыла в воздухе.
Честно говоря, он позвал сегодня сюда Тиюри просто так, у него не было на неё каких-либо планов. Ему просто казалось, что уж втроём-то они точно как-нибудь справятся.
Но… у Тиюри была её «сила». Возможно, она сможет с её помощью избавить Такуму от этого болезненного паразита? Ситуация оказалась столь запутанной, что он не имел ни малейшего понятия о том, сработает ли её способность, но что мешало попробовать?
— Семпай, учитель, Мей… — тихо обратился Харуюки к тем друзьям, которых в этой квартире не было, — Я обязательно, обязательно что-нибудь придумаю. Ведь Таку и Тию… мои самые лучшие друзья.
Собравшись с силами, Харуюки вышел из комнаты и пошёл в зал, откуда уже доносился приятный аромат.
Мама Тиюри успела за каких-то полчаса приготовить острое овощное карри. На столе также стоял рис, обнаружившийся в холодильнике Харуюки, и холодный жасминовый чай. В общей сложности, на приготовление роскошного ужина ушло каких-то сорок две минуты.
Пожелав друг другу приятного аппетита, они принялись деловито работать ложками. Аппетит проснулся даже у Такуму, который ничего не ел с самого утра. А возможно, кулинарные навыки мамы Тиюри работали даже на людей с отягощённым сознанием.
— Ох, жаренные в масле баклажаны — это нечто… — произнёс Харуюки с выражением полного блаженства на лице после того, как попробовал обжаренные в оливковом масле баклажанные кольца под соусом.
— А что сразу жареные? Они и варёные, и просто печёные прекрасны, — тут же удивилась Тиюри.
— Не-е, в любом другом виде это просто губка какая-то. А вот кольцами да в масле — божественно.
— Вот поэтому тебе ещё далеко до гурмана! Не знаешь ты всей прелести пропечённых без кожуры баклажанов с имбирём и соевым соусом…
Наблюдавший за их разговором Такуму деликатно прокашлялся и вставил:
— Ну что вы так. Баклажаны хороши и жареные, и печёные, но самые лучше — солёные, разве нет? Для меня вкус лета — это именно синие баклажаны прямо из банки.
Слова эти из уст восьмиклассника прозвучали так странно, что Тиюри и Харуюки тут же переглянулись и задумчиво хмыкнули.
— Таккун, ты меня извини… но солёные баклажаны… вот это реально губка…
— Да и я их не особо… может, они тебе нравятся именно из-за цвета? Ты ведь синий аватар…
— Ч-чего? Цвет аватара тут вообще ни при чём! — произнёс Такуму с задетым видом, и Тиюри дружески похлопала его по плечу.
— А-ха-ха, прости-прости! В качестве извинения я к следующему разу попрошу маму, чтобы она засолила тебе баклажанов!
Глубоко в своей душе Харуюки осознал, что они уже очень давно не собирались за столом втроём и не говорили так простодушно.
Кольцо отношений, связывавшее Харуюки, Тиюри и Такуму, на сегодняшний день было до невозможного хрупким.
Отношения между Такуму и Тиюри, начавшими встречаться в пятом классе зимой, после случая с троянской программой прошлой осенью пришлось восстанавливать с нуля, и какое-то время они сторонились друг друга. Но вскоре Такуму перевёлся в Умесато, а в начале их второго года в старшей школе Тиюри стала бёрст линкером, что привело к тому, что дружба, связывавшая их всех, начала потихоньку крепнуть.