Быдло

— Когда к вам можно заехать?

— Приезжайте во вторник после четырнадцати. На этих выходных я занят. В понедельник у меня диспансеризация, а во вторник я смогу уделить вам достаточно времени.

Старик сунул мне в руки листок бумаги.

— Там мой телефон, адрес электронной почты и домашний адрес.

Листок оказался обычным объявлением о сдаче внаём комнаты: хозяин квартиры собирался сдать меблированную комнату в благоустроенной квартире на длительный срок приличным людям. Судя по отрывным листочкам, квартира была в самом что ни на есть центре Москвы.

— Спасибо. Я приеду.

Я распрощался со странным математиком-астрологом и пошёл домой пешком.

Когда я позвонил в дверь, она открылась в ту же секунду. Как будто Лилия ждала меня прямо возле двери. Вид у неё был испуганный и злой.

— Ты где пропадал? Я тут чуть с ума не сошла. Уже больницы стала обзванивать.

— Я с велосипеда упал в овраг.

Жена посмотрела на мой побитый вид, грязную рваную одежду и заклеенные пластырем ссадины. Тут она прыснула и звонко засмеялась.

— Горюшко ты моё луковое.

Лиля нежно меня обняла.

— Чего же тебя туда понесло-то? А? Заходи, гонщик. Больше без меня никуда ни ногой. Понял?

— Угу.

— Иди мойся. Я сегодня блинов напекла. Сейчас в микроволновке разогрею, а то остыли уже.

Гроза миновала, и я поплёлся в ванну, предвкушая удовольствие от потрясающих Лилькиных блинов с горячим травяным чаем.

— Кстати, а что у тебя с телефоном? Опять зарядить забыл?

Я остановился на полдороги в ванную и вытащил из кармана раздолбанный смартфон. Телефон был согнут дугой, пластмассовой корпус разломился, а стекло покрывала сетка частых трещин.

Лила удручённо покачала головой.

— А что с велосипедом?

— В ремонте.

— Уф, как хорошо, что живо и здоровый остался, — жалостливым голосом констатировала Лиля и снова меня обняла.

К моей великой тайной радости жена отложила поездку на дачу к Михайловым на следующие входные. Это было очень хорошо. По крайней мере, я буду морально готов к очередному тяжёлому испытанию.

Моя Лиля и Алла росли вместе. Лилька была активнее и бойчее двоюродной сестры, с другой стороны, она была добрее и мягче. Поэтому лидером в их тандеме была именно меланхоличная Алла. Основной движущей силой для двоюродных сестёр было их взаимное соперничество. Алла была уверена в своём превосходстве и старательно доказывала это, а Лиля старалась переплюнуть заносчивую родственницу.

Лиля приехал из своего захолустья в Москву только потому, что Алла поступила в Московский ВУЗ, а Лиля кинулась доказывать, что она не хуже. Лиля поступила в университет на год позже Аллочки, но в более престижное учебное заведение и на более востребованную специальность. Статус-кво между родственницами был восстановлен. Потом Алла нашла себе перспективную работу и перевелась на вечернее отделение. Зато наши отношения с Лилей зашли так далеко, что мы поженились. Алла вдогонку за сестрой тоже выскочила замуж за своего коллегу по работе — Анатолия. Тут равновесие снова было нарушено потому, что я ещё учился, а Толик уже щеголял в должности ведущего менеджера. Алла с мужем перебрались в съёмную квартиру, а мы ещё год жили в семейной общаге.

После института я устроился в солидную компанию и через год я стал получать в полтора раза больше чем ведущий менеджер Анатолий, у которого большая часть дохода завесила от результатов работы и кучи непонятных причин и показателей. Мы с женой перебрались в приличную съёмную квартиру в хорошем районе. Лиля забеременела, и у нас появилась дочь Вика.

Через какое-то время Толик продал квартиру на родине, Михайловы взяли кредит под ипотеку и купили однокомнатную квартирку. К тому времени родила и Алла. Чаша превосходства качнулась в сторону Аллочки, у Михайловых была своя квартира. Аллочка иезуитски поддевала Лилю, сокрушаясь о том, как мы решились заводить ребёнка, не имея своего жилья.

Нам с Лилей продавать было нечего, но к тому моменту я перешёл работать в компанию, где трудился до сих пор. Мой тогдашний начальник помог мне взять кредит под ипотеку по программе лояльности в нашем банке без первоначального взноса. Мы влезли в долевое строительство дома на окраине Москвы. Можно было взять однокомнатную или двухкомнатную, но моя Лиля обязательно хотел «переплюнуть» двоюродную сестру и в итоге взяли самую дешёвую трёхкомнатную квартиру в самом рискованном варианте — когда на месте дома ещё было ровное поле.

Мы вынуждено затянули потуже пояса, продолжая снимать квартиру и выплачивая ипотек, рассчитывая на то, что после того, как вселимся — будет легче. Как я тогда ошибался. Даже несмотря на то, что строители сдали дом в очень хорошем состоянии и даже в срок, но расходы на отделку голой бетонной коробки, которая гордо называлась квартирой — легли на семейный бюджет непосильным бременем. Это может звучать цинично, но нас выручила смерть моих родителей. Горькое и трагичное событие имело ещё и финансовый эффект. Мы со старшей сестрой продали квартиру, в которой выросли и разделили деньги пополам. Полученной суммы как раз хватило, чтобы закончить ремонт и вселиться в полноценную трёхкомнатную квартиру.

Как бы Аллочка с Толиком ни кичились своими хоромами, но даже несмотря на то, что их однушка была намного ближе к центру, чем наш спальный район, всё равно — их квартиры казалась на фоне нашего жилья мелкой, тесной и убогой. Тогда Анатолий купил себе подержанный BMW X5. Михайловы поносно и представительно приезжали к нам в гости, с ощущением собственного превосходства.

Беременная Лиля принялась меня уговаривать меня подать наш старенький Hyundai Accent и взять в кредит новую машину. Как я не сопротивлялся, жена слезами и откровенным шантажом, вынудила меня взять новый Ford Mondeo. Я откровенно жалел о своём «акцентике», я очень привязался к нему.

Но тут произошло непредвиденное событие. У BMW X5 Михайловых на ходу отвалилось переднее колесо, и Толик попал в аварию. Водитель спасся чудом, но сама машина восстановлению не подлежала. Оказывается, этот BMW X5 один раз уже восстанавливали из руин, но машина осталась в очень плохом техническом состоянии. Идиот Анатолий знал, что машина в «убитом» состоянии, но всё равно её купил, чтобы «колотить» понты.

Через год Михайловы неведомым образом умудрились купить дачу в Подмосковье. Лилька завела свою обычную песню, что неплохо было бы и нам обзавестись дачкой: детям будет приволье и сами будем отдыхать. Но в это раз я поставил толстую и жирную точку в бесконечном соревновании. Я уже находился на пределе своих возможностей.

Ресурсы семьи Михайловых тоже, наверное, иссякли, и бескомпромиссное соревнование между сёстрами повисло в шатком равновесии. Мы регулярно ездили к Михайловым на дачу. Лиля могла там вдоволь наговориться со своей двоюродной сестрой. Дочки играли с собакой Михайловых и с Лёвушкой. Лёвушкой звали единственного сына Михайловых. Это папа придумал назвать его Львом и старательно воспитывал из него «успешного» человека.

Я ездил на дачу исключительно из-за жены и дочек. Им там очень нравились. Я ненавидел эти поездки. Алла была авторитарным матриархом, она всех подряд постоянно учила, как жить и что делать. Она старательно навязывала мне свою единственно правильную точку зрения. Любой мой рассказ о работе и даже о чём угодно подвергался старательному анализу со стороны занудной дылды Аллочки. Она сразу делал выводы и объясняла мои проколы, в довершение издевательства она давала кучу особоценных советов и сокрушалась по поводу того, что я никак не поумнею, несмотря на её постоянную помощь.

Как меньшее из зол я выбирал общение с Толиком. Это придурок работал пропашником, считал себя мегапредпиимчевым, прозорливым и удачливым парнем с исключительными способностями. На одном месте Толя умудрялся работать не более года. Зачастую его увольняли после трёх или шести месяцев работы. В его увольнении всегда были виноваты подлые завистники коллеги и тупой начальник, который до усрачки боялся держать рядом с собой такого конкурента, как Толя.