Страница 6 из 10
ФИЛЛИП: Сестра. (берет следующую фотографию.) А это…
ЛОРА (все еще смотрит на фотографию в бассейне.) Я так полагаю, сигареты тоже ее?
ФИЛЛИП: Да.
РОДЖЕР: Что, Фил, небось рад, что решил их показать?
КОРНЕЛИЯ: Фрэнк, вы курите?
ФРЭНК: Я бросил.
ФИЛЛИП (смотрит на следующую фотографию.) А это у нас…
КОРНЕЛИЯ: А ты, Деннис?
ДЕННИС: Нет.
КОРНЕЛИЯ: А ты, Лора?
ЛОРА (пристально изучая фотографию в бассейне.) Что?
КОРНЕЛИЯ: Куришь?
ЛОРА: Нет.
КОРНЕЛИЯ: Вот видите, так всегда: либо ты куришь, либо нет.
ЛОРА (все еще смотрит на фотографию в бассейне.) А это что?
ФИЛЛИП: Где?
ЛОРА (указывая пальцем.) Вот это.
ФИЛЛИП: Грязь.
ЛОРА: Что-то не очень похоже на грязь.
РОДЖЕР: Дайте-ка гляну.
ЛОРА (не отдавая ему фотографию.) Что это такое?
ФИЛЛИП: Не знаю.
ЛОРА: Филлип.
ФИЛЛИП: Что?
ЛОРА: У тебя что-то в паху, и я хочу знать, что это такое!
ФИЛЛИП: Родинка.
ЛОРА: Филлип!
ДЕННИС забирает у нее фотографию.
Что это?
Короткая пауза.
ФИЛЛИП (бурчит.) Татуировка.
ЛОРА: Что-что?
ФИЛЛИП: Татуировка.
ЛОРА: Татуировка?
ФИЛЛИП кивает.
Что там написано?
ФИЛЛИП: Аделаида.
ЛОРА: Кто такая Аделаида?
Короткая пауза.
ФИЛЛИП: Его сестра.
ЛОРА: Боже ты мой!
РОДЖЕР: Дай-ка глянуть.
ДЕННИС отдает ему фотографию.
ФИЛЛИП: Она всего пару сантиметров.
ЛОРА: Размер не имеет значения.
РОДЖЕР: Большинство думает иначе.
ЛОРА: Как тебе это в голову пришло? Ты же себя изуродовал!
ДЕННИС: Ну перестань…
ЛОРА: Что значит «перестань»?
ФИЛЛИП: Всего лишь татуировка.
РОДЖЕР: У меня тоже есть.
ЛОРА: А ты тут причем?
РОДЖЕР: Я сделал ее в Сиднее.
КОРНЕЛИЯ: Какое совпадение!
РОДЖЕР: Маленький коала.
КОРНЕЛИЯ: На попе.
РОДЖЕР (указывая пальцем.) Вот здесь.
КОРНЕЛИЯ: Это так мило. Он жует листок эвкалипта.
ФРЭНК: Больно было?
РОДЖЕР (с энтузиазмом.) Да-а!
КОРНЕЛИЯ: Мы зовем его Колин.
ЛОРА: Да заткнитесь вы хоть на минуту!
ДЕННИС: Лора.
ЛОРА: Я звоню отцу Санчеса.
ФИЛЛИП: Не надо, мам.
ЛОРА: Это ни в какие ворота не лезет. Как он мог такое допустить?
ФИЛЛИП: Он ничего не знал. Это была моя идея. Я просто прикололся. А сеньор Моралес тут ни при чем.
ЛОРА: Его дочь — взрослая женщина!
ФИЛЛИП: Ей всего двадцать два.
ЛОРА: И ей позволили развращать моего сына!
ФИЛЛИП: Не так все было.
ЛОРА (Деннису.) Ты ничего не хочешь сказать?
ДЕННИС: Ну…
ЛОРА: Просто в голове не укладывается.
ФИЛЛИП: Мы ничего такого не делали. Просто… она иногда с нами гуляла.
ЛОРА: Тогда почему ее имя красуется у тебя между ног?
ФИЛЛИП: Это прикол такой.
ЛОРА: Ты меня так разочаровал.
Она выходит. Слышно, как она поднимается наверх и хлопает дверью.
ФИЛЛИП: Ее ведь можно свести, да?
РОДЖЕР: Можно. Лазером.
ФИЛЛИП: Из-за какой-то сраной татуировки!
Он выходит. Слышно, как он, громко топая, поднимается наверх и хлопает дверью. Короткая пауза.
РОДЖЕР: Хочешь посмотреть мотоцикл?
ДЕННИС кивает и выходит вслед за РОДЖЕРОМ.
КОРНЕЛИЯ: Вы живете здесь поблизости, Фрэнк?
ФРЭНК: Нет. На другом конце города.
КОРНЕЛИЯ: Да? А где?
ФРЭНК: В Снэрсбруке.
КОРНЕЛИЯ (с сожалением) А-а.
Короткая пауза.
У вас есть… партнёр?
ФРЭНК: Нет.
КОНЕЛИЯ (с жалостью.) А-а.
ФРЭНК: Меня устраивает.
КОРНЕЛИЯ: Ну и хорошо.
Короткая пауза.
ФРЭНК: — это полное имя?
ФРЭНК: Да.
КОРНЕЛИЯ: Приятно, когда тебя называют полным именем, правда?
ФРЭНК: Никогда об этом не задумывался.
КОРНЕЛИЯ: Многие называют Роджера Родж, но только не я. Его имя Роджер, и так я его и зову. И нашего ребенка, будь то мальчик или девочка, будут звать так, как его будут звать. Знаете, у австралийцев есть привычка все сокращать.
ФРЭНК: Серьезно?
КОРНЕЛИЯ: Конечно. Кенгуру — кенгу, автомобиль — авто, профессор — проф. А Роджер все время был Родж. А меня звали Корни.
ФРЭНК: Вот как.
КОРНЕЛИЯ: А иногда Кор. Глупо, правда? А еще некоторые слова они удлиняют, но я не помню какие.
Слышен звук заводящегося мотоцикла.
Представляете, меня все за дуру считают.
ФРЭНК: Да?
КОРНЕЛИЯ: Потому что я женщина, и у меня детский голос, но мне все равно, потому что я знаю, что это неправда.
ФРЭНК: Конечно, неправда.
КОРНЕЛИЯ: Если бы они узнали меня получше, они бы поняли, что это не так. Кто вправе решать, какой голос должен быть у дизайнера, свободно говорящего на староанглийском?
ФРЭНК: Очень может быть, что вы умнее нас всех вместе взятых.
Она запускает руку в одну из тарелок, набивает полный рот и тут же выплевывает.
Это сухая отдушка.
КОРНЕЛИЯ: Фу-у.
Она полощет рот напитком из своего стакана.
ФРЭНК: Все нормально?
КОРНЕЛИЯ: Да-да.
ФРЭНК: Может, воды?
КОРНЕЛИЯ: Нет, спасибо. Я думала, это чипсы.
За сценой слышится рев мотоцикла.
РОДЖЕР: меня понимает. Вот почему я его так люблю. Не могу описать вам, Фрэнк, как я счастлива, что у нас будет ребенок. Вы не представляете, какая это радость — носить частичку Роджера в себе.
Рев мотоцикла.
Вообще-то…
Короткая пауза.
Мне пришлось приложить столько усилий, чтобы добиться всего. Думаю, вам тоже.
ФРЭНК: Да, с той лишь разницей, что я, вообщем-то, ничего не добился. Хотя и пытался.
Рев мотоцикла.
КОРНЕЛИЯ: Он обожает свои мотоциклы.
ФРЭНК: Конечно, есть люди, к которым все само плывет в руки. Взять, к примеру, Филлипа. Ему все так легко дается. А мне постоянно приходится всего добиваться.
КОРНЕЛИЯ: Да.
ФРЭНК: Я часто спрашиваю себя, чего я мучаюсь? Нужны годы, чтобы придумать сюжет, годы, чтобы написать текст, а дальше можешь считать, что тебе повезло, если его кто-то прочтет. А потом тебе говорят: «Это не совсем наш репертуар, но нам было бы интересно почитать вашу следующую пьесу», а ты думаешь: «Да меня и эта чуть не доконала!». Конечно, бывает иначе. Если о-о-очень повезет, твою пьесу сыграют раз двадцать в провинциальной дыре. Впрочем, никто же меня насильно не заставляет.
Короткая пауза.
Знаете, я ведь спас ему жизнь.
КОРНЕЛИЯ: Филлипу?