Романтический шпионаж

Стремительно вспотев, Берёзин стал панически осматривать свои складочки жирка, образовавшиеся благодаря моей чрезмерной заботе о нём. Решив растоптать недруга окончательно, я добавила:

- Толенька, милый, я могу посоветовать отличного специалиста-диетолога.

Народ вновь зашептался, но оказалось, что причиной активного обсуждения публики была уже не наша ссора с Берёзиным, а появление нового персонажа на поле боя.

- Гендиректор идёт! – крикнул Валентин, бегом усевшись за своё рабочее место. Коллеги кинулись в рассыпную, но выйти из кабинета не успели, потому, как на пороге возник Новиков собственной персоной.

Я ругала себя за устроенную сцену, тщательно изучая полоски на ламинате, и подняла глаза на вошедшего, только в тот момент, когда он заговорил. Голос был настолько знакомый, что я вздрогнула.

- Что случилось? Работать никто не собирается? – передо мной, в ярко-синем приталенном костюме, идеально подчеркивающем его спортивную фигуру, стоял… Козырь. Вся его внешность и поведение выражали лидерские качества этого красивого мужчины. Позади гендиректора стояла его секретарь с папкой бумаг, с интересом наблюдающая за творящимся в кабинете беспределом, в центре которого, будто на ринге, стояли мы с Анатолием.

Сотрудницы со страхом и обожанием принялись несвязно извиняться, но казалось, что гендиректор их не слушал:

- Екатерина Валерьевна пришла в компанию, потому что я её пригласил, - Новиков выразительно посмотрел на Берёзина, намекая на то, будто мой приход в «IT-union» был никак не связан с ним. – Катя, пошли, мне очень нужна твоя помощь.

Посерев, лицо Толика вытянулось, напоминая своим видом сушеную сливу. У Лены тихо отъехала челюсть вниз от удивления, а половина девушек, присутствующих в кабинете вообще чуть не упали в обморок, от такого неформального обращения желанного руководителя ко мне.

Увидев моё замешательство, Фёдор сделал шаг вперед и помахал рукой перед моим каменным лицом, проверяя мою дееспособность. Но я застыла, превратившись в каменное изваяние, лишь изредка, как в замедленной съёмке, хлопающее ресницами.

- Алина Сергеевна, пойдёмте в офис, видимо, Екатерина Валерьевна немного перетрудилась. Подождём, когда она придет в себя, - сказав это, Фёдор Иванович развернулся на сто восемьдесят градусов и, забрав с собой секретаря, уверенным походкой удалился из комнаты, оставляя за собой лёгкий шлейф умопомрачительного парфюма.

Спустя пару мгновений, кинувшаяся ко мне толпа из возбужденных, с горящими глазами девиц, кинулась на меня, снося всё, что вставало на их пути, в том числе и ошарашенного Берёзина, который оказался в буквальном смысле растоптан жестокими женщинами. Это разом привело меня в чувство, и я, героически оттолкнув любопытных коллег, решительным шагом направилась в офис Фёдора.

Я была так зла, что с каждым шагом вступала на шаткую дорожку состояния аффекта. Даже Толик остался в моём сознании глупым, недостойным внимания недоразумением, в отличие от коварного генерального директора.

С каждой ступенькой лестницы, приближающей меня к резиденции Новикова, в голове прокручивались события последних недель. Это надо было мне так задурить голову? В моих глазах Фёдор был никак не меньше исчадия ада, окруженного яркими всполохами пламени, с соблазнительно изогнувшимися в диком смехе губами. Рожки изверга увеличивались на глазах, и он так и норовил насадить меня на свой трезубец, который держал в руке.

В тот момент, когда я добралась до кабинета гендиректора, мне хотелось избавить мир от этого несусветного зла. Поэтому, не слыша вопроса секретарши, я просто вломилась в обитель Фёдора, громко хлопнув дверью позади себя.

Гендиректор, как ни в чем не бывало, перекладывал на столе документы и, увидев, что я вошла, обратился ко мне:

- Ну как? Просьба гендиректора заставила тебя пересмотреть своё решение относительно нашего уговора? – спросил у меня Фёдор, отзываясь о себе в третьем лице. Но, увидев моё состояние, робкая улыбка мгновенно сползла с встревоженного лица красавца.

- Сотку тебе дать?! – воспоминание о нашем походе в кинотеатр стало последней каплей в море моих разочарований, и я, с воинственным криком понеслась прямиком на лжекозыря, вцепившись двумя руками в лацканы его дорогого пиджака.

- Не убивай меня, тебя посадят! – взмолился Федя. – Верну всё с процентами! – голос гендиректора срывался от постоянной тряски в кожаном кресле.

- Ради такого удовольствия, согласна на пожизненное! – окончательно обезумев, я решила расправиться с обманщиком раз и навсегда.

- Я тебе ещё пригожусь!

С криком: «Это вряд ли!», я вытащила Фёдора из кресла, но, не удержав равновесие, завалилась вместе с ним на письменный стол, примяв разгоряченным телом начальника и ворох бумаг. Белая блузка распахнулась, лишившись двух верхних пуговиц, а черная юбка бесстыже задралась, оголяя любимые кружевные чулки. Как назло, в этот самый момент, на шум, в кабинет сбежались Константин Юрьевич и секретарь гендиректора. Увидев недвусмысленную картину, заместитель генерального закашлялся и принялся извиняться:

- Простите…Не знал, что Вы заняты, - попятившись задом к двери, он был остановлен умудренной жизнью Алиной Сергеевной, которая заметила, что кроме откровенно оголённых частей тела, на Новикове находятся и мои руки. А именно на его шее, сдавливая её.

Константин Юрьевич, не смотря на свою комплекцию, моментально подскочил к нашей парочке, в «страстном танце» сцепившейся на столе, и, с помощью секретарши оттащил меня от драгоценного тела гендиректора.

Пока я пыталась вырваться, чтобы закончить начатое, Фёдор откашлялся и потёр ноющую шею.

- Сильна, как тысяча китайцев. Если бы вы опоздали на пару минут, искать бы компании нового гендиректора, - несмотря на жуткость ситуации, Новиков продолжал шутить.

Алина Сергеевна с укоризной посмотрела на меня, отчего я немного попритихла, отказавшись от галантного предложения Константина Юрьевича сделать мне укол от бешенства. Видя отсутствие сопротивления, заместитель гендиректора ослабил захват, но до конца не выпустил моего локтя из своей руки, ожидая дальнейшего распоряжения руководства.

- Катенька, ты же не будешь больше драться и кусаться? – ласковым голоском поинтересовался Фёдор.

Оскорбившись, я отвернулась к окну. Новиков вздохнул и смилостивился:

- Можете отпустить её. Я сам виноват. Между мной и Екатериной Валерьевной возникло небольшое недопонимание, - наконец, Константин Юрьевич оставил меня в покое, позволив поправить растрепавшуюся одежду и стоящую дрыком причёску. – Оставьте нас, - приказал Фёдор.

Когда «телохранители» гендиректора нерешительно покинули кабинет, Федя налил в стакан воды и протянул его мне:

- На, выпей. Полегчает.

Недоверчиво осмотрев стакан на предмет содержания яда, я всё же выпила воду, поставив его на рабочий стол начальника.

- Извини, я была не в себе, - вспомнив о том, что я всё же человек, а не дикое животное, я извинилась, тем не менее, не собираясь прощать Фёдора за его жестокий обман.

- Ничего. Я тебя понимаю, - Федя одёрнул галстук, возвращая его в законное положение на своей накаченной груди.

- Зачем ты меня обманул? – перед тем, как уйти из кабинета и компании, я была обязана задать этот вопрос.

- Разве я тебя обманывал? Скорее подыгрывал тебе. С чего ты вообще взяла, что я именно тот мелкий мошенник, что тебе нужен? Вот уж не думал, что обладаю такой криминальной внешностью, - картинно расстроился гендиректор.

- Ты, скорее, на альфонса похож.

Проигнорировав моё замечание, Фёдор продолжил:

- Если помнишь, я даже признался тебе, что я и есть генеральный директор, но ты же не восприняла это всерьез, - в его словах была доля истины, но всё равно я чувствовала себя полностью униженной и несправедливо введенной в заблуждение относительно личности этого мерзавца.

- Тем не менее, я не хочу тебя больше видеть. С Беловым покончено, я слышала, что им уже занимается отдел собственной безопасности, поэтому давай разойдемся по-мирному, пока я действительно тебя не убила.