Локация

Девушка ещё секунду посмотрела на Андрея и начала поиск следующей цели. В приспущенной руке – пистолет, другая – на запястье первой, стойка на колене, в меру избирательный взгляд… Похоже, упоминание о тире было не случайным.

Андрей дозарядил арбалет. В более холодной обстановке он ощутил бы вину. Нещадную вину: мало того, что он спасовал, так вместе с тем слабая Ирина в той же ситуации неожиданно набралась мужества и научила уму-разуму раскисшего мальчика.

Но на стыд и нечто подобное сейчас не хватало времени.

«Экшн, чёрт бы его драл! Захотел – получай!»

Совсем скоро потерялся счёт выстрелам и выкрикам. Нельзя было отвлекаться, нельзя было без риска для жизни вертеться по сторонам, наблюдать, кто скольких убил, кого погрызли, кому помогли и кто вообще рядом с тобой сражается. Чтобы не проколоться, приходилось постоянно, отбрасывая хламные мысли, работать по схеме «выстрел – упор в землю – рычаг на себя – на изготовку». Эти действия отточились у Андрея до автоматизма. Стоило всадить стрелу в подоспевшую тварь, как из высокой колышущейся зелени лезла новая. Полянка с кустарниками почти сплошь покрылась багрянцем и забитыми в металл собачьими трупами. Порой на Андрея выскакивали сразу двое монстров. В такой ситуации выручал Якорь, реже – Ирина. Бывало и такое везение: звери, не добежав до людей, накидывались друг на друга, становясь нетрудными мишенями. Когда все же выдавалась судьбою передышка – «боты» не атаковали несколько секунд подряд, – Андрей оглядывался на других игроков. Успевал, как правило, только сфотографировать картинку в голове. Анализировал потом, в другой безопасный кусочек мгновений…

Игорь вставлял обойму в пистолет…

Ран как обычно что-нибудь выкрикивал, причём с таким пылом и в такой позе, будто требовал от своего арбалета, чтобы тот стал палить пулемётной очередью…

Ира мужественно хранила шаткое спокойствие, экономно тратила патроны, к тому же не голосила во весь дух – не только исполнила обещание, но ещё и передала своему ухажёру данную привилегию…

Виктор, наверное, был ратником княжеской дружины в прошлой жизни. Или мечтал о гольфе в этой. Потому что успешно отмахивался от тяжёлых и стремительных врагов доисторическим аналогом милицейского жезла – полосатой берёзовой палкой. Удары его были широкие и медлительные, но всегда швыряли назад настырных собак. На нём самом не было ни царапины. Кожа вспотела и покраснела, вытеснив, наконец, эту болезненную бледноту. Лица юноши совершенно не трогал страх – лишь горечь…

Из всех шестерых таким же качеством мог похвастаться разве что Борис. Правда вместо горечи он испытывал сердитое удовольствие. Его участок уже буквально забетонировался слоем обмякших звериных тел – вот-вот пойдёт в горку. Борис вёл огонь чаще Игоря, потому как помимо собственной территории зачищал сектор своего долговязого и молчаливого приятеля, который из личных убеждений не шёл на убийство, да и просто не мог физически – палка всё-таки…

Невзирая на то что от собак, и живых, и полегших, уже рябило в глазах, число их не уменьшалось… Даже наоборот… А вот боезапасы у пленников через несколько минут грозили закончиться…

У Андрея внезапно иссякли стрелы. Он хотел было попросить у Игоря, но тот уже поймал замешательство соседа и подкатил к нему новую связку. Пока Андрей возился с возвращением арбалета в боевую состояние, на него выбежало ещё одно исчадие ярости – в алых доспехах. Как и ожидалось, Игорь подстраховал: спустя миг отправленный на тот свет ротвейлер валялся рядом с остальными навечно уснувшими…

– Да сколько же этих гадин-то, а?! – Ран выдал первую вразумительную фразу за всю баталию, хотя и не очень воодушевляющую.

Андрей продолжил стрельбу… Выуживал драгоценные капли мгновений и посматривал назад…

У Иры закончились патроны. Теперь она, спрятавшись между опорами маяка, держала в одной руке нож, в другой – ствол оружия. Она ещё крепилась, но по щекам вновь заструились слёзы. Взгляд был безнадёжный…

Беспрерывно истребляя собак, повторяя монотонные движения, словно кукла на долгой заводке, Андрей в какую-то секунду признал, что ловить тайм-ауты для включения разума уже не требовалось. Он мог нормально ткать ленту размышлений прямо перед вожделеющими зубами и языками монстров, мчащихся к нему. То есть, он больше не боялся… Да, чувства сделались острее, реакции улучшились, и время текло в ином ритме. Но адреналин стабилизировался – жгуче бурлил в крови, но не менял температуру, завис на определённой планке…

Страх исчез…

Но не избавил этим от мучений…

Его трон заняла тоска…

Слева загремели реплики Игоря:

– Ребята, это бесполезно!.. Их меньше не станет! Мы не тем увлеклись!

– Надо козла этого искать! – откликнулся Борис.

– Почему козла? Может, он тоже из собачьих! – попробовал пошутить Игорь. Смело – в такой-то кутерьме…

– Да какая разница!!! Все они – с-с-суки!!! – жарко подвёл итог Ран.

Андрей понимал, что, как и остальные, висит сейчас на краю пропасти, и живы все лишь благодаря сплочённости коллектива и удачному стечению обстоятельств… Хотя какой уж там фарт – вляпаться в такое г… гнусное происшествие… Но ведь он сотню раз мог ошибиться! Промахнуться, например, а рядом бы никто не увидел и не помог бы!.. Но пока проносило. Стрелы были точны, а друзья и даже не очень-то и друзья – внимательны. Однако, что обидно, Андрей знал: рано или поздно их щит надломится. Это неизбежно. Кто-то не сумеет отразить нападение, промазав или исчерпав боевые ресурсы, и попадёт под пресс клыков; другой возьмётся его спасать, ослабит тем свою оборону и тоже вскоре будет растерзан… В результате – цепное разрушение. Проигрыш.

Он ненадолго поднялся с колен. Среди высоких травяных драпировок, откуда выказывались монстры, имелись некрупные расщелины, весьма пригодные для разведки. В некоторые можно было разглядеть местность до половины радиуса лесной арены. И Андрей увидел творящееся там…

«Мы обречены».

Вернувшись к делу, он чуть не проворонил длинномордую борзую в зелёных латах с линиями мелких пильных зазубрин. Андрей пронзил её из арбалета прямо посередине горла, но не остановил. Вовремя уклонился. Пружинистое тело, едва не шаркнув шипами по плечу и не содрав начисто синтетику вместе с кожей, пролетело мимо и напоролось на клинок завизжавшей Ирины. Сок мяса фонтаном хлынул на девушку. Та, не смолкая, оттолкнула в ужасе зверя, ещё бьющегося в конвульсиях.

Жуткое зрелище! Вроде и кровь уже стала привычной, а всё равно…

Белая кружевная блузка Иры была вся вымочена и перекрашена жижею жизни. Бедняжка ныла и не знала, куда деть свои руки, которые спонтанно качались в воздухе и шлепали то по земле, то по обшивке башни. Она словно хотела отлепить от себя эту мерзость, но противилась прикосновению к ней. Закинула голову к облачным небесам и умоляюще плакала…

Андрей не любил людей. Подобных Ирине – точно.

И так вдруг захотелось броситься к ней, приласкать, упокоить… Дашенька… Она страдала, умирая в озерке собственной крови, пока один ублюдок играл на компьютере!

Эту ненасытную сечу следовало тотчас же прекратить и начать залечивать раны, как телесные, так и психические. Но Андрей и отвлечься толком не мог, потому что собаки всё прибывали и прибывали… Бесконечность… Словно врата преисподней не желали закрываться…

Он сожалел, что посмотрел недавно за дебри растений, где таились просторы локации протяжённостью в десятки метров… Твари заполонили всё! Их металлические спины и осёдланные шлемами морды волнами плыли от кривого и абстрактного горизонта. Это была и не свора вовсе… Муравейник!.. Рой! Людишек будто телепортировали в самое сердце пчелиного улья! И теперь вся всполошённая «семья» нацелила жала в центр…

Нет, даже с килограммом патронов прорваться нереально.

– Я пустой! – крикнул Борис. Дважды послышался звук вынимаемого из ножен лезвия. – Эх-х-х!.. Такое издевательство!.. Избиение малолетних просто!

Андрей пытался вообразить всю эту резню всего лишь яркой анимацией на мониторе и развоплотиться в тех эмоциях, которые сопровождали игрока полжизни, проведённой перед трёхмерной иллюзией и двумерным настоящим фантастических чудовищ и плазменных винтовок… Вот застывшее за плоскостью оружие… А это не солнце светит – микроскопическая сетка пикселей… Мутятся не глаза, рвутся не уши и горит не плоть. И нет нигде и ничего материального. Есть только мозг. Он – точка отсчёта, начало координат. Вокруг него всё вращается. Туда льётся вся грязь… Но в то же время он – неприкосновенен. Он – в уюте и безопасности. Словно в черепной коробке на диванчике сидит маленький полусонный человечек и легко всем управляет. Ему приятно и интересно…