Страница 7 из 48
— Постараюсь и впредь оставаться достойным столь высокой оценки, — сказал Холмс, слегка поклонившись. — И для этого предлагаю возвратиться к нашим исследованиям.
Они снова задрапировали головы тканью и некоторое время в полной тишине внимательно изучали кристалл. Челленджер так и сяк вращал хрустальное яйцо, пока в нем не показался ряд мачт.
— Видите отблески света на верхушках мачт? — спросил он. — Глядите, приближается один из крылатых марсиан — вот он подлетел к другой мачте и изучает блестящий объект, совсем как мы. Я все более убеждаюсь, что каждая из мачт снабжена кристаллом, подобным нашему, и что при посредстве каждого из кристаллов можно видеть какой-либо отдаленный мир.
— Быть может, иные уголки Земли? — отозвался Холмс. — Поскольку наш кристалл сообщается с кристаллом на крайней мачте, кристаллы на остальных мачтах могут в свою очередь сообщаться с другими, также отправленными сквозь космос.
Громадный лоб Челленджера собрался в морщины.
— Вполне возможно. Эта теория порождает новые вопросы. В частности, вопрос о том, каким образом наш кристалл — и подобные ему механизмы — оказались на Земле.
Челленджер снял ткань и принялся вертеть в руках сияющее хрустальное яйцо.
— Конструкция и способ действия этого устройства не имеют никаких аналогов в нашей цивилизации, — медленно проговорил профессор. — Передача образов может осуществляться при помощи электрической энергии, но это просто предположение, обсуждать которое в настоящее время не стоит. Если, как вы полагаете, марсиане прислали кристалл на Землю в 1894 году, они наблюдают за нами уже семь лет. Много ли они смогли узнать о нас за это время?
— Рискну предположить — немало, — ответил Холмс. — Гораздо больше, чем мы сумели бы узнать о них за такой же срок.
— И что же они о нас думают?
— Было бы весьма любопытно выслушать их мнение, — улыбнулся Холмс. — Мы оба согласны с тем, что марсиане, вполне вероятно, готовят экспедицию на Землю. Идея меж- дупланетного путешествия не нова; на протяжении столетий она вдохновляла поэтические фантазии. Теперь мы — и только мы одни — знаем, что такие путешествия осуществимы.
Челленджер погладил хрусталь; его волнистая борода величественно вздымалась над столом.
— Судьба распорядилась удачно, вручив мне эту научную загадку, — сказал он. — Не без вашей помощи, конечно.
— Возможно, дело отнюдь не в судьбе. Кристалл мог попасть к нам непосредственно от марсиан, — заметил Холмс. — Предположим, марсиане желали проверить, как воспримут их устройство рациональные умы человечества. Они догадались, что люди, подобные нам, обладают необычными качествами интеллекта — и вот хрустальное яйцо оказалось у нас, а не в руках какого-нибудь недалекого обывателя.
Челленджер пристально поглядел на Холмса.
— Теперь вы сами начинаете предаваться романтическим фантазиям. Кстати, почему вы купили кристалл?
— Случайно попался на глаза. Я решил, что кристалл станет неплохим рождественским подарком для моей домоправительницы. Она еще не видела хрусталь и ничего о нем не знает.
— Это и к лучшему, — сказал Челленджер. — Вы, разумеется, преподнесли ей другой подходящий к случаю подарок?
— Разумеется, — ответил Холмс.
Вечером последнего январского дня Холмс сидел в гостиной на Бейкер-стрит, тихо наигрывая на скрипке. Послышался робкий стук. Холмс поднялся и отворил дверь. Посетитель, худощавый и черноволосый молодой человек, при виде Холмса тут же снял шляпу и принялся стеснительно теребить ее в руках.
— Доктор Уотсон дома? — спросил он.
— Он встречается с коллегами-медиками, — сказал Холмс. — Если хотите оставить для него сообщение, буду рад ему передать.
— Вы, должно быть, мистер Шерлок Холмс? Я имею честь быть знакомым с доктором Уотсоном и надеялся, что буду вам представлен. Меня зовут Джекоби Уэйс. Я ассистент-демонстратор больницы святой Екатерины, — молодой человек переминался на коврике. — Не знаю, с чего и начать.
— Прошу вас, прежде всего садитесь и изложите все по порядку.
Уэйс неловко уселся и, запинаясь, принялся рассказывать. Он часто бывал в магазине Кэйва, естествоиспытателя и торговца редкостями. В последние месяцы они изучали некий голубоватый, яйцевидной формы кристалл. Хрустальное яйцо открыло Кэйву множество тайн; престарелый антиквар говорил о поразительных сценах, что разворачивались перед ним в глубинах кристалла. Уэйс был буквально раздавлен, когда узнал, что после смерти мистера Кэйва кристалл вместе с прочими диковинками из магазина покойного оказался у Темплтона и затем был продан человеку, чье имя антиквар никак не мог вспомнить.
— Я разместил объявления в нескольких изданиях для коллекционеров, — сказал Уэйс, — но ответа так и не получил. Я убежден, что этот кристалл имеет огромное научное значение, и обращаюсь к вам с просьбой найти его.
Скромные, почтительные манеры Уэйса пришлись бы по душе Челленджеру, отметил про себя Холмс. Профессор, решил он, непременно должен быть извещен о новом повороте событий.
— Полагаю, мистер Уэйс, нам не помешает посоветоваться с выдающимся ученым, чья репутация ничуть не уступает научным достижениям, — сказал Холмс. — Минутку, я свяжусь с ним.
Холмс назвал телефонной барышне номер Энмор-пар- ка. Вскоре послышался гулкий рык Челленджера.
— Говорит Холмс. Челленджер, я беседую сейчас с новым клиентом по имени Джекоби Уэйс. По причинам, которые вскоре станут очевидны, вам необходимо выслушать его рассказ, — осторожно начал Холмс. — Могу я привести его к вам?
— Это расследование как-то связано с кристаллом? — спросил Челленджер, понизив голос до шепота.
— Да, — кратко ответил Холмс.
— Немедленно приезжайте.
Прибыв в Энмор-парк, Холмс и Уэйс застали профессора в кабинете, где тот внушительно восседал за письменным столом. Кристалла нигде не было видно.
— Вы можете сесть, мистер Уэйс, — величественно распорядился Челленджер. — Объясните-ка, в чем состоят ваши затруднения?
Заикаясь от стеснения, Уэйс вновь описал свое знакомство с Кэйвом, те туманные картины, что изредка выплывали из сверкающей дымки в кристалле, а также муки разочарования, которые он испытал, потеряв из виду хрустальное яйцо. Челленджер внимательно выслушал рассказ, время от времени делая пометки в блокноте.
— Кому еще вы говорили о кристалле? — спросил он, когда гость закончил свое повествование.
— Мистеру Темплтону, торговцу древностями, — ответил Уэйс. — Еще я слышал, что открытие мистера Кэйва может получить огласку. Темплтон говорил, что мистер Герберт Уэллс, известный писатель, готовит журнальную статью о хрустальном яйце. Он получил сведения о кристалле и от мистера Темплтона, и от другого торговца, мистера Морза Хадсона.
— Хадсон? — переспросил Холмс. — Я немного знаком с Хадсоном. Что ж, с интересом прочту статью, как только она появится в печати.
— Я также намерен с нею ознакомиться, — сказал Челленджер. — Наряду с самым причудливым воображением, этот Уэллс обладает кое-какими отрывочными научными познаниями. Мистер Уэйс, помимо объявлений в журналах для коллекционеров, вы не пытались выяснить судьбу кристалла?
— Я направил письма в «Таймс» и «Дейли кроникл». Оба письма были мне возвращены — в газетах сочли, что я задумал какую-то мистификацию. Редактор «Кроникл» даже посоветовал мне забыть о кристалле, добавив, что публикация подобной статьи может навредить мне на службе в больнице.
— Типичная журналистская ограниченность, — заявил Челленджер. — Однако, я в известной мере согласен с советом редактора. Благоразумней будет, мистер Уэйс, хранить молчание. Передайте дело на попечение моего друга, мистера Шерлока Холмса, и предоставьте ему возможность проявить все его замечательные способности. Хотелось бы заручиться обещанием, что вы так и поступите.
— Да, сэр, — немедленно согласился Уэйс. — Благодарю вас, профессор Челленджер.
Он распрощался. Челленджер сам проводил его к парадной двери и, вернувшись, яростно блеснул на Холмса своими пронзительными серо-голубыми глазами.