Страница 45 из 48
— Что ж, по крайней мере это сделает знакомство полезным, — заметил я.
Морган открыл ящик бокового стола и стал искать что- то внутри.
— Может, мы сумеем узнать секрет теплового луча, — сказал он. — Глядите, доктор Уотсон.
Он достал из ящика керамический цилиндр, размерами и формой напоминавший банку для варенья, и бережно отвинтил крышку. Поставив цилиндр передо мной, Морган принялся неторопливо набивать старую глиняную трубку.
— Здесь, — сказал он, — находится главный элемент теплового луча. Я сам его вытащил из одной боевой машины, там, в яме на Примроз-хилле.
Я заглянул в цилиндр. На дне лежал круглый предмет размером с горошину, сверкавший, словно бриллиант, множеством крошечных граней. Мне показалось, что предмет, как и кристалл, испускал слабое сияние — только это бледное сияние было красновато-розовым, а не голубым.
— Ничего не понимаю, — сказал я. — Генератор теплового луча был похож на большую коробку. Сам я не видел, как он действовал, однако мне говорили, что устройство стреляло невидимым лучом, который уничтожал дома и заставлял воду в реках кипеть.
Морган поднес к трубке спичку.
— Да, я знаю, — сказал он. — Я не мог унести все, взял только сердцевину. При повороте рукоятки вот этот предмет начинает выделять энергию, которая направляется на что-то вроде изогнутого рефлектора. Возьмите, рассмотрите поближе. Не бойтесь, эта штука безопасна.
Колеблясь, я глядел на блестящую горошину.
— Берите, берите, — настаивал он. — Вы сможете подержать в руках самое сердце их разрушительной науки.
— Не прикасайтесь, Уотсон! — послышался чей-то голос.
Мы оба подняли головы.
Быстрыми шагами в кабинет вошел Шерлок Холмс. В руке он держал револьвер, направленный на Моргана.
— Дорогой мой Холмс, что привело вас сюда? — воскликнул я.
Холмс не обратил на мои слова никакого внимания. Сузив глаза, он глядел на моего собеседника.
— Вы утверждаете, что этот предмет безопасен? Что ж, достаньте-ка его, — приказал он Моргану. — Делайте, как я вам велел — сию же секунду!
Морган вскочил и отшатнулся от стола, по-прежнему держа в руке крышку.
— Вы ведь говорили, что это совершенно безопасно. Я сам слышал ваши слова. Что же вы медлите?
Морган рывком надел на цилиндр крышку и попятился.
— Нет, — запинаясь, произнес он. — Н-нет, я не прикоснусь к этому. Вы меня не заставите.
— Следовательно, вы знали, что прикосновение к этому предмету убьет доктора Уотсона, — произнес Холмс. — Вы были бы не прочь убить и меня, не сомневаюсь.
— Что это значит, Морган? — требовательно спросил я.
— Имя этого господина, Уотсон, звучит несколько иначе, — сказал Холмс, все еще направляя револьвер на Моргана. — Отбросьте букву «Г» и зовите его Мораном. Это сын полковника Себастьяна Морана, самого опасного человека в Лондоне после Мориарти. Не сомневаюсь, вы помните, как некогда мы схватили полковника в доме Кэмдена, что находится напротив нашего дома на Бейкер-стрит.
Морган рухнул в кресло.
— Это какие-то фантазии, — возразил он чуть более уверенным тоном. — Вам не в чем меня обвинить, мистер Холмс.
— Именно так говорят все пойманные преступники; беда в том, что они очень редко приводят доказательства истинности своих слов. Кстати, только недавно я выследил одного из них, по имени Эзра Пратер.
Услышав это имя, Морган непроизвольно дернулся.
— Вижу, вам известно, кто он такой, — победно объявил мой друг. — К счастью, мы успели помешать мистеру Пратеру распилить кое-какие бриллианты, которые он собирался продать. Застигнутый месте преступления, он тут же рассказал, как вы с ним похитили эти драгоценности из королевского хранилища в Тауэре — в тот самый день, когда профессор Челленджер телеграфировал в Париж, что вторжение закончилось.
Морган поднялся с места, дрожа всем телом.
— Я старался, — пробормотал он. — Я был хорошим солдатом. Я сражался с захватчиками, едва не погиб в бою. Помогал профессору Челленджеру. Он вам расскажет. Что бы ни говорил вам Пратер…
— О, Пратер болтал без конца, — прервал его инспектор Стэнли Хопкинс, входя в кабинет. — На допросе в Скотланд-Ярде он во всем признался инспектору Лестрейду и подписал свое признание. Пратер сообщил нам, кто вы такой, как помогали ему и где вас можно найти.
Он вытащил наручники.
— Руки вместе, — распорядился инспектор.
Морган покорно протянул руки. Я услышал щелчок наручников на его запястьях.
Из задней комнаты выскочил Челленджер.
— Как можно работать в таком шуме? — зарычал профессор, угрожающе глядя на Хопкинса. — Кто вы такой, сэр, и почему вы надели на Моргана наручники?
— Его настоящее имя — Моран, — сказал Холмс, пряча револьвер в карман. — К вашему сведению, Челленджер, он грабитель и неудавшийся убийца. Только что он пытался убить доктора Уотсона. Дело в том, что Уотсон когда-то помог мне схватить его отца. Хотели бы вы, чтобы на месте Уотсона оказался я, не так ли, Моран?
— Пошли, пошли, — сказал Хопкинс, крепко держа арестованного за руку. — Обязан сообщить вам, что все, что вы скажете, будет записано и сможет быть использовано против вас.
— Подождите! — внезапно вскричал Моран. — Выслушайте меня! Послушайте, что я могу вам предложить… Я знаю секрет теплового луча. Знаю, как им пользоваться.
Челленджер нахмурил брови.
— Если так, вы утаили от меня важные сообщения с Венеры, — грозно сказал он. — Каковы бы ни были ваши преступления, это худшее из них.
— Я вам все расскажу, — торопливо продолжал Моран.
— Да, я скрыл некоторые сведения. У меня куча таблиц с формулами их энергии. Там показано, как направлять импульсы, чтобы взрывать атомы.
Глаза Холмса вылезли из орбит. Мои, должно быть, также.
— С научной точки зрения это невозможно, — выдохнул я. — Над этим вопросом бились величайшие ученые.
— Не столь уж величайшие, — поправил меня Челленджер. — Ведь я данным вопросом до сих пор не занимался.
Грузно топая, он направился к Морану.
— Полагаю, вы требуете свободу в обмен на формулы? Необходимо убедиться, что формулы верны. Покажите мне их немедленно.
Моран полез скованными руками в карман пиджака.
— Вот, — сказал он, вытаскивая пачку сложенных листов.
— Сами смотрите, профессор. Надеюсь, вы сможете эти формулы понять.
— Ваши сомнения для меня оскорбительны, — рявкнул Челленджер, выхватывая у него бумаги.
Он развернул листы и погрузился в их изучение. Глаза на громадном бородатом лице засверкали. Холмс чиркнул спичкой.
— Боже правый, вы не обманываете, — волнуясь, сказал Челленджер. — Для развитого, восприимчивого интеллекта эта концепция — и, конечно, ее следствия — вполне понятна. Это самое поразительное…
Холмс молниеносно бросился вперед. В руке у него была зажженная спичка. Он поднес спичку к бумагам в руках Челленджера.
Листы вспыхнули, и Челленджер, взвыв, выронил их на пол. Яркое пламя охватило бумаги; Челленджер тряс руками и дул на обожженные пальцы.
— Холмс, вы окончательно спятили? — завопил он.
— Напротив, я нахожусь в совершенно здравом рассудке, — спокойно ответил Холмс. — Достаточно здравом, чтобы испугаться при виде дрессированной обезьяны, которая экспериментирует с заряженным пистолетом дрессировщика.
Челленджер опустился на колени у горки сгоревших бумаг. Они разлетелись серыми хлопьями пепла.
— Потеряны! — с грустью сказал он, поднимаясь на ноги. — Морган, или как вас зовут, Моран, вы помните…
Моран в отчаянии покачал головой.
— Нет, сэр. Я только лишь записывал формулы и цифры, которые видел в кристалле. Восстановить их невозможно.
— Потеряны, — вновь простонал Челленджер, прижимая ладони к вискам.
— Пусть человек сам раскроет этот секрет, — произнес Холмс. — С таким оружием, как взрывающиеся атомы, человек без труда мог бы уничтожить и себя, и весь мир вокруг. Если мудрость человечества позволит нам в будущем раскрыть тайну атома, быть может, людям также достанет мудрости держать подобную силу под контролем.