Страница 37 из 79
Виктор Пелевин — самый успешный автор своего поколения в России. «Шпигель онлайн» беседует с ним о стране, в которой он живет, о пустоте и о наркотиках.
В новом романе Пелевина — «Generation П» — повествуется о путешествии московского копирайтера в мир, который одновременно является медиа-реальностью, буддистским откровением и наркотическим трипом. «Шпигель онлайн» удалось встретиться с 37-и летним человеком-загадкой, который в России контактирует со своими поклонниками только через Интернет и распространяет о себе многочисленные дезинформирующие сведения.
Шпигель онлайн: Прежде всего, спасибо за интервью. В России ведь вы совсем не появляетесь в обществе. Такой стиль поведения?
Виктор Пелевин: Вовсе нет. Я просто терпеть не могу находиться в свете прожекторов иначе, чем как автор своих книг. В Москве я много езжу на метро, а если мое лицо увидят в телевизоре, то там ко мне все начнут приставать.
Шпигель онлайн: Хотя в вашей книге рассказывается о постсоветской России, многие темы напоминают западные романы. Вот, к примеру: медиа-реальность, реклама. Россия настолько похожа на страны Запада?
Виктор Пелевин: По состоянию духа Россия действительно как Запад, по крайней мере, реклама. У нас больше всего рекламируют западные продукты. И деньги. Деньги интернациональны. Россия напротив, всего лишь медиа-клише.
Шпигель онлайн: Но в вашей книге Россия ведь еще и очень реальна. В описаниях городов, пессимизм, мафия.
Пелевин: Нет. В этой книге все не так. Я уверен в этом на все сто процентов. Понимаете, я ведь все это выдумал. А если серьезно, я особенно доволен тем, что многое, о чем я написал, действительно осуществилось. Например: медиа-магнат Березовский попытался контролировать политическую жизнь. Об этом рассказывается в одной главе из моей книги. Через несколько месяцев после ее выхода, показали видеозапись, доказывающую это.
Шпигель: В Германии «Generation П» многие воспринимают как книгу об отсутствии реальности. Восхождение Путина к власти осуществлялось с помощью войны в Чечне, а это довольно реальное событие, хоть и рассказывалось о нем через СМИ.
Пелевин: Да. Но и то и другое мало подействовало на самосознание и на ход жизни в России. К тому же, политика меня мало интересует. Вы спросите об этом лучше вашего корреспондента в Москве. Вот он действительно эксперт.
Шпигель: Спасибо, очень лестно. А что останется, если погасить медиа-реальность? Больше реальности?
Пелевин: Больше души. Люди станут четче видеть свою душу. Осознание того, что от себя не спрячешься. Великая пустота — вот что такое человеческая душа. И за этим в том числе, я посещаю монастырь.
Шпигель: Чтобы ощутить буддистское блаженство нежелания?
Пелевин: Желания — они как крысы, скребущиеся в темноте. Только включишь свет, только удостоверишься в их действительном присутствии, как они тут же убегают прочь. Конечно же, у меня есть желания (ухмыляется), но вот, к примеру, у меня совершенно пропал интерес к наркотикам. Это меня смущает.
Шпигель: Ну, тогда понятно, что слухи о том, что Вы уже давно «торчите» — неправда.
Пелевин: Нет. Уже нет. Я и не пью спиртного больше. Может быть дело в возрасте. Хм. А есть что-нибудь новое на немецком рынке?
Шпигель: Думаю, что последним прорывом была смесь кокаина и микстуры. От нее была тогда такая зависимость, что люди только и думали, как бы на ней забалдеть.
Пелевин: Интересно. В России сейчас в ходу эфедриновое соединение. Но все эти замесы никогда по-настоящему не новы. Такие же вещества находили в вавилонских гробницах. От одной дозы можно бодрствовать целую неделю, и повышается сексуальная активность. Плюс пустота. Когда мы во времена полового созревания вместе накуривались, мы называли себя «Обществом советско-албанской дружбы». Полная бессмыслица. И это было то, чего мы хотели.
Шпигель: Забавное совпадение — мы называли это: «мы идем в Советский Союз».
Пелевин: (смеется) Да, точно. Прямо лозунг. А знаете, где по правде абсолютная пустота? В Советском Союзе!
Оригинал — Von Daniel-Dylan Böhmer. Erfolgsautor Viktor Pelewin: «Wünsche sind wie Ratten» // Spiegel Online. —
25 Okt. 2000. http://www.spiegel.de/kultur/literatur/0,1518,99702,00.html.
Перевод — http://www.pelevin.org/forum/users/Отто Пыренныймизинецбудды/comments/197301
«Виктор Пелевин совсем недавно стал лауреатом премии «Нонино»…»
Виктор Пелевин совсем недавно стал лауреатом премии «Нонино» в Зальцбурге, участвуя в конкурсе произведений иностранной прозы. Российская молодежь, становление которой совпало с десятилетним переходным периодом, называет Пелевина культовым писателей. Его индивидуализм, сформировавшийся на основе восточных философских течений, дал этому поколению, лишенному какой-либо идеологии, нечто, во что можно верить. Его беспощадная критика рекламы и средств массовой информации указала противника, с которым надо бороться.
— Виктор Олегович, почему Вы решили стать писателем после поступления на воздушно-инженерный факультет?
— Потому что я не хотел ходить по утрам на работу.
— Вы предпочли работать вечером?
— Я бы предпочел ничего не делать, но у меня ничего из этого не получилось. На самом деле мне приходится вставать рано утром, потому что это самое лучшее время для сочинения, на улице свежо и тихо. Помимо этого, у меня большое преимущество: я работаю один. У меня такая натура, я с трудом переношу вынужденное общение, хотя я легко нахожу контакт с собеседниками.
— Вам не наскучило то, что Вас считают писателем поколения, которое Вы в своем романе «Вавилон» назвали «Поколение П», где «п» означает пепси-кола?
— Само определение поколения слишком американизировано. В Америке существуют поколения. В России, чтобы стать писателем поколения, надо это поколение просто придумать.
— Именно так Вы и поступили?
— Нет. Моя книга не о поколении, а, скорее, о СМИ и о рекламе, и о том, как потребительская культура укоренилась в такой бедной стране, как Россия.
— Россия — бедная страна?
— Если отъехать от Москвы на 200 км, можно увидеть очень бедную страну, если поехать по Рублевскому шоссе, что в двух шагах от столицы, и посмотреть на некоторые дачи, можно подумать, что эта страна — богатая. Эти определения во многом зависят от конкретной ситуации. Во времена Советского Союза уровень жизни, возможно, был несколько выше теперешнего. Но по западным меркам, он был чрезвычайно низок. Дело в том, что народ об этом не знал и поэтому не считал себя бедным.
— Какой Вы видите Россию?
— Я ее не вижу, я здесь живу. Я могу поделиться впечатлениями о Франции, Великобритании, Италии, потому что я изредка там бываю. А Россия для меня не объект, а скорее, среда. А средой ты можешь наслаждаться или бороться с ней. По-моему, Россия — такая, какой воспринимаете ее вы, журналисты — абстрактное понятие. Для меня Россия — это квартира, где я живу, и лес, куда я езжу кататься на велосипеде.
— Но Вы ведь можете что-то сказать о том, что происходит в Вашей стране?
— Нет, не могу. Я почти два года не смотрю телевизор и не читаю газет. Телевидение ужасно, газеты такие же отвратительные, но в России они еще более отвратительны, чем на Западе, потому что от них исходит больше негативной энергии.
— Ничего себе, говорить сейчас такое, когда в России существует свобода прессы. Вам не кажется это снобизмом?
— Нет, это не снобизм. Ощущается острая необходимость следить за новостями, потому что существуют люди, зависимые от новостей, совсем как люди, зависимые от героина. СМИ умело создают ощущение, будто бы мы находимся на пороге чего-то нового. Новости постоянно притягивают наше внимание, каждый день, каждое мгновение. Но если спросить, какая новость была самой важной, то по истечении, приблизительно, месяца, можно обнаружить, что их было всего две или три. А потом, если спросить, какие на самом деле выдающиеся события произошли за год, самым важным окажется то, что ты постарел на целый год.