Страница 10 из 79
— Меня поражает такая реакция на «Омон Ра». Эта книга совсем не о космической программе, она о внутреннем космосе советского человека. Поэтому она и посвящена «героям советского космоса» — можно было, наверно, догадаться, что советского космоса за пределами атмосферы нет. С точки зрения внутреннего пространства личности весь советский проект был космическим — но был ли советский космос достижением, большой вопрос. Это книга о том, что Кастанеда называл словом «тональ». Многие западные критики так ее и поняли. А у нас почему-то решили, что это запоздалая антисоветская провокация. Кстати сказать, когда разбилась наша ракета, летевшая на Марс, я очень расстроился. А потом мне позвонил один журналист из Нью-Йорка (я в это время был в Айове) и сказал, что ракета разбилась потому, что не отделилась четвертая ступень. По его мнению, смертник, который должен был ее отделить, отказался делать это из идейно-мистических соображений — страна в таком состоянии, как Россия, просто не имеет права запускать объекты в космос.
— Вообще я про вас очень мало знаю — только книги читал. Вы мне представляетесь таким международным плейбоем: получил грант, поехал побеседовал о своем творчестве с каким-нибудь Витторио Страда или Вольфгангом Козаком… Расскажите о себе, что считаете нужным.
А почему, Евгений, вы считаете, что должны что-то про меня знать? Я тоже про вас мало что знаю, и ничего, нормально. Из меня такой же международный плейбой, как из России демократия. А грант, про который вы говорите, — это не значит, что мне дали денег. Это просто поездка в Америку по литературной программе. У меня там вышло две книги (я их видел в книжных магазинах в десяти городах, от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса) и была очень хорошая пресса, даже большая статья в «Нью-Йорк Таймс Дейли», что вообще редко случается. И эти книги неплохо продаются. Мне приходят очень милые письма от американских читателей. Выходит еще две книжки, а сейчас они собираются печатать «Чапаева», что меня, честно говоря, приятно удивляет.
— Сейчас говорят, что, мол, масскульт — это ничего, люди наедятся, маятник качнется и вернется интерес к Большой Культуре…
— Масскульт — это и есть Большая Культура, хотим мы этого или нет. А интерес у людей появляется только к чему-то интересному. У нас же происходит следующее: есть много людей. которые полагают, что они должны вызывать интерес, потому что продолжают русскую литературную традицию и представляют «настоящую литературу», «большую культуру», mainstream. На самом деле они не представляют ничего, кроме своей изжоги. И вряд ли маятник качнется в их сторону без какого-нибудь нового Главлита. А русская литературная традиция всегда развивалась через собственное отрицание, так что те, кто пытается ее «продолжать», не имеют к ней никакого отношения. Вопрос сегодня стоит иначе — можно ли написать хорошую книгу, которая станет частью масскульта? Я думаю, что да, и тому есть много примеров.
— Слава не испортила Виктора Пелевина?
— Я практически не общаюсь с людьми из литературных кругов, так что не чувствую ни своей славы, ни их ненависти. Иногда читаю про себя статьи. Бывает, что облает какой-нибудь газетный дурак, расстроишься. Но через полчаса проходит. Вот и все. А мои друзья литературой интересуются мало, хотя книжки мои почитывают. Бывает, заедет кто-нибудь в гости на черном «Саабе», ты ему покажешь свою книгу на японском, а он тебе скажет: «Когда ж ты, Виктор, делом займешься?». Вообще мне нравится писать, но не нравится быть писателем. А этого, к сожалению, все сложнее становится избегать. Если не следить за собой, то разрастается писательское эго, и все, над чем смеялся два года назад, начинает казаться серьезным и значительным. Мне кажется, что очень большая опасность — когда «писатель» пытается жить вместо тебя самого. Поэтому я не особенно люблю литературные контакты. Я писатель только в тот момент, когда я что-то пишу, а вся моя остальная жизнь никого не касается.
Источник — http://exbicio.boom.ru/library/pelevin/stat/vk.htm.
Виртуальная конференция с Виктором Пелевиным
<DK-Sqrt> Пелевин: hi!!!!!!!!!!!!!!
<fiz_i_len> Пелевину — ура:)
<Pelevin> Здрасте.
<babaj> Здравствуйте, Виктор!
<dimok> Здравствуйте, Виктор!
<babaj> Многие ваши рассказы, например, «Спи», вводят меня в измененное состояние сознания. Находитесь ли вы в измененном состоянии, когда пишете?
<Pelevin> Для начала нужно выяснить, равнозначно ли измененное состояние моего состояния измененному состоянию вашего сознания.
<babaj> А как это установить?
<Pelevin> Нет никакой возможности.
<babaj> Но для себя вы различаете разные состояния?
<Pelevin> Я вообще не понимаю, какие состояния бывают у сознания. По-моему, у сознания вообще нет никаких качественных свойств.
<babaj> Состояние сна и бодрствования, например.
<Pelevin> Я б не сказал, что здесь речь идет о состоянии сознания. Скорее, о состоянии субьекта сознания.
<kompot> Пелевин А вы вообше понимаете, что такое сознание?
<Pelevin> kompot: я не знаю, что такое сознание.
<kompot> Пелевин: Спасибо. Последний человек который знал, была моя учительница в 10 классе:)
<Parker> Пелевин: А как относились к вашему измененному сознанию на семинарах в институте? У кого, кстати, на семинаре?
<Pelevin> Parker: относились очень настороженоо, потом эта настороженность передалась мне и я ушел. А семинары вел Лобанов Михаил Петрович, насколько я помню.
<DK-Sqrt> Пелевин: Какое отношение вы имеете к компьютерам? И какое у вас образование, если не секрет?
<Pelevin> DK: Образований у меня несколько. К компьютерам… Когда-то я дошел до того, что изучил Ассемблер процессор 8086. А вообще я профессиональный пользователь, скажем так.
<Parker> Пелевин: Assembler — это, наверняка, сгоряча.
<Pelevin> Parker: Да, сгоряча. Я пытался писать на нем стихи, но не получалось… Может быть, это был не 8086, а тот, который был до этого — я помню, там было три уровня питания. 85 год… перестройка…
<fiz_i_len> Пелевин: Если у вас на Ассемблере плохо пишется, я могу вам сделать переводы с BASICa на Assebler ваших стихов:)))
<Pelevin> fizik: Я предпочитаю в двоичном коде. Гораздо меньше проблем с рифмовкой.
<r_l> ВП: Кстати, насчет стихов…. Вы их не издавали вне прозы?
<Pelevin> r_l: Нет.
<r_l> ВП: А жаль:) По кайфу очень.
<fiz_i_len> Пелевин: у вас такой прием литературный — вы опускаете описание процесса трансформации (жук <> человек) — это у вас из «Носа» Гоголя взято???
<Pelevin> fiz_i_len: Нет, это у меня взято из собственного носа
<dimok> В.П: технический вопрос. Что такое Орден Октябрьской звезды?
<Pelevin> dimok: Это надо перечитать соответствующее место в Чапаеве, я сейчас уже плохо помню.
<dimok> Пелевин: В смысле, это откуда-то из истории, или есть только там (в ЧП)?
<Pelevin> dimok: Что значит — из истории? История сама по себе существует в нескольких десятках или сотнях книг. Так что очень сложно ответить на этот вопрос.
<dimok> Пелевин: ага:) Тайра и Минамото — в книге по истории Японии, и т. д. А Орден Октябрьской Звезды?
<Pelevin> dimok: Это в книге по истории пустоты.
<kompot> Пелевин: Считаете ли вы свои романы массовой литературой (поп)?
<Pelevin> kompot: У меня нет мнения по этому поводу, никакого. Я в себе давно изжил классификатора реальности.
<fiz_i_len> Пелевин: А почему у вас так сексу мало?
<Levon> И так много женщин.