Страница 4 из 9
— Почему? — удивился Гешка. — Он в Риге живет, я его часто вижу…
— Так, — сказал Сергей. — А серия “Спартакиада” завтра будет в магазине! Давай-ка сходим туда вместе.
Узкая улочка Вальню — граница старой и новой Риги. Она начинается у нового здания вокзала, а в другом ее конце возвышается круглая, массивная, тщательно сложенная из кирпича старинная Пороховая башня. Большой универмаг тут рядом с крохотными галантерейными магазинами и кафе, неповоротливый троллейбус осторожно разворачивается между домами, построенными несколько веков назад…
У филателистического магазина толпился народ. Людно было и у прилавка.
— Вот Рита Августовна, — кивнул Гешка на продавщицу и тут же, увидев что-то интересное, забыл о Сергее. А тот, подталкиваемый со всех сторон покупателями, очутился у прилавка.
Продавщицу осаждали, требуя космическую серию…
Сергей терпеливо ждал.
Она вдруг спросила.
— Вы что-нибудь выбрали?
— Нет, я… собственно, не выбираю.
— Тогда зачем же…
— Дядя Сережа со мной, — невозмутимо произнес неожиданно появившийся Гешка. — Здрасьте.
— Здравствуй, Геша. У тебя появился дядя? — Девушка взглянула на Сергея. У нее были карие, с зеленоватым отливом глаза, нежное узкое лицо.
— Мы хотели купить марки, — сказал Сергей. — “Спартакиаду”.
Гешка густо покраснел, а получив конверт с марками, выпалил: “Спасибо!” — и тут же юркнул между покупателями к друзьям-мальчишкам — показать!
Рита улыбнулась. Сергей обрадовался этому не меньше, чем Гешка маркам.
— Мне бы хотелось с вами поговорить, — торопливо заговорил Сергей, — я отниму у вас пять минут. Меня интересует ваш филателистический кружок и… Простите, когда у вас в магазине обеденный перерыв?
— А я знаю, где Рита Августовна обедает! — заявил Гешка, снова вынырнув у локтя Сергея. — В кафе “Метрополь”.
— Видите, какой у вас помощник! — она усмехнулась.
— Вот о помощнике мне и хотелось поговорить.
В это время к прилавку протиснулся элегантно одетый молодой человек, снял шляпу, поклонился Рите, блеснув напомаженными волосами:
— Для меня есть что-нибудь?
Рита положила перед ним на прилавок конверты с марками. Пересчитав сдачу и поблагодарив, покупатель исчез.
— Так я вас буду ждать вместе с Гешкой в кафе.
— Мне в школу, — заявил Гешка, и Сергей чуть не стукнул его по выпуклому затылку. Рита ответила:
— Хорошо!
Когда они вышли из магазина, Гешка сказал:
— “Колумба” я у него купил.
— У кого? — не понял Сергей.
— У того, в шляпе. Сейчас спрошу у Риты Августовны, как его зовут. — Гешка повернулся было к дверям магазина, но Сергей ухватил его за рукав куртки:
— Не надо…
Прежде чем войти в кафе, Сергей быстро оглядел себя в большое зеркало, причесал густые, встрепанные ветром волосы и вошел в зал. Сидя за столиком, он нетерпеливо поглядывал на двери, ждал Риту.
Рита быстро прошла через зал, села рядом и сразу спросила:
— Гешка что-нибудь натворил?
— Да. — Сергей замялся. — Что вы будете есть? Любите хлебный суп? И взбитые сливки?
— Хорошо. Помолчали.
— Вы увлекаетесь марками? — начал Сергей.
— Да, очень, — ответила она. — Отец научил меня читать их. Он был настоящим коллекционером.
— А есть не настоящие?
— Есть. Некоторые собирают марки по узкому признаку — считают рубчики перфорации — зубчики, понимаете? Или на одной из марок какой-то серии не отпечаталась, например, какая-нибудь буква… Редкая марка. Вот ее и ищут… Но это не настоящие филателисты.
— А настоящие?
— Настоящие читают: марка всегда кусочек истории страны. Иллюстрированная история… — Рита задумалась. — Вы видели первою послереволюционную марку?
— Не приходилось.
— На ней — перечеркнутая красными стрелами эмблема Временного правительства. Дата — январь 1918 года и надпись “Совет рабочих и солдатских депутатов”. У молодого государства еще не было своего герба, да и лишних средств, чтобы печатать новые марки. А посмотрите на выпуски последних лет: спутники, покорители космоса, “Семилетка в действии”… Разве это не сама история?..
— Хорошо вы об этом говорите, — сказал Сергей — А бывают и курьезные истории, правда? Например, марка, на которой Колумб смотрит в подзорную трубу…
— Где вы видели такую марку?
— У Гешки. Он купил ее. За три рубля. Представляете — целый месяц без завтраков!
Официантка поставила перед ними тарелки.
— Да, да… А спекулянты, они и марки не оставляют в покое…
— Такую же марку я видел на иностранном корабле.
— Вы моряк?
— Нет.
Сергей замолчал.
Он так любил разговаривать с Гешкой, глядя в его чистые мальчишеские глаза, ему так легко было с Глаузинем и так свободно в маленьком кафе на углу — именно потому, что во всех этих случаях сама собой исчезала некоторая связанность.
И сейчас, с этой темноглазой девушкой, он тоже чувствовал себя свободно, легко — не хотелось, чтобы стало иначе…
— Я инспектор Рижской таможни, — сказал Сергей.
— О, это, наверно, поинтереснее, чем истории с марками?
— Знаете, как обычно пишут: “Покончив с таможенными формальностями, мы, наконец, сошли на берег”… Красноречивое “наконец”… — Сергей усмехнулся. — А работа интересная. Кстати, хотя нет, это совсем о другом: я знаю, кто продал Гешке марку с Колумбом!..
— Кто?
— Он был сегодня у вас в магазине, когда мы разговаривали. Поклонился вам.
— Неужели Куралюн…
— Он что, страстный коллекционер?
— Как вам сказать, — Рита пожала плечами. — Для меня был постоянным покупателем…
И спохватилась — взглянула на часы.
— Пора? — спросил Сергей.
Она кивнула.
— А если вас интересуют марки, — Рита поднялась, — советую сходить на филателистическую выставку Рыбника. Это здесь, рядом.
— Рита, можно вас попросить пойти туда вместе со мной?
— Почему же, — сказала она. — Завтра после работы.
СНОВА КОЛУМБ
Таможенники сдавали смену.
— Были приняты: греческий теплоход с грузом волокна, — говорил старший наряда, обращаясь к Глаузиню, — норвежский теплоход “Амундсен” — рыба. За рубеж ушли: пароход “Пешт” с грузом пшеницы для Германской Демократической Республики и “Даугава” — с экспонатами для нашей выставки в Рио-де-Жанейро. “Редер” скоро уходит. На подходе — судно из Исландии, польский танкер и шведский лесовоз.
— Так, — сказал Глаузинь. — Задержания есть?
— Одно, незначительное…
— Ну хорошо.
— Счастливого дежурства, товарищи!
Сдавшие смену ушли. Дверь захлопнулась.
Глаузинь достал сигарету, вставил ее в мундштук и хотел что-то сказать, но зазвонил телефон.
Сергей поднял трубку, выслушал, сдвинув брови.
— А сколько марок? Вот как! Спасибо
Положив трубку, повернулся к Глаузиню:
— Это из вытрезвителя. Там ночевал матрос Курт Гауптман с “Редера”. В носке у него оказалось двадцать пять рублей и несколько марок. Не валюта, а почтовые марки.
Глаузинь нахмурился.
— Непонятно. Но советская валюта — видимо, результат контрабанды.
Сергей рассеянно кивнул, думая о марках. Гауптман и Куралюн… Связаны они или нет? И как это выяснить?
— Где он сейчас? — спросил Глаузинь.
— Отпустили.
— Вы пойдете на корабль, Сергей Александрович.
Лицом к лицу с контрабандистом на борту “Редера”! Тут нужны находчивость и твердость. Давая понять Глаузиню, что ему все ясно, Сергей сказал:
— Пойду и потребую штраф в счет незадержанной контрабанды.
— Нет, — Глаузинь покачал головой. — Сначала вы посмотрите таможенную декларацию, заполненную этим матросом, потом спросите у капитана, не давал ли он матросу советских денег.
— Понятно.
— Будьте не просто вежливы, сверхвежливы!