Арт-Джаз

— Прямо вот так? Прямо с сегодняшнего дня? — Она удивленно хлопала ресницами, пытаясь унять головокружение и дрожь в коленках.

— А что тебя смущает? — улыбнулся он в ответ. — Разве ты этого не хочешь? Или тебя что-то останавливает? Что-то держит?

Да ничего ее не останавливало. Ничего не держало. Она действительно была готова броситься в омут с головой. И бросилась.

— Жди, — коротко попросила она и вбежала в подъезд.

Через пятнадцать минут она вышла с чемоданом, набитым ее вещами.

Они поймали такси и поехали к нему. Как оказалось, он жил в самом центре, на Невском. В шикарной четырех комнатной квартире, увешанной картинами и заставленной антиквариатом.

— Ты чем занимаешься? — захлебнулась она от удивления.

— Живу, — пожал он плечами и улыбнулся так, что никаких вопросов

больше у нее не было.

Они стали жить вместе, а через пару лет перебрались в Москву. И тут случилась неприятность, которую имел несчастье наблюдать Артем Крылов. Как так вышло? Да очень просто. Она ловила машину недалеко от Павелецкой. Остановился порш. Двое парней предложили подбросить. Она согласилась. По дороге они разругались между собой. А потом произошло все то, что произошло. Она лишь растерянно наблюдала, а когда поняла, чем дело пахнет, испугалась и убежала. Почему теперь сама на «Кайене»? Так это просто совпадение — у Арсения именно такая машина. Что? Зачем мы следим за Крыловым? Мы не следим за ним. Просто Арсений решил, что было бы лучше поговорить с ним, прежде он насочиняет себе всяких глупостей и, не дай бог, наговорит про нее всякого в милиции. А он ведь уже наговорил, правда?

— Так вы пришли, чтобы рассказать мне все это и прояснить ситуацию?

— Коротков обрадовался, что все так просто объяснилось.

— Можно и так сказать, — снова улыбнулась она. В следующую секунду Коротков испытал такую слабость во всем теле, что не смог удержать равновесие, и, потеряв сознание, упал боком на скамейку. Провалившись в темноту он, тем не менее, продолжал слышать где-то в отдалении чьи-то голоса, ощущать непонятное движение вокруг себя. Но что-либо поделать с этим был не в силах… «Как странно», — подумал он, — «как странно»…

Глава 10

Коротков открыл глаза и увидел над собой румяное лицо старшего лейтенанта Прошина, который входил в состав группы, ведущей наблюдение за домом Крылова.

— Товарищ майор, с вами все в порядке?

— В порядке, — пытаясь сфокусировать зрение, ответил Коротков.

Он огляделся и понял, что сидит в «Жигулях». Когда же я успел сюда

вернуться, удивился следователь, окончательно приходя в себя. Тело слегка ломило, но в целом он чувствовал себя достаточно бодро — так словно, проспал ни один час, но не в очень удобной позе.

— Что случилось? — Окончательно вернувшись к реальности, буркнул майор. — Долго я в отключке был?

— Минуты две, — пожал плечами Прошин. — Как указания дали и сказали, что на бульвар пойдете, так, наверное, и сразу. Я как раз из-за дома выходил в этот момент. Думал, сейчас с вами пересечемся на маршруте, а тут смотрю — вы еще в машине, голова на руле, не двигаетесь. На позывные не отвечаете. Ну, я сразу к вам. И тут вы очнулись.

Коротков ничего не понимал. Он же вышел из машины, дошел до бульвара и, главное, разговаривал с этой Екатериной! Приснилось что ли?

Он помотал головой, словно пытаясь сбросить последние остатки наваждения, и вышел из автомобиля.

— Значит, так и сидел?… — Спросил он сам себя, но Прошин решил, что вопрос обращен к нему.

— Да, товарищ майор, так и сидели.

— Да я уж понял, — огрызнулся в ответ Коротков. — Давай, возвращайся на точку. Нечего тут отсвечивать.

— Так вам, может, к врачу?… — В голосе молодого старшего лейтенанта сквозила неуверенность, перемешанная с искренней заботой. Короткова он, как многие другие сотрудники отдела, уважал, а потому теперь действительно волновался за его состояние.

— Не надо, — односложно ответил Коротков. — Все в порядке. Иди работать.

Прошин засеменил к наблюдательному пункту в подвале, а следователь вернулся в машину. Ему надо было подумать. Итак, логически начал рассуждать Коротков, если все это было лишь бредом и плодом воображения, то не слишком ли реальным был этот бред? Не слишком ли разыгралось воображение? Нет, конечно, последние два дня он только и делал, что думал о странном случае на бульваре, но не до такой же степени… С другой стороны, как бы идиотски это не звучало, но этот странный сон вполне подлежит проверке. Так значит, Екатерина Рогова. Что же, посмотрим.

Коротков завел двигатель, выжал сцепление и утопил педаль газа. «Жигули» с ревом рванули с места. Озадаченный Прошин с напарником, смотревшие на все из своего укрытия, лишь переглянулись, решив, что так надо.

Сведений было слишком мало. Катастрофически мало. Но все они были. Было имя: Екатерина Рогова. Был город: Санкт-Петербург. Был возраст: 25 лет. С этим вполне можно было работать.

Ворвавшись в отделение, он бросился в свой кабинет, где, усевшись за стол, тут же начал составлять запрос в питерское ГУВД. Его интересовали все Роговы Екатерины в возрасте двадцати пяти лет, не проживающие в настоящее время по месту постоянной прописки.

Почти дописав, Коротков внезапно вспомнил, что пару лет назад он ведь работал с ребятами из Питера! Тогда они приезжали в Москву для выяснения обстоятельств убийства одного крупного бизнесмена, которого грохнули поздним дождливым вечером, а труп выкинули в реку, расчленив перед этим и отправив голову родственникам, в качестве памятного сувенира. Тогда ведь они и мобильными с мужиками обменялись, когда в последний их день в Москве выпивали в отделении на импровизированных проводах.

Майор раскрыл ящик своего рабочего стола и начал перерывать бумаги, хаотично набросанные там. За привычку копить всякие ненужные клочки и обрывки страниц, с невнятными пометками, Коротков часто винил себя. Да ведь и Галя ушла от него отчасти из-за этого его неустроенного быта, который не вошел в нужное русло даже после их свадьбы. Ну, да это он отвлекся — на лирику потянуло…

И все же в глубине души Сергей Иванович считал, что привычка эта отнюдь не вредная, а очень даже полезная. Сколько раз он находил в кипах бумаг, скопившихся за годы, именно ту нужную информации, которая помогала ему и в работе, да и в повседневной личной жизни. Так получилось и на этот раз. Почти отчаявшись найти номера телефонов питерских оперативников, он все наткнулся на измятый листок формата А4, на котором неровным подчерком было выведено два мобильных номера с именами: Гена и Степа.

Поморщив лоб в попытке вспомнить, кто из них как выглядел и вообще являлся более контактным, Коротков остановился на Гене. Кажется, с ним они тогда нашли общий язык и даже поговаривали о совместной рыбалке на Финском заливе в случае, если Коротков выберется на выходные в Питер. Точно, Гена.

Схватив мобильник, Коротков набрал номер, моля всех богов, чтобы за эти два года Гена не сменил телефон. После нескольких секунд тишины на том конце провода, наконец, послышались сигналы вызова. Вернее это были не сигналы, а какой-то шансон, который Гена поставил вместо гудков. Трубку взяли.

— Алло, Геннадий? — Официальным тоном спросил Коротков. Начинать разговор с побратимского тона он не хотел — мало ли, может Гена уже полковник и вообще большой начальник, а он ему «здорова, братан» сходу.

— Геннадий, — подтвердил вроде бы чем-то знакомый голос сквозь какие-то потрескивания.

— Генадий, это Сережа Коротков из Москвы тебя беспокоит. Помнишь такого?

Повисла короткая паузы, после которой на той стороне раздалось громогласное:

— Здорова, Серега! Ну, надумал на рыбалку все-таки!?

Про себя Коротков ответил, что кто бы что не говорил, но есть оно, это пресловутое ментовское братство — два года не виделись, да и до этого шапочно общались, а человек помнит и принимает так, словно вчера расстались. От сердца отлегло, а с души просто камнепад обрушился.