Избранник судьбы

Алхимик показал новым сообщникам своё детище. Твёрдое огнеопасное вещество по объёму могло посоревноваться с кирпичом!

Им не терпелось опробовать изделие по назначению. Кратким совещанием был вынесен вердикт на снос ветхой, заброшенной хибары на окраине села.

И вот, прекрасным субботним вечером, когда начало смеркаться, террористы добрались до нужного пункта, стараясь не привлекать внимания посторонних глаз. Скрепив шашку с фитилём, дававшим мальчишкам ровно минуту, чтобы удрать, они подожгли его и врубили ноги на высшую передачу.

Затаившись в траве в пятидесяти метрах от сгнившей хижины, они ждали представления с разбушевавшимся сердцем и загерметизированными ушами.

И дождались…

В общем, с расчётом дозировки вещества произошёл перебор. От здания тогда мало чего осталось, а вот зато впечатления сохранились в памяти навечно. Огненно-дымовой гриб цвёл недолго, но в реальности куда эффектнее, чем в американских боевиках, трава согнулась под ударной волной, пылающие обломки чуть не долетели до экспериментаторов. «Бьюсь об заклад, это слышала вся деревня! – восхитился творец бомбы. Спорить с ним никто не стал.

Понимая, что плоды их деятельности столпят сюда косяки местных жителей, они дружно смылись с места пожара.

Ну а на другой день их караулила госпожа расплата. Троица и до сей поры не раскусила, где они тогда прокололись, но отцы мальчиков неясным образом пронюхали об их подвиге. Алексей получил от родителя незабываемый сеанс воспитательной терапии: неделю он ходил с больной шеей. Николай, как организатор, прошёл через то же самое, но в удвоенном формате. Отец же Михаила не прилагал грубой силы, а только побеседовал с сыном тет-а-тет. Он знал характер Михаила и то, что угрызения будут мучить его дольше синяков.

С того момента ребята не замышляли таких грандиозных планов, уделяли химическому баловству реже свободного времени, и причём втайне от родителей.

– Перекур! Миха, пошли микросхемы плавить, – Алексей подразумевал компьютерные стрелялки, причём очень горячие и садистские, каких Михаил не любил, и здесь вкусы друзей расходились. Но семикласснику наскучило целый час возиться с барахлом, и он направился в комнату Симакова.

На диване стояла хрустальная ваза с пирожными, шоколадная плитка и литровая коробка сока. Алхимики приступили к пиру, а Алексей уселся за электронную машину.

Успеваемость Симакова балансировала между тройками и четвёрками, и в тонкостях химии и физики котелок восьмиклассника варил неважно. Но хобби имелось и у него. Гуманитарное. Он не по возрасту превосходно рисовал. Карандаш, ластик, набор кистей, гуашь и акварель составляли арсенал молодого художника. Алексей способен был отменно нарисовать что угодно: людей, здания, природу, натюрморты, но его страстью являлись монстры, которых он сам придумывал, давал имена и переводил на бумагу. Коллекция Симакова умещала в себе более сотни полотен с непостижимыми чудовищами, которых, слава Всевышнему, нет наяву.

– Кстати, Миха, – игроман отклеился от монитора, – я сегодня проснулся, и на меня вдруг такое вдохновение свалилось, как бочка мёда на медведя! Короче, спёк я одного страшилу. Хочешь, покажу?

Не дожидаясь ответа, он двинулся к шкафу. Порывшись немного в верхнем отделе, он вынул оттуда лист ватмана, свёрнутый в рулон.

– Во! – гордо произнёс Алексей и расстелил рисунок на диване. Михаил ни с того, ни с сего подавился и закашлял. Николай похлопал одноклассника по спине, однако напасть тянулась довольно долго. Когда приступ утихомирился, Облаков залпом поглотил стакан апельсинового сока. Раскрасневший, он глубоко и громко дышал, не смея задеть картину взглядом.

– Эй, Миха… Чего это с тобой? – Варанов пошевелил мальчика за плечи – тот испуганно таращился в неопределённое пространство. Но несмотря на оцепенение, Михаил всё же «вышел на связь»:

– А?.. Да нормально… Где-то я видел этого гражданина. Я сейчас.

Михаил заторопился в ванную. Там он пустил холодную воду из крана и ополоснул лицо. «По-моему, я схожу с ума,» – штамповалась строчка в голове мальчика нескончаемым тиражом. На картине он встретил рогатого монстра из сна. В нём была учтена каждая мелочь. Копия без изъян.

– Я схожу с ума, – хрипло повторил мальчик своему близнецу в зеркале.

– Мишка, дуй сюда быстрее! – разразился ор Симакова. Потрясённый увиденным Облаков, конечно, пулей не примчался, а лишь вяло проковылял в комнату. Он не знал, что побудило Алексея позвать его таким переполненным эмоциями тоном, но он не сомневался: после этого события его уже ничто не сможет поразить.

И он сильно ошибся.

За окном бесшумно падал дождь. Золотой дождь.

Приглашение во двор троице не потребовалось.

Задрав носы к небу, они наблюдали за мягким, невесомым приземлением водяных капелек, сияющих золотом, словно армада светлячков, у которых повернулся вспять биологический ритм. Соприкасаясь с кожей, капли доставляли приятное ощущение. Подростки погрузились в транс, каждый из них забыл обо всём на белом свете, даже о том, что рядом находятся другие люди, и заворожено онемел, расправив руки в стороны.

Они могли остаться в этих каменных позах до того времени, пока не пройдёт дождь. Их вывел из небытия гул пролетевшего очень низко над крышами домов кукурузника. Когда ребята пришли в себя, они глядели на то, как самолёт стремительно набирает высоту. «Пилота, видать, тоже хватило, – был уверен каждый из друзей. – Хорошо, хоть очухался.»

– Вы что-нибудь подобное видали? – зомбированным голосом спросил Михаил. Алексей с Николаем еле качнули головами. Да и Михаилу их ответ не был нужен, это звучало скорее удивление, нежели вопрос. Дождь выкинул рогатого монстра из памяти Михаила давным-давно. Мальчишки догадывались, что весь сельский люд вместе с ними пережил аналогичное помутнение рассудка.

– По новостям сообщали, будто она в темноте сверкает, – напомнил Николай. Троица переглянулась.

Они вломились обратно в квартиру, затем, пройдя по коридору, всем скопом протиснулись в ванную и закрыли дверь.

Надежда оправдалась. Все они стали лучиться ярким свечением. Мальчишки начали изучать себя вдоль и поперёк, с великим трудом сберегая веру во всё происходящее.

– Ребята, а вам не кажется, что эта красивая аномалия нежелательно может отразиться на нашем с вами здоровье, – поубавил Михаил заряд коллективного оптимизма, когда они мало-помалу привыкли к мерцающей оболочке.

– Но по телевизору же говорили об абсолютной безопасности, – защитился Алексей от подозрений друга. – В ней не обнаружили никаких вредных примесей или радиации.

– Ага. А это она просто так светится, от наскучившего внешнего облика, по-твоему. Из ничего и выйдет ничего. А тут, взгляни, горит ярче огня. Значит и причина должна быть.

– К чему ты клонишь? – не догонял Симаков.

– Да я убедить вас хочу, что зря мы из дома сунулись. Теперь неизвестно что с нами случится, – изъяснился Михаил.

– А где ж ты раньше был? Чего нас не предупредил, не пытался нам дорогу преградить, а полез вместе с нами под дождичек? – поинтересовался Алексей, хотя и сам знал ответ.

– Здесь действительно не всё чисто, – включился в обсуждение Николай. – Мы словно в гипнозе стояли, себя не контролировали, и не одни мы. Надеюсь, историю с кукурузником никому пересказывать не надо.

Всем внезапно стало очень скверно. Мальчики выбрались из ванны и прошли в комнату Алексея.

– Ну, уж если мы и влипли, то по крайней мере наряду со всей деревней и городом, – попробовал Николай развеселить присутствующих.

– Да, помирать будем не в одиночестве, – добавил совсем раскисший Михаил, с неохотой жуя остатки шоколада. Дождь за окном, плавно оседавший, точно перистый снег, не намеревался сдавать позиций, окутывал селение золотым покровом больше и больше.

– Так, хватит! – вскочил Алексей с кресла. – Я вас у себя собрал отпраздновать удачное событие – начало летнего отдыха, а вы как на поминках. Давайте веселиться, в конце концов! Подумаешь, дождь! Ну произойдёт с нами от него потом что-либо неприятное… Мы своей тоской всё равно ни черта не изменим. Так не лучше ли использовать отпущенное нам время на полную катушку?