Страница 48 из 50
– Давайте мы их по кускам отксерокопируем, а потом склеим, – предложила сошедшая со стремянки Вика. Увидев отчаяние на лице Игоря, она великодушно добавила: – Не переживайте, мы вам поможем.
Через несколько минут большой зал институтского архива обилием бумаги и трудовым энтузиазмом сильно напоминал подпольную типографию «Искры». Если бы революции делали такие симпатичные барышни, может, и результат был бы иным… Игорь подклеивал последний лист и соображал, где находится ближайшая кондитерская. Торт? А может быть, цветы? Духи? Ладно, что-нибудь сообразим. Таких людей надо ценить. Вот жалко, сейчас не успею, мужик из ВЦ ждет его уже через двадцать минут.
– Огромное вам спасибо, девушки! Вы до пяти работаете?
– Да.
– Загляну, загляну. Целую ручки! – Прижимая к груди папку, Игорь помчался к новому корпусу. Хорошо бы чайку успеть глотнуть.
Нет, не удалось. В чайной комнате было пусто и неуютно. Сотрудники озабоченно шастали по коридору, то ли делая вид, то ли действительно занимаясь делами. Дуняев с Тапкиным что-то увлеченно обсуждали, разложив исписанные формулами листки на сейфе. Откуда в лаборатории взялся этот железный монстр, никто не помнил, денег и секретных бумаг в нем не водилось (просто дверца не закрывалась), поэтому сейф испокон веков использовался как тумбочка под телефон и пепельницу.
– Игорь Валерьевич, – пискнули сбоку, – я вам принесла…
– Очень хорошо, Машенька, – не слушая, отозвался Игорь, – поговорите об этом с Александром Иосифовичем.
– И еще вам звонили…
– Хорошо, хорошо. – Как, наверное, противно быть такой маленькой, глупой и незаметной.
– Просили перезвонить Антонову.
Игорь почувствовал легкую досаду. Неужели отменяется праздник? Совершенно по-детски стало жаль выглаженного костюма, дурацкой радости по поводу встречи со Светланой, да просто возможности вкусно поесть и выпить.
– Алло, Виталий Николаевич? Еще раз – здравствуйте. Это Поплавский. Вы звонили?
– Да. Доктор, ты там что-то говорил про нейрограмму? Я смогу подъехать послезавтра, вечерком.
– Хорошо. А сегодня…
– Все в силе. Света за тобой заедет. Ну, все. Жду.
Игорь повертел трубку в руках, недоумевая: зачем такой занятой человек, как шеф, отвлекался на такую мелочь?
Примерно полчаса ушло на то, чтобы найти с Борей общий язык. С неповторимым шиком пианиста, пробегая по клавишам, тот демонстрировал огромные возможности своего компьютера и почти не слушал Игоря.
– Подожди, подожди, это, конечно, очень здорово, но давай ближе к делу. Мне нужно всю эту кипу простыней с нейрограммами засунуть внутрь, чтоб программа была. Интересует меня, скажем, Иванов Иван Иванович. Я по кнопкам: шлеп-шлеп, а на экране – изображение. Все пики на местах, и характеристика внизу готовая. Понимаешь?
– Э-э-э, так здесь сканер нужен, – авторитетно заявил Боря, – и вообще работы – до фига.
– Ну и что? Давай поработаем.
И они поработали. Давно уже Игорь не получал такого удовольствия от общения с умным человеком с собственной мыслительной деятельностью.
– Ты говоришь, что я умничаю? – шумел Боря. – А сам? Накручено-то, накручено! IF, WF, RV – это что такое, я у тебя спрашиваю?
– Ничего особенного, названия пиков. Ну, то есть не самих пиков, а как бы полос. Могу расшифровать. WF, например, это Wide Fantasy. Определяет способности к непредвзятому ассоциированию, фантазии…
– Ясно. А почему это все по-русски не написать? – Боря грозно шевелил белесыми бровями. – Все это для того, чтобы простому человеку мозги запудрить посильнее!
– Ладно, уймись. Что поделаешь, традиция такая, все по-английски называть.
Часы показывали половину седьмого, а работа была еще в самом разгаре, причем уже что-то вылуплялось, вырисовывалось и вытанцовывалось. Уходить не хотелось.
– Извини, Боря, мне бежать надо. Давай завтра с утра закончим?
– Ладно, ладно, вали. Я еще посижу.
Игорь еще постоял немного за спиной Бориса, с уважением наблюдая, как мелькают на экране разноцветные прямоугольники. Машина беспрерывно что-то спрашивала, переспрашивала, ненадолго задумывалась, а затем под чутким Бориным руководством переваривала очередную нейрограмму.
– Спасибо, Боря, до завтра.
– Счастливо. Только раньше двенадцати не заходи, я поспать люблю.
Последний кусочек дня был самым приятным. Игорь облачился в костюм и долго вертелся перед шкафом в ординаторской, пытаясь разглядеть свое отражение в полированной дверце. Резко зазвенел телефон.
– Игорь Валерьевич, вы еще на месте?
– Нет, Александр Иосифович, – весело ответил Игорь, – вы ошиблись. Меня здесь уже нет, я убежал три минуты назад.
– Как жаль. – Деликатный Тапкин совершенно не умеет настаивать на своем, чем и пользуются окружающие. – Я хотел с вами посоветоваться. Дело в том, что Маша отдала мне подготовленную статистику. Вы знаете, так странно… Но если вы спешите, мы об этом поговорить завтра…
– Завтра, любезнейший Александр Иосифович, завтра, – благодушно заверил Игорь и повесил трубу. Что может быть странного, а тем более важного в каких-то дурацких таблицах? Ведь, как известно, есть ложь, большая ложь и статистика. Он еще успел мельком подумать, что у Тапкина необычный, встревоженный голос, но тут же забыл об этом.
– Как я выгляжу? – на всякий случай поинтересовался Игорь у дежурной медсестры и, получив в ответ восхищенное «ах», выскочил на улицу.
В районе Сестрорецка его посетило такое прекрасное настроение, что он даже позволил себе немного помечтать. Например, о том, что едет в собственной машине в собственный загородный дом и что женщина, сидящая рядом… Стоп, достаточно. Далеко занесло. Хреново возвращаться будет.
Сегодня праздновали вторую годовщину «Фуксии и Селедочки». Черт побери, кто бы мог подумать, что внешне совершенно неприметное здание, чуть в стороне от шоссе, окажется внутри сущим раем! Единственный круглый стол посреди зала ненавязчиво посверкивал бокалами и столовым серебром (неизвестно почему, но Игорь был готов поклясться, что это именно серебро). Тихо наигрывала музыка, откуда-то слышалось журчание. Чуть позже доктор убедился, что вдоль одной из стен протекает небольшой ручей с миниатюрным водопадом.
Сногсшибательная Илона, дама коммерческого директора Юрия, вполне успешно справлялась с ролью роковой женщины. Сам Юрий резвился вовсю. Виталий и Света сидели какие-то отстраненные, причем чем дальше, тем сильнее становилось ощущение, что каждый из них чего-то от Игоря добивается. Еще в самом начале шеф вдруг тихо спросил:
– Проблемы на работе?
– Нет, – удивился Игорь. Но тут же почему-то вспомнил звонок Тапкина и неожиданно для себя сказал: – Перед уходом сотрудник позвонил, но у меня уже не было времени разбираться, в чем там дело.
– А-а-а, – неопределенно протянул Виталий. – Ну, это ерунда. Давайте за стол.
А вот уже после внезапного ухода Юрия (Игорь аж внутренне содрогнулся, насколько беспощадно шеф расправился со своим подчиненным) хорошее настроение тихонько улетучилось, сменившись нудной головной болью и неясной тревогой.
– Игорь Валерьевич, – глаза Светы смотрели на него с тем непередаваемым женским выражением, которое, как решил Игорь, во все времена толкало мужчин на подвиги или безумства, – я могу еще раз прийти к вам?
Игорь, инстинктивно ориентируясь в сложных отношениях этой пары, автоматически взглянул на Виталия. И тут же уловил: во-первых, недовольство Светы и, во-вторых, одобрение шефа.
– Конечно. Когда вам будет угодно.
Фраза вышла немного высокопарная, пришлось срочно запить неловкость отличным французским шампанским.
– Что, дружок, понравилось? – спросил Виталий.
Игорь даже вздрогнул от внезапной, бурно неадекватной реакции Светы. Безусловно, пахнуло чем-то пошловато-вульгарным от фразы Виталия. Но не настолько же, чтобы бокалы в стенку швырять! Темпераментная женщина…
Игорь оглянулся на бесшумно отъезжавший «Ягуар». Поднимаясь по лестнице в свою убогую коммуналку, он подумал, что никогда не ел такой вкуснятины, как сегодня, и что давно уже не сидел за одним столом с двумя потрясающими (причем каждая по-своему) женщинами… И несмотря на это, праздник, в его понимании, все-таки что-то другое…