Реалити - шоу

— Если останусь, то опасность будет с двух сторон.

Верона вздохнула, как будто на что-то решаясь.

— Главное, будь рядом, и пусть будет что будет.

Вечер прошёл в молчании. Верона слонялась по дому, пыталась читать и тут же бросала. За ужином поклевала как птичка. Когда вернулись в спальню, принялась метаться по комнате. Меня гораздо больше заинтересовал тот факт, что диван не был заправлен. По идее правильно — провинился, вышел из доверия, так что придётся теперь спать на коврике под дверью. Но я почти не огорчился — сегодня я бы предпочёл выспаться. Верона покосилась на меня, когда я разлёгся на диване.

— Здесь тесно и неудобно. Иди ложись на кровать.

На кровать так на кровать. Я ушел в спальню, но только собрался ложиться, как Верона тут как тут.

— Разденься, нечего валяться в сапогах.

Я послушно подтащил столик, покидал на него оружие и одежду и шмыгнул под одеяло. Верона внимательно следила за моими действиями, потом снова принялась ходить из угла в угол.

Наконец улеглась с другого края кровати, и, отвернувшись, притихла. Я уже начал засыпать, как почувствовал неладное. Верона почти не шевелилась, но каким-то непостижимым образом оказалась рядом, и её рука поползла по моему телу. Не, она что совсем сдурела?! Или у неё мозги отдельно, а тело тоже… отдельно?! Или дела делами, а постель это святое? Или… Додумать и заматериться я уже не успел — оказалось, что у меня тело тоже отдельно от мозгов.

В эту ночь выспаться снова не удалось.

Следующие несколько дней прошли без особых событий. Было кое-что, но так, по мелочам. Для начала меня взбесила служанка, которая по приказу Вероны снова сменила постельное бельё. Больно уж внимательно она изучала простыни, да ещё и усмешечка была такая злорадная, что словами и не описать. Ну вот какое её дело? И чему она так «Радуется»? Всё-таки наличие слуг имеет и свои недостатки. Я только на миг представил, что она следующим утром снова начнёт проверять чего там и сколько, и у меня сразу испортилось настроение. И что теперь делать? Предложить Вероне самой заняться бельём? Смешно. В дороге она не чуралась работы, но здесь, в столице, в окружении слуг? Не поймут. Но дом Вероны начал меня тяготить. То ли я привык к кочевой жизни, то ли ещё что, но даже такая мелочь, как любопытство прислуги, здорово раздражали.

На предложение сменить место жительства Верона среагировала слабо. Только поинтересовалась:

— Почему?

Я замялся.

— Не смогу объяснить, но у меня здесь какое-то нехорошее ощущение.

— И где будем жить?

— Так гостиниц полно. Не понравится в одной — можно сменить на следующий день.

Верона нахмурилась. Оно и понятно — приходит какой-то хмырь с улицы и говорит, что ему её хоромы не нравятся. И на что менять — на гостиничный номер? Может ему ещё и хозяйка не нравится, может он и её захочет поменять на что-нибудь «на один день»?! Мысли Вероны отчётливо читались на её лице, и я предпочёл заткнуться.

А уже в обед случилась неприятность, которую даже непонятно на кого было списывать. Всё как обычно, разносолы всякие, пока я не хлебнул вина, которое принесла та самая любопытствующая служанка. Великолепное, ароматное, но после нескольких глотков меня неожиданно вывернуло наизнанку. Всё, что я успел съесть, бурным вонючим потоком полилось прямо на обеденный стол. Верона, ещё не успевшая пригубить свой бокал, отбросила его и наблюдала за мной не столько с отвращением, сколько с непонятным страхом. Я думал, что она теперь и знать меня не захочет, а вышло наоборот. Через час, когда я немного пришёл в себя и умылся, она демонстративно протянула мне кошелёк.

— Ты прав, нам лучше некоторое время пожить в других местах. Выбирай сам.

Теперь мы жили как кочевники. На одном месте только одна ночь. Перекусить — каждый раз в новом месте. Верона, пользуясь отсутствием слуг и моей покорностью, каждую ночь приставала ко мне. Не то, чтобы она была нимфоманкой, но вела она себя так, будто каждый день может стать последним. И через пару ночей я вынужден был поставить вопрос ребром и ввести некоторые ограничения — хорош из меня охранник, если я засыпаю на ходу и скоро даже меч поднять не смогу. Верона спорить не стала и стала вести себя немного потише.

В остальное время мы или просто гуляли, или Верона посещала всяких важных господ. Титулы и звания меня совершенно не интересовали, и я только следил, чтобы к ней не приблизился кто-нибудь подозрительный.

Кстати, в тот особняк, где я заругался на наследника, меня больше не пускали. Очень вежливо, но твёрдо. Верона, услышав об этом, коротко бросила, что без меня она никуда не пойдёт. Охрана немного растерялась, но, видимо, я показался им большим злом, и пришлось уйти обоим.

А ещё через день в одной из приёмных я встретился с Киксо. Верона была занята разговорами, и я отошёл в сторонку, чтобы не чувствовать себя дураком в том водопаде имён и намёков о политической жизни королевства. Киксо тоже пришёл в сопровождении охраны, прошёлся, здороваясь и обмениваясь несколькими фразами с собравшейся элитой. Когда он, как бы случайно, остановился рядом со мной, я только коротко поклонился. Киксо с улыбкой доброго дядюшки оглядел меня.

— Я рад, что не ошибся в вас, Гордан. Не прошло и недели, а вы уже добились определённых успехов. И даже успели поправить своё материальное положение — он взглядом знатока окинул моё оружие и блестящие побрякушки — Теперь вы верите, что я плохого не посоветую?

— У меня никогда не было даже тени сомнения — я снова чуть поклонился.

— Вот и правильно — Киксо внимательно смотрел на меня — Интересно, как вам удалось так быстро затащить леди Верону в постель? Она всегда славилась строгим нравом.

— За мной что, подглядывали в замочную скважину?

— Ну что вы, в этом нет необходимости. Достаточно узнать, что мужчина и женщина спят в одной комнате и каждое утро требуют сменить постельное бельё. Дальнейшие выводы сделает даже ребёнок.

Я невольно сделал себе отметку про служанку. Именно она меняла бельё, и именно она принесла вино, от которого я чуть не загнулся. При первой же возможности надо от неё избавиться.

Киксо подождал моей реакции, но я и не думал возмущаться.

— И какие у вас дальнейшие планы? — поинтересовался Киксо.

— Лично у меня — никаких. Я сопровождаю леди Верону.

— У вас были разговоры о дальнейшем совместном будущем? — Киксо внимательно наблюдал за мной.

— Пока разговоры нам не требуются — я невольно хмыкнул.

— Другими словами, кроме постели вам пока похвастаться нечем?

— А этого мало?

— Начало неплохое, но вот чем это закончится? — Киксо почему-то задумался — Да, и что это за странная история с проживанием в гостиницах?

— Никаких историй, только поиск разнообразия. Новая обстановка, новые ощущения.

— Вам уже не хватает?

— Это не тема для обсуждения — я выпрямился и постарался твёрдо смотреть в глаза Киксо.

— Разумеется — тут же согласился Киксо — но могу вам настоятельно посоветовать не искать развлечений на стороне и вернуться в дом Вероны, в привычную обстановку.

— А то что?

— Я вам плохое советовал?

— Нет.

— Вот и послушайтесь без выяснения причин.

Киксо кивнул, и сразу «забыв» про меня, отправился к следующей группе.

Я сидел в кресле и задумчиво тыкал ножом для писем по столешнице. Что-то мне сегодняшний разговор с Коксо не понравился. Его приказ я выполнил, и мы вернулись в дом Вероны, но на душе было неспокойно. Вроде ничего особенного не сказано, но это настойчивое пожелание сегодня ночью никуда не выходить из дома настораживало. Просто так этот человек ничего не говорил. А учитывая особую роль, которую он мне готовил, это могло означать что угодно. Что сегодня намечается ночь длинных ножей, и приверженцев короля будут резать, и я могу попасть под раздачу. Что резать будут меня и Верону. Хотя, в этом случае можно было просто поточнее выяснить мои планы, а не намечать конкретную дату в лоб. Скорее всего, готовится переворот. А мне-то что теперь делать? Бежать, прятаться, поднимать тревогу? Но кто мне поверит? С моей-то репутацией продажного подлеца? Единственный человек, который, несмотря ни на что, по-прежнему верит мне — это Верона. Дура она. Уж сколько гадостей я ей делал, а она, такое ощущение, ещё больше привязывается ко мне. Стопроцентная дура. Вот уж точно, бьёт — значит любит. Похоже, и эта дура считает так же. Никакой гордости и самолюбия! Я снова начал полосовать стол. Хоть она и дура, но и смерти в постели от подлого удара ножом или от яда в вине даже она не заслуживает. Что же делать?