Марсианские истории

По сложению и силе противники были схожи, каждый боролся за свою жизнь, но по первому впечатлению было ясно, что черный одвар более искусный фехтовальщик, а Гохан знал, что у него есть еще одно, и более значительное преимущество перед противником; оранжевый боролся только за свою жизнь, а черного побуждало еще и рыцарство и верность. Силу оружия черного одвара увеличивали и те слова, что прошептал на ухо Гохан игрокам перед началом игры. Поэтому черный одвар боролся не только за жизнь, но и за честь.

Эта дуэль держала зрителей в напряженном молчании. Соприкасающиеся лезвия сверкали в бриллиантовом свете солнца, звенела сталь от ударов. Варварские доспехи сражавшихся составляли великолепный фон этой дикой воинской сцены. Оранжевый одвар, вынужденный защищаться, отчаянно боролся за свою жизнь. Черный с ужасным хладнокровием теснил его и заставлял шаг за шагом отступать в угол поля — из этой позиции для него не было спасения. Оставление позиции на квадрате оранжевым означало победу черного одвара и немедленную, позорную смерть оранжевого на виду всех зрителей. Побуждаемый кажущейся безнадежностью своего положения, оранжевый одвар перешел от защиты к яростному наступлению и вынудил черного отступить на полдюжины шагов, затем меч фигуры У-Дора задел плечо противника и показалась первая кровь.

Зловещий подавленный крик торжества вырвался из глоток людей У-Дора. Оранжевый одвар, ободренный этим успехом, хотел в быстрой атаке добить своего противника… Его меч двигался с такой быстротой, что и глаза зрителей не могли за ним уследить, но все же черный одвар сумел увидеть единственную ошибку своего противника. Отразив очередной удар, он внезапно прыгнул вперед и пронзил мечом сердце оранжевого одвара, по самую рукоять погрузив меч в его тело.

Крик раздался из уст игроков и зрителей — это была прекрасная схватка и победил в ней более сильный и искусный. Черные вздохнули с облегчением, сбросив напряжение последних мгновений.

Не буду передавать вам последующие детали игры, для вашего понимания важен лишь ее конец. Через четыре хода после победы черного одвара Гохан был рядом с У-Дором. Справа по горизонтали от него поле занимал оранжевый пантан, он был единственной фигурой, преграждавшей путь к вождю противника.

Из предыдущих ходов для всех игроков и зрителей было ясно, что Гохан движется прямо в расположение вражеских фигур и ищет схватки с оранжевым вождем, что он все поставил на одну схватку, надеясь на свое превосходство в фехтовальном искусстве: схватка вождей по правилам решала исход встречи. У-Дор мог двинуться вперед и напасть на Гохана, он мог двинуть пантана своей принцессы на поле, занятое Гоханом, в надежде, что пантан победит вождя черных и выиграет всю встречу.

У-Дор переместил свою принцессу на четыре поля к востоку от Гохана, так как ее позиция была угрожающей, и надеялся вслед за ней избежать встречи с черным вождем, но в этом он потерпел неудачу. Он увидел, что теперь только его одвар может сражаться с Гоханом, но он уже потерял одного одвара и боялся рисковать второй фигурой. Его позиция была трудной: он хотел избежать схватки с вождем противника, но вероятность того, что ему это удастся, была мала Единственная надежда заключалась в пантане принцессы, поэтому без дальнейших колебаний он приказал этой фигуре вступить на поле, занятое черным вождем.

Симпатия зрителей была полностью на стороне Гохана. Если он потерпит поражение, игру отложат, а на Барсуме это любят не больше, чем на Земле. Если он победит, это будет несомненно означать схватку вождей, которую все надеялись увидеть. Вообще толпа любила игры с многочисленными схватками. В записях сообщалось о грандиозных исторических играх, в которых было по три-две принцессы и победивший в игре вождь.

Зрители осудили У-Дора, обвиняя его в недостаточной храбрости. Он был великим вождем и решил овладеть Тарой. Для него не было чести в сражении с рабами, преступниками или неизвестными воинами из Манатая. Ставка в игре не оправдывала того риска. Но если уж обстоятельства игры требовали схватки, избегать ее не следовало.

Но вот началась схватка между Гоханом и оранжевым пантаном. Впервые жители Манатора видели фехтовальное искусство Гохана из Гатола, но Тара Гелиум знала, что он мастерски владеет мечом. Если бы он видел, какой гордостью сверкали ее глаза, когда он ранил оранжевого. Вождь черных удивился бы, что эти самые глаза сверкали огнем ненависти, когда он покрывал ее губы бурными поцелуями в подземельях дворца О-Тара. Глядя на него она не могла не сравнить его с величайшим фехтовальщиком двух миров — ее отцом, Джоном Картером из Виргинии, принцем Гелиума, Главнокомандующим из Барсума — и она видела, что искусство черного вождя не проигрывает в сравнении.

Схватка была короткой. Зрители приготовились следить за обычной средней продолжительности дуэлью, но прежде чем они успели перевести дыхание, последовал блестящий удар. Зрители увидели, как черный вождь отступил и опустил меч острием книзу, а его противник выронил меч, схватился за грудь, опустился на колени и затем упал лицом вниз.

Тогда Гохан из Гатола взглянул прямо на У-Дора из Манатора. Тот был от него на расстоянии трех полей. Три поля вождь может преодолеть одним ходом в любом направлении. Зрители поняли намерение Гохана Все встали со своих мест, когда он двинулся к полю, занятому оранжевым вождем.

О-Tap, сидя в ложе джеддака, нахмурился при виде этой сцены. О-Tap был разгневан. Он сердился на У-Дора, который принял участие в игре за обладание рабыней, в то время, как О-Tap хотел, чтобы ее разыграли лишь рабы и преступники. Он сердился и на воина из Манатая, который так легко победил жителя Манатора Он сердился на зрителей, которые проявляли открытую враждебность к одному из тех людей, которые много лет грелись в лучах милости джеддака О-Tap не радовался завтрашнему дню. Окружавшие его тоже хмурились, они тоже были недовольны игрой, игроками и зрителями. Среди них был морщинистый, согбенный старик, глядевший своими водянистыми глазами на поле и игроков.

Когда Гохан вступил на его поле, У-Дор прыгнул к нему с обнаженным мечом с такой яростью, которая подавила бы менее искусного и сильного фехтовальщика Через одно мгновение закипела яростная схватка, которая по напряженности превосходила все предыдущие. Встретились действительно два великолепных фехтовальщика. Не прошло и нескольких минут, как многие стали предсказывать, что они являются свидетелями дуэли, которая станет исторической в хрониках джетана в Манаторе. Все приемы и удары, увертки и атаки, известные в фехтовании, использовали бойцы. Время от времени они касались друг друга остриями своих мечей, и на медной коже обоих появлялась кровь: вскоре оба были красны от засохшей крови, но казалось, что никто из них не в состоянии нанести решающий удар.

Со своей позиции на противоположной стороне Тара Гелиум следила за схваткой. Ей все время казалось, что когда черный вождь защищается или когда он вынуждает противника отступать, он пренебрегает тысячами возможностей для решающего удара. Она видела эти возможности. Он ни разу не оказывался в настоящей опасности и в тоже время ни разу не хотел нанести удара, который принес бы ему победу. Дуэль продолжалась. И день клонился к вечеру. Приближался внезапный переход от дневного света к ночной тьме. Учитывая разреженную атмосферу Барсума, этот период не сопровождался сумерками, обычными для Земли. Неужели же схватка так и не кончится? Неужели после всего этого игру отложат? Что беспокоит черного вождя?

Тара хотела получить ответы на эти вопросы, она была уверена, что ее Туран сражается не в полную меру. Она не думала, что страх делает менее уверенной его руку. Но была уверена, что что-то сдерживает Турана от последнего удара. Что это было, она, однако, не догадывалась.

Однажды она заметила, как Туран бросил быстрый взгляд на опускавшееся солнце. Через тридцать минут наступит темнота. А затем и она и все зрители увидели необычайную перемену в ходе боя. Все предыдущие часы схватки черный вождь играл с великим дваром, У-Дором, он продолжал играть с ним и сейчас, но была в этой игре большая разница. Он играл с ним теперь, как хищник играет с добычей, прежде чем убить ее. Оранжевый вождь был теперь совершенно беспомощен в руках фехтовальщика, которой несравненно превосходил его своим искусством. Люди смотрели с раскрытыми от удивления глазами и ртами, как Гохан из Гатола ударил своего противника по ребрам, а затем мощным ударом рассек его голову до подбородка.