Марсианские истории

— При условии, что ты не столкнешься с таким же ночным путешественником, — вставил Туван Дин.

Карторис улыбнулся.

— Это не представляет никакой опасности, — ответил он. — Посмотри сюда, — и он указал на прибор по правую сторону от "компаса направления" — это мой "указатель преград", — так я его назвал. Прибор, который вы видите, поднимает и опускает корабль, он снабжен приводом к приборам и рычагам управления.

— Прибор очень прост, это ничто иное, как генератор, работающий на радии и распространяющий радиоактивность во всех направлениях на расстояние в сотни ярдов от летящего судна. Если же эта окружающая судно оболочка из волн прерывается в каком-либо направлении, чувствительный датчик немедленно улавливает нарушение, передавая в то же время сигналы магнитному прибору, который, в свою очередь, приводит в действие механизм управления, отклоняющий корабль от преграды до тех пор, пока радиоактивная сфера корабля не уходит от соприкосновения с преградой, затем корабль ложится на свой курс. В том случае, если нарушение произойдет сзади, например, при подходе быстро движущегося корабля, механизм приводит в действие прибор скорости и одновременно аппарат управления, и судно набирает скорость и при этом снижается или поднимается в зависимости от того выше или ниже проходит курс движущегося за ним летательного аппарата.

В особо трудных случаях, когда встречается не одна, а много преград, или же если необходимо отклонить корабль от прямого направления больше, чем на 45 градусов в любом направлении, или же корабль достиг места назначения и находится в сотке ярдов от земли, механизм останавливает корабль и, в то же время дает громкий сигнал тревоги, который непременно разбудит пилота. Ты видишь, я предусмотрел все возможные случайности.

— Все, за исключением одной вещи, — сказал слуга.

Знатные люди Барсума удивленно посмотрели на него, и один из них довольно резко схватил парня за плечо с намерением вернуть его на свое место. Карторис поднял руку.

— Подождите, — сказал он. — Давайте послушаем, что скажет этот человек, ни одно из существующих творений смертных не совершенно. Возможно, он заметил недостаток, который можно устранить сейчас же. Подойдите сюда, друг мой, и скажите, какие еще непредвиденные обстоятельства я не учел?

В то время, как он говорил, он внимательно рассматривал слугу. Он увидел симпатичного человека крепкого телосложения, как и все красные люди Барсума, но губы юноши были тонкими и выдавали жестокость, через щеку от правого виска до уголка рта проходил едва заметный белый шрам от удара саблей.

— Подойди сюда и говори! — приказал принц Гелиума.

Человек стоял в нерешительности. Было очевидно, что он сожалел о своей смелости, сделавшей его центром всеобщего внимания. Но, наконец, не видя другого выхода, он заговорил.

— Прибор может быть испорчен врагами, — произнес он.

Карторис достал маленький ключик из кожаной сумки.

— Посмотри на это, — сказал он и протянул его человеку. — Если ты понимаешь что-нибудь в замках, то поймешь, что механизм, открываемый этим ключом, не доступен даже самому хитрому мастеру. Он охраняет жизненно важные части аппарата от постороннего вмешательства. Без него врагу надо наполовину разрушить прибор, чтобы достичь его сердца, но тогда его работа будет заметна даже случайному наблюдателю.

Слуга взял ключ, внимательно посмотрел на него, а когда возвращал его, то уронил на мраморные плиты. В его поисках он наступил на блестящий ключ. На мгновение он перенес весь свой вес на ту ногу, что закрывала ключ, затем отступил с возгласом радости, наклонившись, поднял его и вернул Карторису. Затем он отступил назад за знатных барсумцев, и был вскоре забыт.

Через некоторое время Карторис попрощался с Туван Дином и его свитой, и мерцающие огни его корабля поднялись в пустоту звездной марсианской ночи.

II. Рабство

Когда правитель Птарса, сопровождаемый своими придворными, спустился с посадочной площадки, находившейся на крыше дворца, слуги разошлись по своим комнатам, расположенным за комнатами придворных; но один из них замешкался. Наклонившись, он быстрым движением снял с правой ноги сандалий и украдкой опустил его в сумку.

Когда группа придворных спустилась в нижние коридоры, и джеддак подал знак всем разойтись, никто не заметил, что среди слуг не было того парня, который вызвал к себе такой интерес перед отъездом принца Гелиума.

Никто не подумал поинтересоваться, к чьей свите он принадлежит, так как у марсианских знатных людей много слуг, приходящих и уходящих по прихоти хозяина, поэтому новое лицо мало у кого вызвало интерес, и уж тот факт, что человек попал в стены дворца, является доказательством его преданности джеддаку и не подлежит сомнению. На Барсуме подвергается суровому экзамену каждый, кто желает служить придворным.

Это хорошее правило, и исключение делается только из-за этикета по отношению к придворным какой-нибудь особы из дружественной иностранной державы.

Поздним утром следующего дня слуга большого роста в одеянии придворного дома великого Птарса прошел в город через дворцовые ворота. Он шагал довольно быстро сначала по одной широкой улице, затем по другой до тех пор, пока не миновал района, населенного знатью и не достиг района, в котором располагались магазины. Здесь он разыскал претенциозное здание, поднимавшееся как шпиль к небесам: стены его были украшены тонкой резьбой и сложной мозаикой.

Это был Дворец Мира, в котором размещались представители иностранных держав, или же их посольства; министры же обитали в великолепных дворцах в районе, занимаемом знатью.

Человек отыскал посольство Дузара. Как только он вошел, служащий вопросительно приподнялся и, глядя на пришедшего, потребовал какие-нибудь документы. Посетитель снял простой металлический браслет, находившийся выше локтя, и, указывая на надпись на его внутренней стороне, прошептал несколько слов служащему.

Глаза последнего удивленно расширились, и его отношение к пришельцу мгновенно изменилось. Указав незнакомцу место для отдыха, он поспешил во внутренние комнаты с браслетом в руках. Минутой позже он появился вновь и проводил чужестранца к министру.

Долгое время они совещались наедине, и когда, наконец, незнакомец высокого роста появился из внутренних апартаментов, на лице его появилась улыбка зловещего удовлетворения. Из Дворца Мира он поспешил прямо во дворец министра Дузара.

Этой ночью два быстроходных корабля покинули площадку этого дворца. Один из них полным ходом направился в Гелиум, другой…

Тувия из Птарса бродила по садам своего отца: это была ее обычная, хорошо известная привычка перед тем, как пойти спать. Она была закутана в шелка и меха, так как после быстрого захода солнца воздух на Марсе становился холодным.

Мысли девушки были поглощены предстоящей свадьбой, после которой она сделается императрицей Каола, и молодым принцем Гелиума, недавно сложившим свое сердце к ее ногам, и было трудно сказать — раскаянием или жалостью омрачалось ее лицо, когда она смотрела на юг, где она видела огни скрывшегося прошлой ночью корабля.

Трудно было предположить и о чувствах, охвативших ее, когда она различила огни корабля, как будто приводимого в движение силой ее воображения.

Она видела, как корабль сделал круг низко над дворцом, и поняла, что он снижается, готовясь к посадке.

Немного времени спустя мощные лучи его прожектора внезапно вспыхнули на носу. Они осветили посадочную площадку, на короткое время обнаруживая фигуры охранников, превращая драгоценные камни их великолепной одежды в светящиеся огненные точки. Затем ярко горящий глаз пронесся по блестящим куполам и изящным минаретам, скользнул вниз по двору и паркам и остановился на скамье из эрепта, и девушке, стоящей около нее, с лицом, поднятым вверх, к кораблю.

На короткий миг прожектор остановился на Тувии из Птарса, затем он погас так же внезапно, как и загорелся. Корабль пролетел над ней, чтобы опять появиться над рощей величественных деревьев, растущих в дворцовом саду.