Страница 58 из 87
Маркиз же… Его отослали на восточную границу с Алерией, ближе, чем Экара, но на востоке Димарии находились горы, хребет загибался, отделяя от соседней страны. И там была опасность посерьезнее, чем дикие кочевники, — одичавшие драконы. Мелкие, полуразумные, хитрые, но осторожные, они не имели второго облика, оставаясь зверьми, и сильно беспокоили предгорья, поэтому там стычки происходили постоянно, да и зачистки близлежащих пещер, где дикие вили гнезда. И письма Уинхилда изобиловали рассказами о его приключениях. Читая их, Эона словно вживую видела картинки, вдыхала бодрящий свежий горный воздух с привкусом опасности. Еще он присылал подарки. То букет из причудливых ярких перьев экзотических птиц, на перья вовсе и не похожих. То статуэтку дракона, выточенную из аметиста — Уинхилд утверждал, что сделал ее сам, пока на дежурстве стоял. То резной талисман из кости, словно кружевной, украшенный россыпью темно-розовых рубинов, — по словам маркиза, подвеска являлась символом его любви и подтверждением серьезности намерений. Эона сначала хотела отослать все это обратно, но… Безделушки заняли свое место на полке в гостиной, а письма, вместо того чтобы отправиться в огонь, читались и перечитывались. Тайком от всех, вечером, перед сном.
Ну а днем светские дела не давали часто задумываться о двух таких непохожих мужчинах, и Эни отвлекалась.
Незаметно пробежал год в редких, хоть и регулярных встречах с Экаром, которому давали короткие отпуска, в круговерти повседневных забот. Иногда приходили весточки от подруг — Нори как-то написала, что теперь учится в Школе Рэкко, только это тайна, она от отца сбежала. Юффи молчала. От близняшек тоже несколько писем приходило.
Время шло. Промелькнули оставшиеся шесть месяцев, и наконец Экар вернулся, закончив службу. Эона искренне радовалась его возвращению, и они провели почти целый день вдвоем, гуляя по Ахарре, разговаривая, наслаждаясь обществом друг друга. Однако когда граф улучил момент и в укромном уголке городского парка обнял Эни, мягко привлекая к себе, и стал ее целовать, девушка поймала себя на полном равнодушии к происходящему. Хотя в этот раз Экар действовал настойчивее, напористее, и в отличие от прошлых попыток на этот раз не ограничился легким поглаживанием ее губ. Едва его язык попытался проникнуть в рот Эни, Сумеречная возмущенно зашипела, да и самой девушке стало не очень приятно. Она отвернулась, прислонившись виском к плечу графа и чувствуя себя неуверенно и неловко. Экар же понял ее реакцию по-своему.
— Прости, — виновато шепнул он, бережно прижав к себе девушку. — Не сдержался, но я так по тебе соскучился, Эни, милая. Жду не дождусь, когда же наша свадьба будет!
Эона прикрыла глаза, у нее вырвался долгий вздох. Ладно, ничего, это от непривычки, они давно не виделись, вот и все. От драконицы долетела волна сомнения, но леди де Гиларо мысленно одернула зверя. Ничего не изменилось между ними, ровно ничего за эти полтора года! И свадьба будет. Девушка приподняла голову и с улыбкой посмотрела на Экара.
— Сначала помолвка, и, думаю, мама сразу же начнет готовиться к торжеству, — произнесла она. — Пойдем?
— Мои родители завтра к вам собираются, обсудить детали, — поведал Экар, а у Эоны совершенно неожиданно екнуло сердце.
До сих пор помолвка, как и женитьба, воспринимались как что-то далекое, которое наступит еще нескоро, и вот — уже и официальные мероприятия. Конечно, до самого вечера, на котором перед светом объявят об их с Экаром обручении, месяц точно, пока все приготовят. Но она думала, полтора года будут длиться долго…
— Хорошо, — с чуть наигранным воодушевлением ответила Эона, положив руку на локоть графа.
Некстати вспомнилось, что Уинхилд должен вернуться через полгода. Свадьба точно состоится раньше, месяца через три после помолвки — столько времени хватит на подготовку. Когда они встретятся, она уже замужем будет… Эни тряхнула головой, упорно прогоняя прочь пугающее и оттого раздражающее беспокойство по этому поводу. Все идет так, как надо. Точка. И нечего надумывать себе всякое.
О торжественном вечере договорились на следующий день, как и полагала Эона, назначив дату свадьбы через месяц. Который тоже промелькнул как один день в хлопотах и приготовлениях. Леди Аметист даже прониклась всеобщей радостью в доме по поводу этого события, улыбалась, смеялась вместе с мамой и с воодушевлением принимала участие в обсуждении украшения особняка, составлении меню и списка гостей. Ну и, конечно, занималась свадебным платьем. Воздушная органза нежного фиалкового цвета, шелк на несколько тонов светлее, отделка из серебра — портной постарался на славу. Эона выглядела прелестно в новом наряде. Накануне мать подарила ей фамильный гарнитур из аметистов, который сама надевала на свою помолвку когда-то: серьги, колье и узкая изящная тиара. Сердце девушки пропустило удар, когда она открыла большую бархатную коробку и увидела украшения.
— Я так рада за тебя, милая. — Мама, сидевшая рядом, обняла и прижала к себе. — Ты будешь самой красивой, как и полагается невесте. — Она улыбнулась и убрала темно-рыжий локон со лба Эоны.
Девушка улыбнулась, хотя изнутри царапнула неуверенность.
— Спасибо, мама, — ответила Эни.
Видимо, что-то проскользнуло в голосе юной леди де Гиларо, потому что баронесса вдруг ухватила дочь за подбородок и внимательно посмотрела ей в глаза.
— Все в порядке, Эона? — негромко спросила она. — Ты действительно хочешь этого?
Эни никогда не врала родителям, да и поводов не было. Она старалась быть послушной дочерью, хотя временами, конечно, горячий характер брал верх, но — в пансионе научили обуздывать эмоции. Давно прошло то время, когда она им поддавалась. Именно поэтому сейчас, когда прозорливая мама почувствовала смятение дочери, Эона испугалась. Она не хотела ничего менять, нет, ведь эта помолвка скрепит семьи еще сильнее, их с Экаром отцы дружили со студенческих лет! Эни не могла подвести семью, тем более из-за нелепых сомнений, посеянных всего лишь одним дерзким поцелуем, которому к тому же уже полтора года как исполнилось. «А ты его помнишь, будто Уин поцеловал тебя вчера», — вкрадчиво отозвалась вредная Сумеречная. Эона, не обратив внимания на мысль драконицы, с возмущением глянула на мать.
— Мам, а должно быть иначе? — Она нахмурилась. — Экар хороший, мы с детства вместе, я всегда знала, что выйду за него! Не понимаю, почему ты спрашиваешь.
Баронесса вздохнула, отпустила ее лицо и поднялась.
— Прости, милая, мне просто показалось… Ай, ладно, действительно показалось. — Она улыбнулась, нагнулась и коснулась губами лба дочери. — Спокойной ночи, Эни. До завтра.
Девушка осталась одна в спальне. Уютно горел ночник, потрескивал камин, в приоткрытое окно влетал морозный свежий воздух — год только начался, и до весны оставалось еще два месяца. Эона отложила коробку с драгоценностями, обхватила себя руками и подошла к окну, рассеянно глядя на ночную Ахарру. «Не нравится тебе Экар, да?» — с грустью спросила она Сумеречную. Драконица помолчала. «А тебе? Ты с ним дружишь, но сможешь ли жить?» — Иногда Суми казалась Эоне гораздо мудрее и старше, чем на самом деле.
— Смогу, — упрямо пробормотала девушка и сжала губы. — Смогу, вот увидишь!
«Зачем ты так, — укоризненно отозвалась Сумеречная. — Ты же знаешь, никто бы тебя не заставил, откажись ты, Эни. Родители тебя любят, почему ты уперлась, что выйдешь замуж за Экара?»
— Потому что, — снова вслух ответила леди Аметист. — Отец Уинхилда, хоть и хорошо относится к нашей семье, не допустит этой свадьбы. — На губах Эни мелькнула немного кривая улыбка. — Мне хватает ума понять это, Суми. Даже если бы… Уин мне тоже нравился. — Дочь барона де Гиларо почувствовала, как щекам стало тепло, и поспешно отошла от окна. — Все, хватит разговоров. Я спать ложусь.
Ну а утром, едва она проснулась и умылась, горничная принесла очередное послание и подарок. Родителей Эни не удивляло внимание маркиза, они спокойно относились к его письмам. Ведь все знали: леди Аметист, граф де Мерис и маркиз Уинхилд с самого детства дружили. Тем более что молодой лорд Рубин никогда не выказывал к Эоне интереса больше чем к подруге. Да еще и невесте друга. Девушка неслышно вздохнула, потянулась к коробочке и открыла. На бархатной подушечке лежало изящное колечко из белого золота с крупным темно-красным рубином, окруженным мелкими бриллиантами. И хотя Эона не любила большие камни, это украшение смотрелось благородно, не вычурно и не вульгарно. Она сглотнула, рука дрогнула, чуть не выронив коробочку, Эни торопливо отложила подарок и развернула записку. «Моей любимой девочке на помолвку. Надеюсь увидеть его на твоем пальчике, когда вернусь». Леди Аметист вспыхнула, поджала губы и не сдержалась, фыркнула.