Страница 62 из 164
Ежегодный Зимний бал красоты в Институте имени Шамаханской царицы глазами очевидцев и участников
Из личных записей Евпсихия Гадовича Рода
Готовить большой бальный зал к празднику мы начали за месяц до назначенной даты. Шутка ли! Такое событие! Тем более что темой бала в этом году стало Время. Я себе голову сломал, думая, как все украсить и преподнести.
Для начала мы разделили круглую комнату на четыре сектора: белую зиму, голубую весну, зеленое лето и оранжевую осень. Затем художники превратили пол зала в огромные часы с теневыми стрелками, а в центре установили чёрно-белую статую Жизни и Смерти. Ну и простор для танцев и волшебных сюрпризов с забавными розыгрышами оставили.
Я ожидал прекрасного вечера и замечательной ночи, полной музыки, красоты и восторгов. Однако мои надежды на то, что все пройдёт без сучка и задоринки, развеялись как дым, когда гости только начали съезжаться. Потому что среди прибывших в первых рядах я с ужасом опознал королевского мага с женой и всеми своими звёздными сыновьями. Не знаю, что задумала директриса, но чувствую, дело пахнет грандиозным скандалом.
Представил, ЧТО скажут Волчки, когда узнают, что Цыпа «гостит» в Институте, и решил заранее принять настойку корня валерианы. (Возможно, заменю её коньяком. По обстоятельствам), обежал глазами зал в поисках тёмно-синего шедевра, над которым корпел две ночи. Я даже успел испугаться, что маленький поросёнок испортит мне тонкую месть за увольнение Венеры, но девчонка, наконец, появилась.
Это я хорошо цвет подобрал. И фасон. И ткань. А вот причёску, украшения и косметику она сама додумала, ну, или подружка помогла. Хорошая девочка! Не буду ее больше Цыпой называть. Она не Цыпа. Она Журавлик. Изящный, подвижный, немного напуганный и определённо очень красивый. Хотя, кажется, и близко не представляет, насколько. И Горничная тоже хороша, хотя над ее платьем я не трудился лично, отдав эскизы помощникам.
Девушки впорхнули в зал, как птички. Как птички, потому что яркие и щебечущие. Улыбались. Шептались. Залюбовался ими.
А потом мой Журавлик заметил кого-то в толпе и испуганной молнией шарахнулся за колонну в зимней зоне. Проследил за её взглядом. Удивительно, но Волчков в той стороне не наблюдалось, они в весне любезностями с хозяйками бала обменивались. Покосился на Горничную и икнул от удивления, потому что она, чуть присев от страха, спряталась там же, где и подружка. Что происходит? Пойду выпью семьдесят три капли коньяку для успокоения нервов.
Пятнадцать минут спустя.
Решил не бегать за коньяком. Утешился бокалом шампанского и отправил одного из домовых с подслушкой за интересующую меня колонну. По итогам разведданных отказываюсь от предыдущих выводов. Журавлик всё-таки наивный Цыпленок, а Горничная ничем не лучше. Планируя свою месть, я рассчитывал на участие двух женщин и не учёл того, что они пока ещё оставались детьми. Надеюсь, малышки не сильно пострадают на сегодняшнем балу.
Для истории передам суть разговора.
Цыплёнок испуганным голосом:
– Кошмар какой-то! Кошмар! Я сплю... Слушай, а что будет, если мы сейчас сбежим отсюда и закроемся у себя в комнате?
Горничная:
– Да где кошмар? Кошмар вон с другой стороны стоит... А врал же, врал, нехороший человек, что к родне на каникулы уезжает... Хотя идея про комнату мне очень нравится...
И почти без паузы:
– Проклятье, я такая... такая... а он не один!
А потом случилось то, чего я боялся:
– Катастрофа, Аврорка! Это катастрофа! У меня истерика! Я вижу папу, маму... и всех своих братцев.
Это, действительно, катастрофа. Потому что мысль у женщин скачет, как горная серна. И захочешь – не угонишься. Теперь любопытство не даст мне уснуть. Кого они поначалу-то испугались?
***
Когда мне исполнилось двенадцать лет, родители решили, что будет здорово, если я выйду замуж за сына папиного друга. Микаэлю уж стукнуло тринадцать, он был рыж, худ и прыщав. Любил дёргать меня за косичку, щипать за бок и щекотать. На мой пятнадцатый день рождения он подкараулил меня в саду, зажал за скамейкой у пруда и сказал:
– Юлианочка, я полюбил тебя с первого взгляда! Мне плевать на то, что у тебя нет никаких талантов. Ты всё равно станешь моей женой…
А потом полез целоваться. Бу-э!
Не знаю, что меня возмутило больше: слюнявое лобзание или заявление о моей бездарности, но я поклялась себе, что это был наш последний разговор. И что я и его мокрый рот больше не окажемся в одной плоскости.
Ни-ко-гда!
Теперь же мой рыжий кошмар стоял в компании двух своих сестёр, улыбался и призывно махал рукой. К счастью – не мне, к несчастью…
Мамочки!
– Катастрофа, Аврорка! Это катастрофа! У меня истерика!!! Я вижу папу, маму... и всех своих братцев.
Могила ничего не ответила, я оглянулась и заметила только, как светло-розовый хвост скрывается в коридоре, ведущем в крыло, где находится наша комната.