Страница 4 из 164
Это было первым, что я услышала, ступив на этаж, где мне предстояло прожить, как минимум, год, как максимум, пять, если нас в другое место не решат переселить.
Братья рассказывали, что они все студенческие годы по этажам и корпусам путешествовали. Как заведено в Школе Добра, я не знала. Никто из моей родни здесь не учился. Что, в общем-то, понятно.
– Не знаю... Я как-то с покойниками раньше дел не имела... – Эта фраза была второй. – Может, в ковер завернем и вместе с ним выкинем?
– Да, а коменданту ты как о пропаже скажешь?.. Слышала, что он на заселении говорил: под личную материальную ответственность!.. Видела, как он при этом смотрел? Я чуть от страха не обделалась!
В конец заинтригованная диалогом, я заглянула в комнату. Пыльное мрачное помещение, оснащённое одним окном, имело кривой платяной шкаф с треснутым посередине зеркалом, одну трехэтажную кровать, один обитый зеленым плюшем стул, один письменный стол и один грязно-зелёный ковёр, строго по центру которого, театрально раскинув тоненькие лапки, лежала одна дохлая мышь.
Кашлянула, привлекая к себе внимание, а когда мои соседки, вздрогнув от неожиданности, наградили меня укоризненным взглядом, мило улыбнулась.
– А что если я избавляюсь от трупа, – сказала, наклонившись над маленьким тельцем и пряча за завесой из волос брезгливую гримасу. – А вы мне за это уступите нижнюю койку? М?
Двумя пальцами попыталась взять труп за хвост и едва разрыв сердца не заработала, когда тот вдруг пискнул, приоткрыл глаза, трогательно дёрнул смешным носиком и пропищал:
– Умоляю! Глоток воды!
Маленькие черные бусинки глаз закатились, и в ту же секунду, просипев паническое:
– Боги! – На пыльном ковре оказалось ещё одно тело. Женское, в розовом платье, со сложной и очень дорогой причёской (со мной лично королевский парикмахер занимался, уж я-то в этом знаю толк).
– Кажется, у нас третий этаж на кровати пустовать будет, – прокомментировала соседка, чьи нервы оказались крепче.
– Думаешь?
– Зуб даю. Сбежит, как только очнётся…
И оказалась права. Ибо выбравшись из обморока, сложная причёска поправила юбку и дрогнувшим голосом сообщила:
– Вы как хотите, но я, кажется, передумала здесь учиться...
Я даже проблеяла что-то утешительное, пока макала мышонка серой мордочкой в блюдце с водой, но несчастная, рассмотрев, чем я занимаюсь, побледнела еще больше и, спотыкаясь на высоких каблуках, выскочила в коридор.
– В Шамаханскую до восьмого числа документы принимают! – на всякий случай крикнула ей в спину я и вернулась к своему пациенту.
– И как же тебя зовут? – спросила у вновь очнувшегося мышонка и испуганно вздрогнула, когда за спиной раздалось:
– Аврора Могила! А тебя?
Я вытаращилась на девчонку с пугающим именем и представилась. А мыш тем временем ткнулся мордочкой в мои пальцы и проворчал:
– Не отвлекайся, пожалуйста, я тут, вроде как, умираю...
Глянула с удивлением на маленького симулянта. Тот почесал задней лапкой ушко и произнес:
– Мне бы хлебушка, а лучше сыра. Или копчёной колбасы.
Переглянувшись, мы с Авророй рассмеялись. Поторопилась соседка насчёт третьей кровати. Кажется, я знаю, кто там теперь будет жить.
– Колбасы ему... – усмехнувшись, протянула я. – Может, для начала всё-таки представишься?
Мышонок протяжно вздохнул, трагично прикрыл лапкой глаза (Такой талант пропадает!) и простонал:
– Выпиздох...
Аврора густо покраснела, а я закашлялась.
– Это что за имя такое странное?
– Научно-экспериментальное, – вздохнул мышонок. – Означает «ВЫше Поднимай Исследовательское Знамя ДОбрых Химиков». Я раньше у химиков жил... Они на мне опыты ставили...
И в глаза мне посмотрел так жалобно-жалобно, а потом добавил:
– Не отдавайте меня им, пожалуйста, а? Я не хочу больше пить! – И вздрогнул всем маленьким тельцем, а потом под кривой шкаф метнулся со скоростью ветра, когда в приоткрытую дверь из коридора долетел голос:
– И тут что-то тихо... Ни тебе визгу, ни мне писку... Был бы здесь, мы бы уже услышали... Мистер, ты не перепутал? Первокурсниц точно на этот этаж заселили?
– На этот... кстати!
В нашу незапертую дверь стукнули для проформы, и на пороге нарисовались две мужские фигуры. Одна из них окинула меня взглядом пустым и Аврору заинтересованным, а потом произнесла:
– Через пятнадцать минут в холле общее собрание. Быть обязательно! – И вышел.